В начале 1809 г. австрийские политики, уверенные, что силы Наполеона безвозвратно подорваны испанской экспедицией, предприняли попытку взять реванш за свои бесконечные поражения в предыдущих войнах. Известие о подготовке нападения на Францию застало Наполеона 2 января 1809 г. неподалеку от испанского местечка Асторга. Император, только что лично появившись на Пиренейском полуострове, как всегда, громовым ударом ошеломил всех врагов. Испанские регулярные войска были рассеяны в нескольких сражениях, а англичане поспешно отступали к своим кораблям в порту Корунья. Оставалось лишь нагнать бегущую уже в панике армию сэра Джона Мура, прижать ее к морю и разгромить так, чтобы навсегда отбить у джентльменов с туманного острова желание нарушать спокойствие континента... Увы, тревожные новости из Германии заставили Императора бросить почти завершенную победоносную операцию и срочно отбыть в Париж, чтобы готовить новые полки для отражения австрийского удара. Вероятно, это решение великого полководца было не слишком удачным. Ему оставалось лишь несколько дней до того момента, когда французская армия, одушевленная его присутствием и одержанными победами, должна была прижать английские полки к скалистым берегам и сбросить их в море. Задержка возвращения Наполеона в столицу Франции на 8-10 дней, вероятно, не явилась бы трагедией для подготовки нового похода в Австрию. Зато его отсутствие в рядах войск, преследовавших армию Мура, оказалось решающим. Если солдаты и младшие офицеры все так же жаждали схватиться с вечно ускользающим врагом, то у высшего командования и прежде всего у ответственного за продолжение операции маршала Сульта словно опустились руки. Преследование стало осторожным, неторопливым, вялым... В результате, хотя британские войска и понесли немалые потери в бою под Коруньей погиб даже генерал Мур, - однако англичане сумели погрузить на корабли свои главные силы. В общем, можно сказать, что солдаты туманного Альбиона отделались легким испугом по сравнению с той катастрофой, которая неминуемо настигла бы их в случае присутствия Наполеона в рядах преследующей армии. Эта ограниченная неудача не могла серьезно повлиять на дальнейшую политику британского кабинета, и армия, погрузившаяся на суда в Корунье, усиленная подкреплениями и снабженная всем необходимым, вскоре появится в другом пункте Пиренейского полуострова - в Лиссабоне. Во главе ее будет стоять новый полководец -лорд Уэллесли, будущий герцог Веллингтон, которому будет суждено сыграть в истории наполеоновской Империи роковую роль...
    Но это было еще далеко впереди, а пока события показали австрийским генералам, что они слишком рано хоронили льва. В блистательном с точки зрения военного искусства походе 1809 г. Император разгромил силы габсбургской монархии. Более того, Шенбруннский мирный договор не только юридически оформил поражение Австрии, но и фактически включил ее в орбиту политики Великой империи Запада.
    Однако новая славная кампания явственно показала трудности войны на два фронта, ставшей фатальной. Хотя не стоит, очевидно, драматизировать ухудшение боевого потенциала французской армии по сравнению с несколько идеализируемыми «аустерлиц-кими солдатами», нет сомнения, что присутствие на Пиренеях части лучших полков не могло хотя бы в известной степени не обескровить главные силы. А армия в Испании требовала все новых и новых подкреплений. Вот что писал в это время один из офицеров уже знакомого нам 32-го линейного полка: «Каждый день мы теряем отборных солдат, которых так сложно заменить. Наши батальоны редеют в бесконечных мелких экспедициях и эскортах, а когда солдата не находит смерть от пули, их настигают голод и лишения... 32-й похож на бездонную бочку. Наполеон вливает туда новых и новых солдат, но никак не может ее наполнить».
    Особенно важно, что события на Пиренеях изменили и русско-французские отношения. Хотя в 1809 г. Россия и выполнила символически свой союзнический долг, выставив 30-тысячный корпус против австрий­цев, с каждым месяцем отношения между державами становились все более и более прохладными.
    У нас нет возможности анализировать здесь весь сложный спектр русско-французских отношений в 1809-1812 гг., однако необходимо отметить, что именно война в Испании, сделавшая окончательно непримиримым британский кабинет и спровоцировавшая войну 1809 г., во многом повлияла на позицию Александра I по отношению к Наполеону. Известно, что царь испытывал неприязнь к коронованному солдату, славе которого завидовал черной завистью. Война отца Александра, Императора Павла I, против Франции Директории еще полностью вписывалась в линию войн монархических государств против революционной заразы. Более того, Император-рыцарь выступал как самый искренний и последовательный проводник этой линии. Поняв, что английским и австрийским кабинетами руководят больше корыстные соображения, чем стремление спасти монархические принципы, Павел вышел из игры, не позволив проливать более кровь русских солдат за чуждые стране интересы. Напротив, Александр сражался во имя очень странных принципов, далеких от интересов русского народа и даже русской монархии. Нам кажется, никто не смог так точно сформулировать мотивы его поведения, как выдающийся русский историк Николай Иванович Ульянов: «В исторической литературе давно отмечен фанатизм этой загадочной ненависти и существует немало попыток ее объяснения. Самое неудачное то, которое исходит из экономических и политических интересов России. У России не было реальных поводов для участия в наполеоновских войнах. Европейская драка ее не касалась, а у Наполеона не было причин завоевывать Россию. Веди себя спокойно, занимайся собственными делами, никто бы ее пальцем не тронул.
    Не более убедительна и другая точка зрения, объясняющая войны России с Директорией и бонапартистской Францией реакционными склонностями русских царей
[<<--Пред.] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [След.-->>]
Другие статьи на эту тему:
Франция под ружьем
Уставшая от революции и террора, от крови и пожарищ гражданской войны, от бесконечных государственных переворотов, от дикой инфляции и обнищания огромных масс народа, Франция на первых порах восприняла приход к власти Бонапарта без особого восторга, но скорее, со...
читать главу
Вооружение кавалерии
«Сабля - это оружие, которому вы должны большевсего доверять; лишь в редких случаях она может отказать... » - эту мысль из знаменитой книги де Брака вполне разделяли кавалеристы Великой Армии. Несмотря на наличие немалого количества огнестрельного оружия в рядах...
читать главу