Наши проекты
Обсуждения
Заключение Советским Союзом договоров о взаимопомощи
с Францией и Чехословакией
Советская идея коллективной безопасности встречала растущую поддержку трудящихся масс, классовое сознание которых давало им возможность лучше, чем многоопытным буржуазным деятелям, предвидеть дальнейший ход событий. Опираясь на эту поддержку, Советский Союз продолжал борьбу за мир с нараставшей энергией.
Когда Лаваль стал министром иностранных дел Франции, советская дипломатия продолжила с ним переговоры о коллективной безопасности. Полпреды СССР во Франции — В. С. Довгалевский, затем В. П. Потемкин — встречались с ним еженедельно, вновь и вновь обсуждая вопросы о заключении Восточного пакта. Даже опытных советских дипломатов Лаваль удивлял своей циничной откровенностью. Уже в первой беседе с советским представителем он заявил, что не будет скрывать своего намерения добиться франко-германского сближения и соглашения2. Последующие переговоры были пронизаны подобными же высказываниями французского министра иностранных дел. Он даже хвастался, что «из всех политических деятелей Франции он, Лаваль, больше всех сделал для сближения с немцами»3, с гитлеровцами. «Заслуги» Лаваля в этом черном деле особенно сказались впоследствии — во время гитлеровской оккупации. Французский народ расплатился с ним сполна — в 1945 г. по приговору суда он был повешен как изменник.
Тогда, в 1934г., Лаваль открыто сказал советскому полпреду, почему он все же продолжает переговоры с СССР: если соглашение с Германией
1 Окончательно президент отказался от проекта Тихоокеанского пакта в июне 19.37 г.
2 Документы внешней политики СССР, т. XVII, стр. 647.
3 АВП, ф. 05, он. 14, п. 8(3, д. 95, л. 14(5).
возможно только обходным путем соглашения Франции с Москвой, он готов пойти и этим путем. Иначе говоря, Лаваль прибег к самому нечистоплотному приему, который в канун второй мировой войны широко применялся не только французской, но и в не меньшей степени британской дипломатией. Суть его заключалась в том, чтобы, запугивая Германию сближением с СССР, добиваться антисоветской сделки с ней на более выгодных для себя условиях.
Тем кругам, которые представлял Лаваль, все же пришлось считаться с огромной популярностью, которую в народных массах Франции приобрела идея совместной с Советским Союзом борьбы за мир. В этой борьбе советская дипломатия опиралась и на мощное патриотическое движение против войны, в защиту национального суверенитета, охватившее всю Францию. Она опрокинула главный довод противников Восточного пакта, утверждавших, что заключение его невозможно, поскольку Германия и Польша отказались принять в нем участие. Советское правительство решило добиться заключения Восточного пакта при любом составе его участников, даже если это будут только Советский Союз и Франция. Именно такой подход диктовался реальной обстановкой и интересами предотвращения нового военного пожара. К сожалению, даже и после второй мировой войны находятся буржуазные историки, которые не стесняются повторять гитлеровскую клевету о том, что Советский Союз хотел сблизиться с Францией и заключить с ней договор в начале 30-х годов якобы прежде всего для того, чтобы «распространить коммунистическое влияние на Западную Европу».
Для быстрейшего заключения договора надо было воспрепятствовать стремлению монополий, интересы которых представлял Лаваль, сговориться с гитлеровской Германией за счет СССР. Советское правительство предложило Франции обменяться взаимными обязательствами, что ни одна из сторон не заключит политического соглашения с Германией без предварительной информации другой стороны о любых переговорах подобного характера и подготовляемом соглашении. Советская дипломатия обратила внимание французского правительства на то обстоятельство, что Германия предложила Советскому Союзу заключить Восточный пакт без участия Франции и Чехословакии.
Взаимные обязательства, предложенные СССР, составили содержание франко-советского протокола, подписанного 5 декабря 1934 г. К нему присоединилась и Чехословакия.
Не прошло и месяца, как Лаваль изменил своим обязательствам. В Риме на встрече с Муссолини он обещал, что Франция не будет препятствовать Италии в захвате Эфиопии, и согласился признать за Германией право на вооружение. Подобное поведение министра иностранных дел было соответствующим образом оценено советским полпредом. Он обратил внимание Л аваля на то, что если Германия получит право вооружаться, то она тем более «не будет иметь побудительных причин примкнуть к Восточному пакту».
Позиция Лаваля вызвала резкую критику не только в самой Франции, но и со стороны стран Малой Антанты: Румынии, Югославии, Чехословакии. Румынский министр иностранных дел заявил, что «Румыния будет на стороне Франции только в случае заключения франко-советского соглашения», если же такого не будет и Советскому Союзу придется искать других путей обеспечения мира, то с ним «пойдет также и Румыния» х.
Продолжая противодействовать Восточному пакту, Лаваль в феврале 1935 г. посетил Лондон. В результате франко-английских переговоров было опубликовано коммюнике, в котором предлагался план «общего урегулирования» международных проблем2. Смысл его сводился к следующему: связать осуществление Восточного пакта с решением других вопросов, вплоть до разоружения. Вернувшись во Францию, Лаваль заявил советскому полпреду, что отныне он «не расположен выделять Восточный пакт как самостоятельную и первоочередную акцию»3.
На проходивших в начале 1935 г. переговорах Англии и Германии широко обсуждался вопрос о легализации вооружений последней. Было совершенно очевидно, что английское правительство готово идти навстречу германским домогательствам, руководствуясь расчетами повернуть фашистскую агрессию против Советского Союза. В интересах всеобщего мира советская внешняя политика использовала все свои возможности помешать этой сделке и расчистить путь для заключения Восточного пакта. Советский полпред в Англии систематически встречался с британским министром иностранных дел Д. Саймоном, его заместителем Р. Ванситтартом и лордом хранителем печати А.-Иде-ном, ранее заместителем министра иностранных дел. Но заставить британских политиков отойти от полускрытого пособничества гитлеровской Германии оказалось невозможным, что с исчерпывающей ясностью выявилось в конце марта 1935 г., когда Саймон и Идеи посетили Берлин.
Английские представители с сочувствием отнеслись к словам Гитлера, заявившего при встрече о своем отрицательном отношении к Восточному пакту. Играя на антисоветизме британских дипломатов, Гитлер запугивал их мифической «советской опасностью», убеждал в том, что фашистская Германия — единственный оплот Запада против «большевистской Азии»4. Иден позднее рассказывал, что «Гитлер неоднократно возвращался к вопросу о советской опасности. Его аргументация сводилась в основном к тому, что Германия является главным стражем и оплотом «европейской цивилизации» и что поэтому ей должна быть дана возможность надлежащим образом вооружиться»5. Идена не смущало, что заявку на роль «пастыря» европейской цивилизации подают фашистские волки!
Конечно, среди британских консерваторов были люди, которые видели, что вооруженная, агрессивная Германия представляет опасность не только для Советского Союза. Так, У. Черчилль в беседе с советским полпредом говорил: «Величайшая опасность для Британской империи идет из Германии... Гитлеровская Германия — это огромная научно организованная военная машина с полдюжиной гангстеров во главе. От них всего можно ожидать...» 6 Черчилль был «склонен думать, что первый удар со стороны Германии последует, пожалуй, не в сторону СССР, ибо это довольно-таки опасно. Будут, вероятно, другие направления»7. Но те, кто стоял тогда у руля британской внешней политики, не задумывались о «других направлениях» возможной германской агрессии.
После Берлина Иден направился в Москву. 28 марта он был принят народным комиссаром иностранных дел СССР. В беседе нарком отметил, что «Гитлер, выдвигая в настоящее время на первый план восточную
1 АВП, ф. 059, он. 1, п. 225, д. 2270, лл. 36—39.
2 Survey of International Affairs. 1935. Vol. I. London, 1936, p. 122—123.
3 АВП, ф. 059, on. 1, n. 229, д. 2303, л. 80.
4 DGFP. 1918—1945. Series C, vol. Ill, p. 1051. & АВП, ф. 05, on. 15, n. 88, д. З, л. 249.
6 АВП, ф. 05, on. 15, п. 89, д. 17, л. 138.
7 Т а м же.
экспансию, хочет поймать на удочку западные государства и добиться от них санкций его вооружений. Когда эти вооружения достигнут желательного для Гитлера уровня, пушки могут начать стрелять совсем в другом направлении»1. 29 марта состоялась встреча Идеиа с советскими руководителями. Британский дипломат пытался убедить советскую сторону,' будто Восточный пакт не столь уж необходим, а легализация вооружений Германии не представит угрозы делу мира. Он даже обратился с вопросом: не считает ли Советское правительство «возможным санкционировать на известном уровне вооружения Германии, в частности вооружения так называемыми агрессивными видами оружия»2. На это советские руководители заявили, что СССР будет продолжать борьбу против легализации германских вооружений, выдвинув совершенно четкую позицию: «Мы не можем закрывать глаза на то, что Германия вооружается для нападения, стало быть, в настоящий момент нам нужно принять меры к тому, чтобы помешать Германии вооружиться»3. Идеи возразил: в Англии «не так уверены в агрессивности Германии, как в СССР»4. Советская сторона намекнула, что как бы самой Англии не пришлось убедиться в противоположном.
В буржуазной литературе распространен взгляд, что призывы советских дипломатов к созданию системы коллективной безопасности будто бы не поддерживались правительством СССР5. Действительное отношение ЦК партии и Советского правительства видно не только из постановления ЦК от 12 декабря 1933 г., но и из беседы советских руководителей с А. Иденом. В начале этой беседы Идеи сказал, что Гитлер «очень обеспокоен могуществом вашей Красной Армии и угрозой нападения на пего с востока». Он повторил, следовательно, то объяснение военных приготовлений Германии, которое выдвигалось ее деятелями, чтобы получить поддержку со стороны западных держав. Когда в ответ на его слова советской стороной было сообщено, что Германия предлагает продать СССР вооружение, Иден был потрясен настолько, что на мгновение потерял присущую ему выдержку. «Это поразительно!— воскликнул британский дипломат.— Такое поведение не свидетельствует в пользу искренности Гитлера, когда он говорит другим о военной угрозе со стороны СССР»6.
И. В. Сталин заявил Идену, что считает международную обстановку, характеризующуюся наличием двух очагов военной опасности, крайне тревожной, так как «имеются факты, которые заставляют нас опасаться худшего на Дальнем Востоке. В самом деле, Япония вышла из Лиги наций и открыто издевается над принципами Лиги наций; Япония на глазах у всех разрывает международные договоры, под которыми стоят ее подписи. Это очень опасно... В Европе большое беспокойство вызывает Германия. Она тоже вышла из Лиги наций... тоже открыто на глазах у всех разрывает международные договоры»7.
Во всех переговорах с Иденом представители СССР подчеркивали, что Восточный пакт взаимной помощи явился бы реальной гарантией мира. Британский дипломат, которого уверяли в Берлине, что Восточный пакт будто бы направлен к «окружению» Германии, спросил, считает ли СССР возможным ее участие в этом пакте. И. В. Сталин ответил: «Мы
1 АВП, ф. 05, оп. 15, п. 88, д. 3, л. 253.
2 Там ж е, л. 263. 8 Т а м ж о, л. 264.
4 Там же.
5 D.Donnelly. Struggle for the World. The Cold War: 1917 — 1965. New York, 1965, p. 52.
6 Документы внешней политики СССР, т. XVIII, док. 148.
7 Т а м же.
не хотим никого окружать. Мы не стремимся к изоляции Германии. Наоборот, мы хотим жить с Германией в дружеских отношениях... Такой великий народ, как германцы, должны были вырваться из цепей Версаля. Однако формы и обстоятельства этого освобождения от Версаля таковы, что способны вызвать у нас серьезную тревогу, и для того, чтобы предупредить возможность каких-либо неприятных осложнений, сейчас нужна известная страховка. Такой страховкой является Восточный пакт взаимной помощи, конечно, с Германией, если к тому имеется какая-либо возможность» *.
Под давлением советской аргументации Идену пришлось пойти на определенные уступки. В официальном коммюнике об итогах переговоров было сказано, что в «нынешнем международном положении более, чем когда-либо, необходимо продолжать усилия в направлении к созданию системы коллективной безопасности в Европе». Вернувшись в Англию, Иден уже сожалел, что «согласился на излишне обязывающую формулу» коммюнике.
Во время пребывания Идена в Москве советская дипломатия предприняла важный шаг в практическом осуществлении принципа коллективной безопасности. 29 марта 1935 г. Лавалю было сделано официальное предложение заключить франко-чехословацко-советский договор о взаимной помощи против агрессии. Французский министр иностранных дел оказался между двух огней: борьба сторонников и противников коллективной безопасности достигла небывалой остроты. К числу ее противников относился и американский посол в Москве Буллит, уже готовившийся к выполнению обязанностей посла своей страны во Франции. Впоследствии он сам признавал, что приложил большие усилия к тому, чтобы воспрепятствовать заключению договоров о взаимопомощи2. И все же перевес оказался на стороне тех, кто создавал преграды на пути агрессии.
Переговоры о заключении договора о взаимной помощи вступили в практическую стадию. Французское министерство иностранных дел предприняло попытку протолкнуть такой проект договора, который свел бы на нет обязательства взаимной.помощи. Оно предложило включить в текст оговорку, согласно которой выполнение договорных обязательств подчинялось решению на сей счет Совета Лиги наций. Помимо того что соответствующее решение не могло быть принято быстро, Англия и Франция, пользуясь большинством голосов в Лиге наций, всегда могли сорвать нежелательную для них резолюцию. Следует отметить, что и во время англо-франко-советских переговоров 1939 г. британская дипломатия вновь предлагала подобный механизм взаимной помощи.
Советская внешняя политика взяла инициативу в свои руки. 15 апреля 1935 г. Лаваль получил советский проект договора. Французская сторона представила контрпроект. В последующих переговорах был достигнут необходимый компромисс. Советский Союз отстоял выдвинутые им основные принципы договора о взаимной помощи.
Советско-французский договор о взаимной помощи против агрессии был подписан в Париже 2 мая 1935 г. Статья 2 договора гласила, что, если СССР или Франция явятся, «несмотря на искренне мирные намерения обеих стран, предметом невызванного нападения со стороны какого-либо европейского государства, Франция и взаимно СССР окажут друг другу немедленно помощь и поддержку» 3. Одновременно был заклю
1 Документы внешней политики СССР, т. XVIII, док. 148.
2 W. Williams. American-Russian Relations 1781 — 1947. New York — Toronto, 1952, p. 247.
3 Внешняя политика СССР. Сборник документов. Т. IV. М., 1946, стр. 30
чен протокол подписания, который учитывал совершенно категорическое требование французской стороны: обязательства обоих государств должны сообразовываться с решением Совета Лиги наций. Однако в пункте 1 протокола значилось: «...обе договаривающиеся стороны будут действовать согласно, дабы достичь того, чтобы Совет вынес свои рекомендации со всей скоростью, которой потребуют обстоятельства, и что если, несмотря на кто, Совет не вынесет, по той или иной причине, никакой рекомендации, и если он не достигнет единогласия, то обязательство помощи тем не менее будет выполнено (курсив наш.— Ред.)»1. Последние слова придавали обязательствам договора тот безусловный характер, на котором все время настаивало Советское правительство. В заключении франко-советского договора значительную роль сыграла прогрессивная общественность Франции, усматривавшая в нем путь к спасению страны от германской агрессии. В программе Народного фронта, выработанной по инициативе Французской коммунистической партии, содержалось требование о создании в Европе системы договоров, которые укрепляли бы мир.
Подписание договора с Советским Союзом не означало каких-либо изменений в общем плане Лаваля. Перед отъездом в Москву он говорил своему другу социалисту С. Грумбаху: «Я подписываю франко-русский пакт для того, чтобы иметь больше преимуществ, когда я буду договариваться с Берлином» 2. Лаваль заблаговременно информировал о предстоящем подписании договора германского посла в Париже Вельчека и заверил его, что франко-советский договор не исключает теснейшего сотрудничества Франции с Германией. «Доведите до сведения своего правительства,— говорил Лаваль,— что я в любое время готов отказаться от столь необходимого франко-советского пакта, с тем чтобы заключить франко-германский договор большого масштаба» 3. В тот самый момент, когда поезд с французской делегацией, направлявшейся в Москву, пересекал границу СССР, Лаваль озабоченно спросил у бывшего посла Франции в Советском Союзе Альфана: «Как же, следовательно, устроить так, чтобы я смог на обратном пути остановиться в Берлине и побеседовать с фюрером?» 4
На встрече в Москве была достигнута договоренность, что переговоры о заключении многостороннего Восточного пакта будут продолжены. Касаясь франко-советских отношений на новом этапе их развития, советская сторона решительно заявила о необходимости дополнить договор конкретными обязательствами и заключить соответствующую военную конвенцию 5.
На обратном пути Лаваль остановился в Варшаве — якобы для того, чтобы склонить Польшу к участию в Восточном пакте. В действительности он говорил Беку, что Франция, даже после заключения договора с Советским Союзом, не собирается прибегать к помощи СССР или помогать большевикам в случае нападения на их государство кого бы то ни было. Там же, в Польше, Лаваль встретился с Герингом и обсудил вопрос о заключении франко-германского военного союза. Тем временем посол Франции в Берлине Франсуа-Понсэ вступил в переговоры с Гитлером, заверяя фашистского главаря, что франко-советский пакт не направлен против Германии и не может служить препятствием для франко-германского сближения 6.
1 Внешняя политика СССР. Сборник документов, т. IV, стр. 31—32.
2 Ж. Т а б у и. Двадцать лет дипломатической борьбы, стр. 289.
3 Т а м же.
4 Т а м же.
5 М. М о и г i n. Les relations franco-sovietiques. 1917—1967 Paris 1967 p 207.
6 АВП, ф. 059, он. 1, п. 229, д. 2305, лл. 138—142.
Ратификация советско-французского договора преднамеренно затягивалась. Согласно французской конституции он мог быть ратифицирован решением президента республики. Но его вынесли на рассмотрение парламента, которое продолжалось десять месяцев и завершилось лишь после отставки Лаваля. Договор был ратифицирован палатой депутатов только 27 февраля 1936 г. За ратификацию проголосовало 353 депутата, против — 164, воздержалось — 100. 16 мая 1935 г. в Праге был подписан советско-чехословацкий договор о взаимной помощи, содержавший те же обязательства, что и советско-французский пакт. Его подписание явилось крупным успехом Коммунистической партии Чехословакии, постоянно разъяснявшей народу, что действительной гарантией национальной самостоятельности страны может быть только союз с СССР. Уже тогда партия развернула борьбу за общенародную защиту республики.
И все-таки министр иностранных дел Чехословакии Э. Бенеш потребовал включить в протокол подписания важную оговорку: «...обязательства взаимной помощи будут действовать между ними (СССР и Чехословакией.— Ред.) лишь поскольку при наличии условий, предусмотренных в настоящем договоре, помощь Стороне — жертве нападения будет оказана со стороны Франции»1. Оговорка явно свидетельствовала, что чехословацкое правительство, равно как и правительство Франции, меньше всего заботилось о выполнении договора. «Эта оговорка,— заявил руководитель Коммунистической партии Чехословакии К. Готвальд,— была включена в договор усилиями здешних реакционных кругов, которые еще и сегодня стыдятся того, что Советский Союз является нашим верным союзником» 2.
Роль Бенеша в появлении данной оговорки установлена документально. В официальной инструкции чехословацкого министерства иностранных дел говорилось, что Бенеш вставил в текст следующую фразу: «...обязательства пакта распространяются на нас лишь в том случае, если они распространяются на Францию». Тем самым Бенеш хотел предотвратить автоматическое действие пакта. Однако главное заключалось не в том, каков будет механизм действия пакта, а в том, что министр ориентировался не на союз с СССР. Это подтверждает та же инструкция: «Этот пакт не означает, что мы хотим изменить направление своей политики с западного на восточное. Мы не хотим односторонне связываться с Россией, понимая свою принадлежность к Западной Европе»3. К чему привела антинациональная позиция чехословацкой буржуазии, интересы которой выражал Бенеш, хорошо известно.
Характерно заявление, сделанное Бенешем в беседе с английским посланником в Праге Ньютоном в мае 1938 г., когда над Чехословакией уже нависли черные тучи немецко-фашистской агрессии: «Отношения Чехословакии с Россией всегда имели и будут иметь второстепенное значение, они будут зависеть от отношений Франции и Великобритании. Только наличие франко-русского союза сделало возможным современный союз Чехословакии с Россией. Если же, однако, Западная Европа отвернется от России, Чехословакия поступит так же»4. Признавая объективную роль СССР как «противовеса» Германии, Бенеш в то же время говорил, что он всегда был противником «чрезмерного влияния России в Центральной Европе»5.
1 Внешняя политика СССР. Сборник документов, т. IV, стр. 39.
2 К. Gottwald. Se Sovetskym svazem na vecne easy. Praha, 1949, str. 52.
3 Внешняя политика Чехословакии 1918—1939. Сборник статей. М., 1959, стр. 366.
4 DBFP. Third series, vol. I, p. 314.
5 I b i d., p. 315.
Советско-французский и советско-чехословацкий договоры все-таки могли стать надежным фундаментом общеевропейской системы коллективной безопасности. Честное выполнение договоров всеми участниками, поддержка коллективной безопасности другими европейскими государствами могли бы помешать развязыванию войны.