;А пока отметим, что дисциплина действительно была во многом построена на чувстве чести и разделялась, условно говоря, на две составляющие, существование которых хотя и не фиксировалось официальными регламентами, но не было от этого менее реальным.
    «Первая дисциплина» относилась к боевой деятельности. И здесь можно с уверенностью сказать, что не было армии, где она была бы столь строга и неумолима. Проступок, за совершение которого солдат других войск мог получить сотню-другую палочных ударов, во французской армии наказывался расстрелом. Уход с порученного поста, непослушание старшему в боевой обстановке карались смертью. В принцине карался расстрелом и грабеж, однако с последним вопросом дело обстояло не просто, о чем мы еще будем говорить.
    «Другая дисциплина» относилась к упущениям в деталях службы, к соблюдению формы одежды и внутреннего распорядка. Здесь царила такая терпимость и мягкость, которые были бы немыслимы, например, в прусских войсках. «В некоторых армиях доводят до предела строгость к деталям, которые в глазах разума кажутся малозначительными, - писал маршал Мармон. - Если дело идет о мелочах униформы или временном отсутствии неподвижности в строю, слишком суровое наказание неправильно... Во французской армии часто бывает достаточно лишь похвалы или порицания, возданных к месту, и благородного соревнования. Ведь наказания и отличия, основанные на мнении товарищей, обладают чудесной способностью бесконечно варьироваться и мощно воздействовать на благородные сердца».
    «Если солдат попался на мелких провинностях, - отмечал автор "Замечаний о французской армии последнего времени", - то его пристыдят, сделают ему выговор, подействуют на самолюбие, лишение свободы для него - уже строгое наказание, неувольнение со двора, арест составляют высшие наказания; вывод в строй в шапке, когда другие в киверах, следование в тылу части, держа ружье прикладом вверх - вот наказания, чаще применяемые».
    Чтобы сравнить старо прусский стиль дисциплины с французским, можно сопоставить наставления Фридриха II, приводимые им в поучении своим генералам. Им предписывались строгие меры предосторожности и неусыпного контроля за солдатами, которые следует соблюдать, чтобы предотвращать дезертирство на походе: тут и посты егерей, спрятанные во ржи, и гусарские патрули, так как гусары и егеря были набраны из наиболее надежных элементов. Здесь же категорические запрещения солдатам передвигаться иначе как строем и в сопровождении офицеров. «Большая часть армии состоит из порочных, несдержанных людей, - наставлял король, - если генерал не будет постоянно внимателен к тому, чтобы они оставались в рамках долга, эта искусст-венная машина... скоро сломается...»
    А вот приказ по Великой Армии, отданный незадолго до Аустерлицкой битвы 3 фримера XIV года (24 ноября 1805 г.): «Временно армия останавливается на отдыхе. Начальники отдельных частей должны составить списки отставших, которые без уважительной причины остались позади; они должны рекомендовать солдатам устыдить таковых, потому что во французской армии самое сильное наказание -это позор, которым виновных покроют их собственные товарищи. Если найдутся солдаты, которые окажутся в таком положении, то Император не сомневается, что они с готовностью соберутся и станут под свои знамена».
    Итак, армия почти что с идеальной дисциплиной?.. Увы, не совсем. Мотивы чести, самолюбия, достоинства, без сомнения, действовали на наполеоновских солдат с большей силой, чем на наемников «Старого Фрица», и все-таки на них действовал и другой, очень приземленный, но очень понятный мотив - пустой желудок. От недостаточной заполненности этого немаловажного органа проистекало огромное количество бед и, прежде всего мародерство.
    Наполеоновский стиль войны был направлен на сокрушение противника стремительными ударами и, как следствие, он предполагал быстрое передвижение огромных масс войск - людей и лошадей. Нетрудно догадаться, что даже если бы чиновники военной администрации были образцами энергии, честности и служения долгу, доставить провиант и фураж всем десяткам тысяч стремительно идущих вперед людям и коням было физически невозможно. Как неизбежный результат подобной системы -то, что солдаты искали пропитание сами и, действительно, «находили» его у крестьян, которые, как нетрудно догадаться, не особенно жаждали отдавать свой последний мешок крупы или свою корову. Когда солдат было много, а крестьян мало -вопрос решался однозначно, когда же соотношение численности было иным, могли возникнуть большие
    Наполеона осложнения - драка, пролитие крови, желание выместить злобу и т. п.
    Лейтенант Шевалье писал в своих мемуарах: «Я провел более 20 лет на войне и не видел армии менее склонной к грабежу, чем французская. Да, я видел, как мародерствовали, но делали это только по крайней необходимости - найти пропитание. Французский солдат, который предался бы грабежу во время добычи провианта, был бы воспринят как вор, его презирали бы товарищи, и он был бы изгнан из части. Я всегда видел, что поступали именно так, и говорю правду». Увы, несмотря на безапелляционность последнего заявления, старый воин не говорит правды. Мемуары Шевалье, несмотря на ряд интересных сведений, которые оттуда можно почерпнуть, как раз представляют собой пример источников, использования которых мы старались избежать в нашей работе, и приводим данную цитату скорее как курьез и образец того, как под влиянием прошедших лет изменяется точка зрения на самые очевидные вещи. Шевалье писал воспоминания через много лет после Наполеоновской эпохи, и, несмотря на солдатскую простоту и прямоту, он кое-что позабыл, а кое-что ему и хотелось позабыть
[<<--Пред.] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22] [23] [24] [25] [След.-->>]
Другие статьи на эту тему:
Тактика артиллерии
Подобно пехоте и кавалерии, артиллерия не получила каких-либо принципиально новых уставов в эпоху Революции и Империи. Более того, этот род войск вообще не имел никакого тактического устава в современном...
читать главу

Кавалерия
В эпоху Революционных войн кавалерия переживала если не упадок, то, по крайней мере, явно играла в армии второстепенную роль. В отличие от пехоты, ряды которой пополнялись за счет создания волонтерских батальонов, а позже вследствие принудительных наборов,. ...
читать главу
Битва при Каннах: позор римлян
Ганнибал с его непримиримой ненавистью к римлянам был постоянным раздражителем и угрозой для Римской Республики. Именно поэтому в 216 г. до н. э. на битву с ним отправились оба новых консула (Теренций Варрон и Эмилий Павел). Силы римлян превосходили Карфаген: по сведениям историков, в римской армии было около 80000 пехотинцев и 7000 конников, в то время как у Ганнибала – 40000 пехоты и 10000 кавалерии.
Сражение должно было состояться вблизи городка Канны, где римляне оборудовали большое хранилище провианта. Предусмотрительный Ганнибал, умело используя данные разведчиков, сумел захватить всю провизию, оставив римлян на голодном пайке.
читать статью