Платонов Артем
26
июня летчик капитан Гастелло Н. Ф. с экипажем - Бурденок, Скоробогатый и
Калинин - повел ДБ-3 бомбить ворвавшихся фашистов по дороге
Молодечно-Радошковичи. У Радошкович показалась вереница танков противника.
Гастелло, сбросив бомбы на скопившиеся на заправке немецкие танки, и,
расстреливая из пулеметов экипажи фашистских машин, стал уходить от цели. В это
время фашистский снаряд догнал машину капитана Гастелло. Получив прямое
попадание, самолет, объятый пламенем, не мог уйти на свою базу. Гастелло
развернул горящий самолет и повел его в самую гущу вражеских танков. Столб огня
объял пламенем танки и фашистские экипажи. Дорогой ценой заплатили немецкие
фашисты за смерть летчика героического экипажа.
26
июня 1941 года. Четвертый день Великой Отечественной войны. Танки Гота и
Гудериана рвутся вперед по территории Белоруссии, делая в сутки до 100
километров. Советское командование всеми силами пытается остановить их
дальнейшее вклинивание в боевые порядки Юго-Западного фронта.
Утром
с аэродрома Боровское под Смоленском в воздух поднимается эскадрилья дальних
бомбардировщиков 207-ого авиационного полка под командованием капитана Николая Гастелло
– три самолета ДБ-3Ф. Разведка сообщила, что в районе шоссе
Радошковичи-Молодечно наблюдается концентрация танков противника. Задачей
эскадрильи было отбомбиться по обнаруженным немецким машинам.
Жители
близлежащего села видели, как в 12:00 над шоссе показались три бомбардировщика
с красными звездами на крыльях. Из открытых бомболюков на танки, броневики и
автомашины противника посыпались бомбы. В небо поднялись жирные столбы дыма –
три тонны бомб зря не пропали. Однако немцы сразу же открыли плотный зенитный
огонь, и два из трех бомбардировщиков заполыхали.
Самолет
старшего лейтенанта Воробьева, единственный не подбитый, после выполнения
задачи ушел за линию фронта, на аэродром. Второй ДБ-3 с тянущимся за ним дымным
шлейфом “ушел в неизвестном направлении”, как засвидетельствовали потом местные
крестьяне. Третий бомбардировщик совершил разворот и направил горящую машину
прямо на скопление немецкой бронетехники...
Федор
Воробьев, командир единственного выжившего в том налете экипажа, благополучно
вернулся на аэродром в Брянске (из-за стремительных темпов немецкого
наступления советские самолеты часто взлетали с одних аэродромов, а садились
уже на другие, в тылу). В его рапорте было написано, что он и штурман лейтенант
Рыбас видели, что самолет, ведомый командиром эскадрильи Гастелло, совершил
наземный таран. 27-ого июня командир авиаполка Лобанов пишет о подвиге в
Москву, а 28-ого числа за подписью Калинина выходит указ о присвоении капитану
Гастелло звания Героя Советского Союза. С этого момента история начинает
казаться немного странной, если учесть, что письмо от Лобанова из Белоруссии в
Москву должно добираться как минимум неделю, а затем еще около месяца ждать
своего череда в канцелярии... Впрочем, позже “очевидцы” ничего не могли сказать
по этому поводу – лейтенант Рыбас вскоре пропадет без вести, а Федор Воробьев
через пять месяцев погибнет. Впрочем, через два дня после знаменитого вылета,
28 июня 1941-ого года, 207-ой авиационный полк перестает существовать. Пятого
июля остатки персонала перекинули под Орел, а в сентябре полк был окончательно
расформирован.
Долгое
время считалось, что подвиг совершил именно экипаж Николая Гастелло. Вместе с
ним в бомбардировщике тогда находились штурман лейтенант Анатолий Бурденюк,
основной стрелок старший сержант Алексей Калинин и нижний (люковый) стрелок
лейтенант Григорий Скоробогатый. Почему-то звание Героя Советского Союза было
присвоено только одному Гастелло посмертно. Про третий самолет, где командиром
был Александр Маслов (тот самый, который “ушел в неизвестном направлении”)
советская пропаганда забыла. Только в мае 1942-гo родственникам Маслова, а
также родственникам членов его экипажа – штурмана лейтенанта Владимира
Балашова, младшего сержанта стрелка-радиста Григория Реутова и младшего
сержанта воздушного стрелка Бахтураза Бейскбаева командование 207-го авиаполка
отправило извещения, что их мужья (дети) “пропали без вести”. Вплоть до начала
90-х годов подобная формулировка – “пропал без вести” считалась фактически
синонимом “предательства”. Ведь неизвестно, чем занимались пропавшие без вести?
Может, они сдались в плен, то есть подали пример трусости и паникерства? А
может, они служили полицаями или вообще – воевали за фашистов?
Когда
жена капитана Маслова Софья Евграфовна Маслова в 1944 году вернулась домой, в
Коломну, ее дочку Иру отказались принимать в детский сад – детишек, отцы
которых погибли на фронте, и так было много. А отец Иры не погиб, а пропал без
вести. По этой же причине пенсию по потере кормильца семья Маслова не получала.
Как
к жене потенциального предателя, к Софье Евграфовне стали плохо относиться все
соседи. Перестал с ней общаться и отец Александра, бывший в то время
председателем колхоза "Проводник". Софья много плакала – жить с
маленькой дочкой в охваченной войной стране было очень тяжело. Казалось, судьба
выкинула очередной несправедливый фортель – Николай Гастелло (его самого и его
жену Аню Софья хорошо знала, они дружили семьями) в одночасье стал кумиром
мальчишек и Героем Советского Союза, а ее Саша – чуть ли не предателем. Но, как
оказалось, судьба может фантастически трансформироваться – что и стало видно на
участниках того легендарного вылета...
Настоящий герой
В
1951-ом году Беларусь решила увековечить подвиг Николая Гастелло, белоруса по
национальности. К деревне Декшняны, около которого и был совершен таран (ночью
на 27-ое июня местные жители наспех похоронили пилотов с разбившегося
бомбардировщика в братской могиле, завернув их в парашюты) отправилась большая
комиссия. Процессом перезахоронения прахом героев руководил райвоенком поселка
Радошковичи подполковник Котельников.
На
месте оказалось, что бомбардировщик упал не на колонну бронетехники, как
написано во всех советских учебниках истории, а в 180 метрах от дороги в поле –
то ли не дотянул, то ли таранил не танки, а зенитную батарею... Впрочем, это
было не так уж и важно. При огромном скоплении народа, 26-ого июня 1951-ого
года братская могила была торжественно вскрыта. Котельников тут же
заинтересовался содержимым планшетки одного из пилотов, которая за 10 лет почти
не пострадала. Оказалось, что в ней содержатся документы на имя... капитана
Александра Спиридоновича Маслова. Также на одном из пилотов был обнаружен
медальон на имя стрелка-радиста Григория Реутова, члена экипажа капитана
Маслова. Выходит, это бомбардировщик Маслова совершил таран, а самолет Николая
Гастелло как раз и “ушел в неизвестном направлении”?
Подполковник
Котельников не стал делиться с окружающими своими находками, и прах “отважного
экипажа Гастеллло” был благополучно перезахоронен в сквере поселка Радошковичи.
Самому Николаю Гастелло над могилой поставили бронзовый памятник.
В
тот же вечер Котельников под грифом “Секретно” отправил письмо в ЦК КП(б)
Белоруссии, где он извещал о находке и спрашивал – что делать? Вскоре, также
под грифом “Секретно” пришел ответ под подписью зав. административным отделом
ЦК Перепелицына: “Обращайтесь в отдел по учету потерь Советской Армии”.
Получив
“добро” на выявление сведений о подробностях гибели экипажа Александра Маслова,
Котельников начал собирать информацию. Вскоре в архивах он обнаружил интересный
документ – список “Безвозвратных потерь начальствующего и рядового состава 42-й
авиадивизии с 22.06 по 28.06.41 (серия "Б" №138)”. Подписан он был
помощником начальника отдела строевой части старшиной Боковым. В списке значился
и экипаж Гастелло: сам капитан, а также Бурленюк, Скоробогатый и Калинин. В
графе “примечания” сказано, что “один человек из этого экипажа выпрыгнул с
парашютом с горящего самолета, кто – неизвестно”. По всему выходило, что
таранил немцев все-таки экипаж Маслова, а не Гастелло...
Результатами
своих исследований Котельников поделился с коломенским райвоенкомом полковником
Гладковым. Тот в 1952-ом связался с женой Маслова и передал ей все материалы
расследования. Предъявленную планшетку, а также чудом сохранившиеся летные очки
и расческу мужа она тут же опознала. Вскоре Софья Евграфовна направляет
ходатайство в Верховный Совет СССР, в котором просит восстановить ее семью в
гражданских правах и присвоить ее мужу звание Героя Советского Союза, поскольку
это именно он (и его экипаж) совершил подвиг.
Вскоре,
22 ноября (в день рождения Александра Маслова) Софье Евграфовне приходит
справка: “Считать капитана Маслова не пропавшим без вести, а погибшим при
выполнении боевого задания 26.06.41 г.”. Спустя день к Масловой приходит чекист
и вежливо просит больше не беспокоить Верховный Совет своими домыслами. О
присвоении Маслову Героя речь даже и не заходит...
Но
у Котельникова есть еще вопросы, на которые пока нет ответов. Например, почему
всей стране известно, что единственным спасшимся экипажем был экипаж лейтенанта
Воробьева. Тогда как в архиве Министерства Обороны СССР значится, что Рыбас и
Воробьев служили в 96-ом авиаполку. Однако известно, что знаменитый вылет
совершала эскадрилья 207-ого авиаполка. Может быть, бомбардировщиков было не
три, а два – Маслова и Гастелло?
Нет,
уверен Котельников, бомбардировщиков было именно три. Жители деревни Декшняны,
около которой и был совершен подвиг, утверждают, что видели три самолета. Также
чудом выживший авиатехник 207-ого авиаполка Бородин, 26-ого июня готовивший
ДБ-3 эскадрильи Гастелло к вылету, уверенно рассказал, что самолетов было три.
Командирами их были Гастелло, Маслов и “кто-то еще”, фамилии которого Бородин
не помнит. Значит, Рыбас и Васильев видеть ничего не могли, а показания особому
отделу давали неизвестные, пилотировавшие уцелевший бомбардировщик?
Впрочем,
на этом удивительные открытия для Котельникова не закончились. Вскоре он узнал,
что 27-ого июня жители деревни Декшняны и поселка Радошковичи отправились в
Мацковские болота – туда, куда улетел “в неизвестном направлении” подбитый
бомбардировщик. Вскоре были обнаружены обломки самолета, а также два обгоревших
трупа. В кармане одного из них было найдено письмо на имя Скоробогатой –
лейтенант Скоробогатый (а это был он) не успел отправить его жене. У второго
погибшего был найден медальон, на котором удалось разобрать инициалы “А.А.К.”.
Судя по всему, он принадлежал стрелку-радисту Алексею Александровичу Калинину.
Так как найдено было два из четырех члена экипажа Николая Гастелло, это
означало что, во-первых, упавший в болото бомбардировщик пилотировал именно он
(а не Маслов), и во-вторых, Гастелло либо успел выброситься с парашютом и
выжить, либо его труп так и не был обнаружен.
Так
куда же делся сам Гастелло? Ответ на этот вопрос дают показания жителя деревни
Мацки, что в 25 километрах от поселка Радошковичи (к сожалению, его фамилия
неизвестна, хотя показания зафиксированы на кинопленку). Тогда, 26-ого июня
1941-ого ему было 15 лет, но он помнит происходящее очень хорошо:
“Я
видел, как с левого крыла горящего бомбардировщика выпрыгнул парашютист. Он
приземлился в метрах 300 от меня. К нему на машине поехали немецкие солдаты – в
деревню уже вошли немцы. Парашютист вскочил на ноги, но немцы дали автоматную
очередь, и он снова упал. Но его не убили, а ранили – когда он шел к машине,
немцы придерживали его за обе руки...”.
Стоит
провести небольшой технический ликбез для того, чтобы понять, кто же был этим
спустившимся летчиком – Гастелло или же Бурденок, чей труп так и не был
обнаружен? Итак, в случае эвакуации из аварийного бомбардировщика
стрелок-радист прыгает из верхнего люка, штурман - из нижнего. С крыла может
прыгнуть только пилот, которым, напомню, в том полете и был Николай Гастелло.
Кстати, то, что пилот спасся, а Скоробогатый, Калинин и, предположительно,
Бурденок не смогли, говорит не в пользу командира экипажа. Рассказывает
заместитель командующего ВВС СССР генерал-полковник Решетников, начинавший
войну младшим лейтенантом на бомбардировщиках ДБ-3:
“У
меня был случай, когда мой самолет подбили в воздухе и он загорелся. Сначала я
дождался, когда с парашютами выпрыгнут члены экипажа – нужно держать самолет на
максимальной высоте. А потом уже выпрыгнул и сам”.
Выходит,
Гастелло не стал дожидаться, пока эвакуируются остальные члены его экипажа (при
этом держа самолет прямо, чтобы дать как можно больший шанс на спасение), а
выпрыгнул до этого? Обгоревшие трупы товарищей и спасшийся Николай говорят в
пользу этой версии...
А
что же стало с ним потом? Германия на запрос о захваченных в плен летчиках 26
июня 1941 года в районе поселка Радошковичи пока молчит. Правда, известно, что
в самом начале войны советских летчиков немцы расстреливали сразу после
допроса...
Вместо окончания
Что
же было сделано для настоящих героев? В 1992-ом году все члены экипажа
Александра Маслова посмертно были награждены медалями Отечественной войны 1-ой
степени, а в 1996-ом году всем членам экипажа посмертно было присвоено звание
Героев России. Правда, формулировка подвига была какой-то странной – “В одно
время и в одном месте, в одном и том же воздушном бою экипаж бомбардировщика
капитана Маслова предвосхитил подвиг Николая Гастелло”. Впрочем, оно и понятно
– зачем переписывать советскую историю и объявлять, что Гастелло никакого подвига
не совершал, когда ее можно немного подкорректировать?..
Жена
Александра Маслова так и не дождалась реабилитации своего мужа, скончавшись в
1985-ом году. Звезду Героя за своего отца получала дочь – Гурная Ирина
Александровна.
Впрочем,
несмотря на официальную версию, и Маслов, и Гастелло, и остальные летчики
207-ого авиаполка были героями. Вылет на задание без поддержки истребителей, на
неповоротливых дальних бомбардировщиках – это ли не подвиг? Об этом говорит и
тот факт, что в тот же день авиаполк потерял 27 самолетов, а через два дня в
нем не осталось ни одной исправной машины.
До
конца Великой Отечественной войны наземный таран был повторен 503 раза...
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайтаstatya.ru