Наши проекты
Обсуждение войн
Реклама
ШТАБЫ И КОМАНДОВАНИЕ ВОЙСКАМИ. ИМПЕРАТОР ВО ГЛАВЕ АРМИИ
| ;Понятно, что такое задание мог выполнить лишь очень опытный офицер, прекрасно знающий, какая именно информация и в какой именно форме поможет главнокомандующему в подготовке им плана операции, тем более, что наряду с топографическими и справочными данными, в подобных миссиях часто одновременно ставилась задача сбора сведений о неприятеле. Так, например, полковник Блейн, офицер генерального штаба, был послан маршалом Бертье накануне начала войны 1806 г. для рекогносцировки путей на Бамберг и Лейпциг. В инструкции отмечалось, что полковник должен отправиться в путь в своей форме (т. е. подчеркивалось, что речь идет не о том, что могло бы квалифицироваться как шпионская миссия) и что официальной задачей его поездки является закупка географических карт на Лейпцигской ярмарке. Блейн должен был пересечь в пути все расположения прусской армии и в ночь на 23 сентября прибыть в Лейпциг, где ему рекомендовалось встречаться и общаться с прусскими офицерами. Предполагалось, что в этом городе он узнает о том, что война объявлена, и тогда вернется назад вместе с французским послом. Свой рапорт об увиденном и услышанном полковник должен был лично представить Императору. Очевидно, что подобные полуразведывательные поездки были возможны только до начала войны. В момент же ведения боевых действий проехаться по расположению неприятеля, не снимая своей униформы (то есть не превращаясь в шпиона по морали того времени), по понятным причинам было невозможно. Оставалось либо тайно подкрасться к стану врага, либо проложить себе путь с оружием в руках, то есть провести разведку боем. Нужно заметить, что последним методом в наполеоновских войсках явно злоупотребляли: «В нашей армии слишком часто повторялась одна ошибка, связанная с предубеждением,., что нельзя проводить разведку, не сражаясь», - писал де Брак. Причина этого явления заложена прежде всего в психологической установке, характерной для французских офицеров и солдат того времени. Конечно, небольшая группа кавалеристов, незаметно приблизившаяся к неприятелю, могла увидеть и разузнать иногда не меньше, чем большой конный отряд, который прорывается сквозь вражеские заслоны, ни в чем не поступаясь моральными принципами, ведь форма, знаки различия, оружие при этом ни в коем случае не снимались. Однако подобный метод казался французам, пронизанным рыцарскими идеалами открытого боя - «иду на Вы», - если не предосудительным, то каким-то ущербным. Подкрадываться по-партизански втихомолку, наблюдать издалека, соблюдая меры предосторожности, казалось не вполне достойным. И поэтому разведывательные операции проводились почти с помпой. Сотня, три сотни, тысяча, а то и более кавалеристов, порой даже поддерживаемых пехотой и артиллерией, ведомых штабными офицерами, обрушивались на аванпосты врага и сминая их прорывались вглубь неприятельского расположения. Иногда это было оправдано, и другого выхода просто не было, иногда же это делали по привычке, и результатом подобной разведки являлся лишь лихой бой, десятки убитых и раненых и ни на грош информации. Как не вспомнить здесь средние века и мессира Голтье Раллара, главу полиции Парижа начала XV в., который «имел обыкновение никогда не делать обхода без того, чтобы ему не предшествовали три-четыре трубача, которые весело дудели в свои трубы, так что в народе говорили, что он словно предупреждает разбойников: " Бегите, мол, прочь, я уже близко!"». Чтобы понять, что представляла собой массовая «разведывательная» операция, приведем лишь один типичный пример. 23 апреля 1809 г. в ходе австрийской кампании маршал Бессьер, герцог Истрийский, выслал рекогносцировку, чтобы узнать направление отступления и силы австрийцев на вверенном ему участке операционного пространства. Генерал Ма-рюла, командир легкокавалерийской дивизии, рапортовал маршалу: «23 апреля на рассвете дивизия двинулась вперед, чтобы поддержать рекогносцировку на Мюльдорф и Этинг. Полковник штаба Ран-сонне двинулся с 3-м конно-егерским полком на Эр-хартинг, где он встретил первый вражеский пост, давший по нему сотню ружейных выстрелов; один конный егерь был ранен. Тотчас после этой пальбы неприятель продолжил отступление на Этинг, рекогносцировка последовала за ним до Крейцпонта... Гессенские шеволежеры были выделены под команду полковника штаба Рансонне, чтобы двинуться на Мюльдорф, осмотреть состояние моста в этом городе и разведать дороги на Мюнхен и Вассербург. Мост в Крайбурге, который осмотрел полковник штаба Рансонне, был разрушен... К семи часам вечера два полка неприятельских гусар, поддержанные четырьмя батальонами, выступили из Этинга и решительно атаковали 3-й конно-егерский полк, который, потеряв 80 человек, был вынужден поспешно отступить к Эрхартингскому дефиле, где был поддержан 19-м конно-егерским. Это отступление было прикрыто также баварским батальоном, который постоянно действовал с отвагой и расстрелял до 60 патронов на человека. Дивизия, преследуемая превосходящими силами пехоты и кавалерии, в порядке отступила на Ной-маркт». Как ясно из приведенного документа, эта «небольшая» разведка была осуществлена силами дивизии Марюла (3-й, 14-й и 19-й конно-егерские полки), поддержанной полком гессенских шеволежеров и баварской пехотой. Передовой отряд рекогносцировки как обычно возглавлялся офицером штаба. Что же касается ее результатов с точки зрения чисто информативной, видно, что они были весьма ограниченными, зато бой был на славу. Трудно сказать, сколько потеряли в нем австрийцы, но у французов только в 3-м конноегерском было убито и ранено 8 офицеров, среди которых командир полка Шарпантье, из чего можно предположить, что цифра потерь -80 человек убитых и раненых (офицеров и рядовых), приведенная Марюла, является никак не преувеличенной, а напротив минимально возможной. |
|||||
| [<<--Пред.] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [След.-->>] | |||||
Другие статьи на эту тему:
|
 |
