Реформы Александра Второго

§ Глава II. Преобразования 1860 – 70 –х годов.

§ 1. Земская  и городская реформы.

       Отмена крепостного права неминуемо влекла за собой реформы в  области
центрального и местного управления. Реформа 1861 г.  изменила  экономическую
реформу  страны,  поэтому  должны  были  меняться  политические  и  правовые
учреждения.
       Вторая причина, подталкивавшая  к  реформе  –  это  подъем  в  стране
классового и революционного движения. Александр II и правительство  оказался
перед альтернативой: или реформа,  или  революция.  Публицист,  общественный
деятель, редактор славянофильского журнала «Русская  беседа»  А.И.  Кошелев,
так сформулировал весьма распространенные в либеральных  кругах  взгляды  на
политические преобразования: « Бюрократию и  устройство,  ею  порожденное  и
покровительствующее , изменить постепенно и по частям – невозможно.  Надобно
пресечь корень зла; а это может совершиться или  через  кровавые  революции,
или посредством  благовременного  искреннего   и  полного  единения  царя  с
народом».1
       Наконец подтолкнула к реформе сила общественного мнения, давление  со
стороны дворянских кругов.
       Необходимость реформы управления местным хозяйством еще в начале  XIX
века. Отличительной чертой управления местным хозяйством считается  Новицкая
Т.  –  являлась  несогласованность  ,  разнобой  в  работе  местных  органов
управления».2 Дореформенные  учреждения  дублировали  работу  друг  друга  и
обладали смежной компетенцией. Помимо местных  вопросов,  сосредоточенных  в
государственных учреждениях, отдельные вопросы местного  хозяйства  решались
органами сословного самоуправления.
       Земская  реформа  изменила   местное   управление.   Пока   крестьяне
находились  в  крепостной  зависимости,  помещик  обладал  в  своем   имении
полнотой административной власти над ними. В уезде и в губернии  действовали
одновременно  органы  общественного   управления,   учрежденные   Жалованной
грамотой  дворянству  от  21  апреля  1785  г.,   и  органы   администрации,
созданные в соответствии с Учреждениями для управления губерний от 7  ноября
1775 г.. В системе этих органов  не  было  места  крестьянам.  Однако  после
освобождения их  от  крепостной  зависимости  и  предоставления  им  статуса
свободных сельских обывателей возникла  необходимость  к  привлечении  их  к
местному управлению. Поэтому параллельно с крестьянской реформой  готовилась
в 1859 – 1861 г.г. и земская  реформа.  23  октября  1859  г.  Комиссии  под
представительством товарища министра  внутренних  дел  Н.А.  Милютина   была
поручена разработка местного  управления.  Н.А.  Милютин  так  сформулировал
принципы  этой   реформы:  дать  местному  самоуправлению  возможно   больше
доверия, возможно больше самостоятельности, возможно  больше  единства.3  но
довести до конца  реформу  Н.А.  Милютину  не  удалось:  в  апреле  1862  г.
последовала его отставка, и  работу  над  проектом  возглавил  П.А.  Волуев,
взгляды которого были весьма консервативны. Например, он  пытался  дать  при
выборах   преимущество   дворянам   –   землевладельцам   по   отношению   к
землевладельцам – не дворянам.
           В процессе  подготовки  реформы  разработчики  использовали  опыт
двух типов местных самоуправлений: англо-американского  и  континентального.
В  первом  –   самоуправление   поднималось   до   роли   основного   начала
государственного  управления.  Во  втором  –  речь  шла  об  органе  местной
администрации, формулируемом путем  выборов.  В  англо-американской  системе
безвозмездность  в  деятельности  выборных  должностных  лиц  сочеталась   с
широкой   самостоятельностью   местных   учреждений.   Надзор   центрального
правительства осуществлялся для установления  единства  в  практике  мест  и
состоял  преимущественно  в  ознакомлении   центра  с  этой  практикой.   На
континенте,  например  во  Франции,  местное  самоуправление  включалось   в
систему бюрократической иерархии, пользуясь  лишь  определенной  автономией.
Представляющий   центральную    бюрократию   на   местах   префект   являлся
одновременно  и  сотрудником  Генерального  совета  своего  департамента,  и
лицом,  осуществляющим  надзор  за  его  деятельностью.  Он  же  приводил  в
исполнение решение совета.
       В России обе системы были объединены таким образом, чтобы,  оставаясь
безвозмездными  и  не  входя  в   систему   органов   государства,   местные
представительные учреждения находились  под  жестким  контролем  со  стороны
государственных  органов.   Окончательный  вариант   реформы,  изложенный  в
«Положении о  губернских  и  уездных  земских  учреждениях»4,  Александр  II
подписал  1  января  1864  г.  В  соответствии   с   которым   формировались
бессословные выборные  органы  местного  управления  –  земства,  избираемые
всеми  сословиями  на  3  года.  распорядительными  органами  земства  стали
земские собрания: в уезде – уездное, в  губернии  –  губернское.  В  волости
земство не создавалось. Выборы в  земские  собрания  проводились  на  основе
имущественного ценза. Все избиратели были разделены на три курии:
   1) уездных землевладельцев;
   2) городских избирателей;
   3)  выборных от сельских обществ.
    В первую курию входили владельцы не менее 200 десятин земли,  недвижимой
собственности на сумму более 15 тысяч рублей и годового дохода свыше 6  тыс.
рублей. Владельцы менее 200, но не менее 10 десятин  земли  объединялись,  и
от того их  числа, которое совокупно владело земельным массивом в  200  (как
минимум) десятин, избирался один уполномоченный на съезд первой курии.
       Вторую  курию  составляли  купцы   всех   трех   гильдий,   владельцы
недвижимостью не менее чем на 500 руб. в малых и на 2 тыс.  руб.  в  больших
городах или торгово – промышленных заведений  с  годовым  оборотом  более  6
тыс. руб.
        Третья  курия  состояла   главным   образом   из   должностных   лиц
крестьянского управления, хотя здесь могли быть  местные  дворяне,  а  также
сельское духовенство. Так, к примеру, в Саратовской и Самарской губерниях  в
гласные от крестьян прошли  даже  пять  предводителей  дворянства.  По  этой
курии, в отличии от первых двух, выборы были не прямые, а  многоступенчатые:
сельский сход выбирал  представителей  на  волостной  сход,  там  избирались
выборщики, а затем уездный съезд выборщиков избирал депутатов  –  гласных  в
уездное земское собрание.  Это  было  сделано  для  того,  чтобы  ограничить
крестьянское  представительство.  Процентное  соотношение  представительства
различных сословий в уездах земских собраниях в среднем по двадцати  четырем
губерниям Европейской России в 1865 – 1866 годах: дворян  –  землевладельцев
–  41,7%,  крестьян,  членов  сельских  обществ  (без  ценза),  с  небольшим
количеством крестьян-собственников  с  земельным  цензом  –  38,4%;  купцов,
владельцев городских имуществ –  6,5%  и  прочих.5  в  губернских  собраниях
преимущество дворян было абсолютным. Средние  цифры  нивелируют  картину:  в
некоторых  губерниях,   например,   южных   причерноморских,   юго-восточных
приволжских, преобладание дворян не  было  безусловным,    со  временем  они
стали вытесняться торгово- промышленным классом и частично крестьянством.
         Выборы  в  губернские  земские  собрания  происходили   на  уездных
земских собраниях из расчета   - один губернский гласный на  шесть  уездных.
Председатель  земского  собрания  не  избирался,   им   по   должности   был
предводитель дворянства: в  уезде  –  уездный,   в  губернии  –  губернский.
Исполнительными  органами  земства  стали  земские  управы   –   уездные   и
губернские.  Они  избирались  на  земских  собраниях.  Председателя  уездной
управы утверждал губернатор, а  губернской  –  министр  внутренних  дел.  На
уездных  земских  собраниях  избирались  члены  уездной  земской  управы   и
депутаты в губернское земское собрание, которые, в  свою  очередь,  избирали
членов губернской  земской  управы.  Депутаты  земских  собраний  назывались
«гласными», т.е. имевшими  право  голоса,  и  считались  «первым  элементом»
земства.  Они собирались раз в год на  заседания   для  утверждения  годовых
отчетов земской управы и земского бюджета.  Депутаты  не  получали  никакого
вознаграждения за эту деятельность, в  отличие  от  земских  управ,  которые
считались земскими служащими и назывались «вторым элементом» земства.6
           Реформа  распространилась  только  на  33  губернии  –  там   где
проходила отмена крепостного права.  Распространение  земств  осуществлялась
постепенно: к 1866 г. они были открыты в 19 губерниях, 1867 –  еще  в  9,  к
1874  –  в  33  и  в  Бессарабской  области.  Земства  не  были  созданы   в
Архангельской и Астраханской губерниях, в Сибири и Средней Азии, а  также  в
национальных районах с малым числом  русских  помещиков:  в  Польше,  Литве,
Белоруссии, Западной Украине, на Кавказе.
        Преобладание дворянства в земских учреждениях делало их  безопасными
для правительства. Ни были лишены каких бы то ни было  политических  функций
и  занимались  исключительно  хозяйственными  нуждами  уезда  или  губернии.
Земства имели права нанимать земских врачей,  учителей,  землеустроителей  и
прочих служащих,  которые  назывались  «третьими  элементами»  земства.  Для
содержания земских служащих существовали определенные  налоги  с  населения.
В  введении  земств   находились   самые   разнообразные   местные   службы:
строительство   и   эксплуатация   дорог,   почтовое   ведомство,   народное
образование,  здравоохранение,   социальная   защита   населения,   взаимное
страхование и  т.д.   Все   земские   учреждения  находились  под  контролем
местной и центральной власти – губернатора и министерства внутренних дел.
     «Земская реформа, - пишет Исаев И.А.,  -  не  сформировала  стройной  и
централизованной системы.  В ходе ее  реализации  не  было  создано  органа,
возглавляющего и координирующего работу всех земств. Когда в 1865г. Санкт  –
Петербургское губернское земское собрание поставило  вопрос  об  образовании
такого органа,  оно  было  попросту  закрыто  правительством.  Существование
земских учреждений допускалось только на губернском и уездном уровнях».7
       земская реформа не создала также и низшего звена,  которое  могло  бы
замкнуть систему земских учреждений – волостного земства.  «Попытки  местных
земских  собраний  на  своих  первых  сессиях  поставить  этот  вопрос  были
пресечены правительством в самом  зародыше.  Не  решившись  сделать  земства
исключительно дворянскими учреждениями, правительство законодательным  путем
все  же  внедрило  в  руководство  земств  представителей  этого   сословия:
председателями земских собраний стали представители губернского  и  уездного
дворянства».8
         Отсутствие  материальных  средств  и  собственного  исполнительного
аппарата усиливало зависимость земств от правительственных органов.
        « Все же земствам  удалось  внести  значительный  вклад  в  развитие
местного хозяйства», -  формулирует  вывод  Исаев  И.А.,  -  промышленности,
средств связи, системы  здравоохранения  и  народного  просвещения.  Земства
стали  своеобразной  политической  школой,  через  которую   прошли   многие
представители либерального и демократического общественных направлений».9  В
этом  плане  земскую  реформу  можно  оценивать  как  буржуазную  по  своему
характеру.
         А.  Левандовский  выделяет  в  земской  реформе  незавершенность  и
непоследовательность. «Земское строение оказалось лишенным,  как  фундамента
– низших, волостных земств, так и крыши – общероссийского  представительного
органа, который венчал бы собою земскую систему. А  это,  с  одной  стороны,
неизбежно отрывало подобную  систему  от  «земли»,  от  повседневных,  самых
насущных  нужд  местного  населения  а  с  другой  лишало   ее   возможности
действовать  как  единое  целое,  представлять  интересы  всего  «земского»,
нечиновного населения России».10
       И все же делает оговорку А.  Левандовский,  большинство  общественных
деятелей, и в центре и на местах, весьма оптимистично  смотрели  на  будущее
земства. Реформа впервые  в  истории  России  представляла  возможность  для
реальной самостоятельной деятельности населения, деятельности в  собственных
интересах. В этой работе можно было надеяться   не  только  поднять  уровень
жизни населения, но  и  преодолеть  отчужденность,  недоверие,  непонимание,
которые веками накапливались во взаимоотношениях противостоящих  друг  другу
сословий.
       Невзирая  на  все  многочисленные  недостатки  в  своей  организации,
земство показало  себя  жизнеспособным,   развернув  на  местах  активную  и
весьма плодотворную деятельность. Под  руководством  либерально  настроенных
земств многие  земства  упорно  и  не  без  успеха  пытались  разобраться  в
причинах местных хозяйственных и  прочих  неурядиц  и  устранить  их  своими
силами;  если  же  это  было  невозможно,  то  они  засыпали   ходатайствами
губернскую администрацию  и  высшие  инстанции,  требуя  обратить  внимание,
помочь, выделить средства.
         В результате –  впервые  в  истории  России  крестьянство  получило
квалифицированную   медицинскую   помощь;    в   селах   появились   отлично
подготовленные учителя;  трудами земских статистов была создана  объективная
и ясная картина хозяйственной жизни страны.
          Однако  буквально  с  первых  лет  существования   земств   власти
старались мешать их работе.  Активно  антиземской  деятельностью  занимались
губернские власти, которые с  каждым  годом  получали  все  более  серьезную
возможность влиять на органы самоуправления.
        С чем это было связано? Для ответа на этот вопрос  нужно  обратиться
к работе Аркадия Минакова. «Земщина.// Москва – 1996. - №  8.  –  с.  127  –
137». Дело в том, что  во  второй  половине  XIX   века  земская  идея  была
использована  принципиальной  оппозицией  в  качестве  одного  из   основных
лозунгов против всяко центральной имперской власти.
     А. Минаков пишет, что «  после  1864  года  тут  же  возникшая  земская
либеральная оппозиция поставила  своей  основной  целью  введение  в  России
парламентаризма западноевропейского образца, разумеется, под  маркой  созыва
Земского Собрания. в тех конкретно – исторических условиях  это  требование,
исходящее от горстки людей, не обладавших, как правило  ,  ни  каким  опытом
государственного управления,  само  по  себе  было  откровенно  утопичным  и
деструктивным».11
       А. Минаков также отмечает, что  наряду  с  учителями  и  врачами,  не
ставящими  себе  никаких  политических  целей,  в  деревню   через   земство
постоянно проникали представители  революционных  организаций,  для  которых
земская деятельность служила лишь ширмой для нелегальной работы.   В  случае
же их провалов они « покрывались» либеральными земскими политиками.12
      Именно поэтому, во второй  половине  1860-х-1870-х  губернаторам  было
дано право отказывать в утверждении любому  лицу,  избранному  земством,  но
сочтенному  им,  губернатором,   неблагонадежным.  Кроме  этого   губернатор
становился центром  всех  печатных  изданий  земства  –  докладов,  отчетов,
журналов  заседаний.  Всеми  этими  правами  власть   пользовалась   широко,
относясь к земству как к противнику.  Такой  же  была  и  позиция  верховной
власти.  Такой  точки  зрения  придерживается  А.   Левандовский  в   статье
«самоуправление в контексте самовластья». // Знание – сила. – 1992. -  №  2.
– с. 64 – 70. «Создав систему самоуправления, -  пишет  А.  Левандовский,  -
которая  действительно  могла  бы  стать  полем  серьезной,   полезной   для
государства деятельности оппозиционных сил, власть  сама  в  скором  времени
извратила ее и тем самым скомпрометировала. Земства  становились  все  менее
привлекательными для тех, кто искал приложения своих сил к решению  жизненно
важных проблем лоредюрженной России».13
       Следует отметить, что А. Левандовский не учитывает  тот факт,  что  в
практической деятельности земства часто выходили за рамки своей  компетенции
и занимались политиканством в ущерб своим прямым обязанностям.

     Второй реформой местного управления была городская реформа, которая  по
своим задачам и содержанию тесно связана  с  земской  реформой.  «На  первый
взгляд, - пишет Т. Новецкая, - реформа городского управления не  была  столь
насущна,  поскольку только в  40-х  годах  XIX  в.  было  принято  Городское
положение,  в  соответствии  с  которым  в  городское  общество  вошли   все
сословия, проживавшие в городе, включая дворянство, которое  не  участвовало
в городском самоуправлении в  соответствии  с  Жалованной  грамотой  городам
1785г. Екатериной II».14
      Но  действие  Городового  положения  1840г.  вначале  распространялось
только   на   Петербург.   Другие   города   стали   ходатайствовать   перед
правительством о распространении на них действия  этого  Положения.  Хотя  в
1863г. оно  и  было  распространенно  на  Москву  и  Одессу,  еще  в  1862г.
император распорядился о подготовке нового  Городового  положения  для  всех
городов Российской империи.
     Проект положения разрабатывался в министерстве внутренних дел.  Министр
П.А.  Волуев  во  исполнении  Высочайшего  повеления  разослал  губернаторам
циркуляры, в  которых  им  предписывалось  образовать  особые  комиссии  для
выработки  предложений  по  вопросам  городского  самоуправления.  В  1864г.
проект реформы был подготовлен и в 1866г. внесен  в  Государственный  Совет.
Однако еще до обсуждения произошло покушение на убийство царя, и проект  был
отложен.  О  нем  вновь  вспомнили  в   1868г.   и   перед   обсуждением   в
Государственном  Совете  передали  новому  министру  внутренних   дел   А.Е.
Тимашеву. Министр вернул проект без изменений, но Государственный Совет   не
удовлетворился  столь  формальным  отношением  к  делу  и  вернул  проект  в
Министерство внутренних дел. Вторично проект рассматривался  с  привлечением
представителей  государственных  самоуправлений,  которыми  было  предложено
ужесточить  порядок  выборов  путем  введения,  так   называемой,   прусской
системы,  в  соответствии  с   которой   равное   число   гласных   избирали
налогоплательщики,    уплачивавшие    равную    сумму     налога.     Списки
налогоплательщиков составлялись по убывающей, начиная с тех, кто  уплачивает
самые большие налоги, и  кончая  самыми  мелкими  налогоплательщиками.   При
такой системе в первую треть выборщиков входили  немногочисленные  горожане,
уплачивавшие самые крупные  налоги,  во  вторую  –  обычно  несколько  сотен
средних  по  достатку  горожан,  а   остальные   тысячи   налогоплательщиков
составляли треью курию. Таким образом, новое Городское  положение  от  16/28
июня1870  г.15  обеспечивало  достаточно  умеренный  состав  городских  дум.
«Городовое положение» закрепляло систему  органов  городского  общественного
управления: городское избирательное собрание и городскую  думу  с  городской
управой – исполнительным органом. Думу и  управу  возглавляло  одно  лицо  –
городской  голова,  утверждаемый  в   своей   должности   губернатором   или
министерством  внутренних  дел.  Предъявляемые  требования  для  избирателей
сводились  к следующему: участвовали в выборах  лица,  достигшие  25-летнего
возраста,   владеющие    недвижимостью,    промышленными    или    торговыми
предприятиями, занимающиеся  кустарными  промыслами  или  мелкой  торговлей,
представляющие   любое   сословие.   Не   допускались   к   выборам    лица,
подвергавшиеся суду,  отрешенные  от  должности,  подследственные,  лишенные
духовного сана. Юридические лица  и  женщины  участвовали  в  выборах  через
представителей. Голосование было тайным.
       Дума и управа избирались на  четыре  года,  половина  состава  управы
должна  была  обновляться  через  каждые  два  года.  городской  голова  мог
приостановить решение управы. Разногласие думы и управы решал губернатор.
          Устанавливалось    предельное    число     лиц     нехристианского
вероисповедания, допускавшееся в состав управы, -  оно  не  могло  превышать
одной трети. Городской головой не могло быть лицо еврейской национальности.
          В  компетенцию  городской  думы  входили  вопросы:  о   назначении
выборных должностных лиц, установлении городских сборов, сложении  недоимок,
 установлении правил о заведовании городскими  имуществами,  о  приобретении
городских недвижимостей, о займах.
         В  пользу  города  дума  могла  устанавливать  следующие  сборы:  с
недвижимых имуществ – оценочный сбор,  с  документов  на  право  торговли  и
промышленности, с трактиров, постоялых дворов и съестных лавок, с  извозного
промысла, с частных лошадей и экипажей,  с  квартир  и  жилых  помещений,  с
собак, аукционов.
       Расходы думы складывались из расходов по управлению, на  общественные
здания  и  помещения,  городские  займы,   на  учебные  и  благотворительные
заведения, содержание воинских частей, полиции и тюрем.   Смету  расходов  и
доходов контролировал губернатор.
        Как  и  земские  органы,   органов   городского   самоуправления   в
значительной  степени  зависели   от   государственных   бюрократических   и
полицейских учреждений. «Вместе с тем, -  считает  Исаев  И.А.,  -  создание
новых  органов  самоуправления  способствовало    становлению   общественно-
политической и культурной  жизни,  помогало  торгово-промышленному  развитию
русских городов».16
       «Городовое положение» 1870г.  было  введено  в  509  городах  России.
Сначала оно действовало только в  коренных  русских  губерниях,  а  в  1975-
1877г.г. было распространено на национальные окраины империи, кроме  Польши,
 Финляндии и  Средней  Азии,  где  было  сохранено  дореформенное  городское
устройство.
         Городские думы, как и земские, не имели принудительной власти.  Для
выполнения своих постановлений  они вынуждены  были  запрашивать  содействия
полиции,  которая  подчинялась  не  городским  думам,  а   правительственным
чиновникам –  градоначальникам  и  губернаторам.  Они  и  решили  в  городах
реальную власть.
     Однако  городская  реформа  1870г.,  основанная  на  буржуазном  начале
имущественного ценза, была значительным шагом вперед. Она создавала  намного
лучшие,  чем  раньше,  условия  для  развития  городов,  потому  что  теперь
городская  дума  и   управы   руководствовались   уже   не   составными.   А
общегражданскими интересами горожан.


§ 2. Судебная реформа.

         Гораздо более последовательной, чем земская  и  городская  реформы,
стала реформа суда.
          К  середине  XIXв.  различные  рычаги  машины  самодержавия  стали
явственно  обнаруживать  свою  негативность,   но   ни   один   из   органов
государственного  аппарата  не  находился  в  столь  плохом  состоянии,  как
судебная реформа.
         Дореформенный  суд  основывался  на  законодательстве  Петра  I   и
Екатерины II,  в  отдельных  случаях  использовались  даже  нормы  Соборного
Уложения 1649 года. до  реформы  1864г.   структура  судебной  системы  была
сложной и запутанной.  Суд строился  по  сословному  принципу.  Существовало
много  специальных  судов  –  военных,  духовных,  коммерческих,  совестных,
межевых и  иных.   Судебные  функции  исполняли  административные  органы  –
губернские правления, органы полиции и др. другой минус дореформенного  суда
– взяточничество,  которое приобрело  чудовищный,  всепоглощающий  характер.
попытки правительства бороться с ним не давали  ни  каких  результатов,  так
как он охватил весь государственный аппарат.
         Закон не устанавливал для  судей  образовательного  ценза.  Даже  в
Сенате, по данным  на  1841  г.,  числилось  лишь  шесть  человек  с  высшим
образованием.  Существовала   волокита,   некоторые   дела   рассматривались
десятилетиями.  В  суде  господствовала  розыскная  форма  судопроизводства.
Процесс  проходил  при  закрытых   дверях,   в   глубокой   тайне.   Принцип
письменности  предполагал,  что  суд  решает  дело  не  на  основе   личного
ознакомления со всеми его  материалами,  непосредственного  устного  допроса
обвиняемого и свидетелей, а опирался на письменные материалы, полученные  во
время следствия. Да и доказательства оценивались по формальной  системе.  Из
сила заранее определялась законом, который твердо устанавливал,  что  может,
а что не  может  быть  доказательством.  Закон  же  устанавливал  и  степень
достоверности  допускаемых  доказательств,  деля  их   на  несовершенные   и
совершенные. Среди совершенных доказательств лучшим  признавалось  признание
обвиняемого.  Для  получения  его  широко   применялась   пытка,   формально
запрещенная в 1801г.,  но на практике просуществовавшая на  протяжении  всей
первой половины  XIX  в.  О  презумпции  невинности  не  было  и  речи.  При
недостаточном   количестве   улик   суд   не   выносил   обвинительный   или
оправдательный приговор,  а оставлял подсудимого под подозрением.
     В реформе суда были заинтересованы  все  слои  общества,  а  главное  –
правящий класс.  Сторонниками судебной реформы  выступали  и  сам  император
Александр II, а также его брат Константин Николаевич, который  придерживался
даже более радикальных взглядов.
       Хотя судебная реформа, казалось бы,  затрагивала  лишь  специфическую
часть государственного механизма и всей политической системы, ясно,  что  ее
нельзя было провести  без  решения  крестьянского  вопроса.  Именно  поэтому
остались без последствия все начинания, проводимые  при  Николае  I.  Именно
поэтому судебная реформа разрабатывалась параллельно с  крестьянской.  «Если
судебную реформу невозможно было провести без раскрепощения крестьян,  то  и
раскрепощение требовало, по  мнению  даже  самих  помещиков,  преобразования
судебной системы хотя бы уже потому, что  освобожденные  крестьяне  выходили
из-под юрисдикции их бывших владельцев». 1
          Летом 1857г. Александр II повелел  представить  в  Государственный
Совет проект Указа гражданского судопроизводства,  родившийся  в  недрах  II
отделения.  К  проекту  прилагалась  пояснительная  записка  начальника   II
отделения  графа  Д.Н.  Блудова.  Проект  исходил   из   введения   принципа
состязательности  процесса,  предлагалось  сократить   количество   судебных
инстанций и обратить внимание на существенное улучшение качества  подготовки
и  подбора  кадров  судебной  системы.  проект  Указа  вызвал  неоднозначную
реакцию, расколов высшее чиновничество на две основные группы – либералов  и
консерваторов. Либералы хотели существенной  перестройки  судоустроительства
и   судопроизводства,   консерваторы   –   лишь   ограниченных    изменений.
Консерваторы и сам граф Д.Н. Блудов не хотели  следовать  западноевропейским
образцам  и  вводить  принципы  устности,  гласности,  равенства  сторон   в
процессе, учреждать адвокатуру. За 1857-1986г.г. II отделение подготовило  и
представило  в  Государственный  Совет   14   законопроектов,   предлагавших
различные  изменения  в  структуре  судебной   системы   и   судоустройства.
Материалы судебной реформы составили 74 объемистых тома.
        Уже в  ходе  обсуждения  в  Государственном  Совете  проекта  Устава
гражданского судопроизводства  председательствовавший  на  заседании  Совета
А.Ф. Орлов пришел к  выводу,  что,  прежде  чем  принимать  подобный  Устав,
следует  изменить  систему  судопроизводства.  Он  изложил  свои   мысли   в
специальной записке и направил ее  Александру  II.  Император  согласился  с
Орловым.  В  октябре  1861г.  подготовка  документов  о   судоустройстве   и
рудоуправлении из II отделения передана в государственную  канцелярию.  Была
создана специальная комиссия, в которую вошли выдающие юристы России:   А.Н.
Павловский, Н.И. Стояновский, С.И.  Зарудный,  ,  К.П.  Победоносцев  и  др.
фактически ее возглавлял статс  –  секретарь  Государственного  Совета  С.И.
Зарудный. Комиссия, состоявшая в  основном  из  единомышленников,  пошла  по
пути, противоположному  блудовскому.  За  основу  была  взята  общая  теория
буржуазного     судоустройства     и     судопроизводства     и     практика
западноевропейского  законодательства. «Конечно,  -  пишет  А.  Смыкалин,  -
отцы  реформы  должны  были  считаться  с  российской  действительностью   и
традициями и вносили в свои проекты определенные  коррективы,  но  при  этом
старались доказать, что  буржуазные  институты,  например  суд  присяжных  и
адвокатура,   ни  в  коей  мере  не  подрывают  основы  самодержавия».2  они
действительно прилагали усилия к тому, чтобы оберечь самодержавный строй  от
возможных посягательств. Так, именно в это время родилась идея  замены  суда
присяжных по государственным преступлениям судом сословных представителей.
            Результатом   работы   комиссии   стали   «Основные    положения
преобразования судебной части в России». В апреле 1862г. этот  документ  был
передан императором на рассмотрение в Государственный Совет, а  29  сентября
1862г.  утвержден им и опубликован в печати.
         Основные   положения   состояли   из   трех   частей,   посвященных
соответственно судоустройству, гражданскому и  уголовному  судопроизводству.
В  них  фиксировались  такие  новые  институты,  как   отделение   суда   от
администрации,  выборный  мировой  суд,   притом   всесословный,   присяжные
заседатели в окружном  суде,  адвокатура,  принцип  состязательности.  Новый
статус приобретала прокуратура. Ее права ограничивались,  но  зато  прокурор
становился  стороной  в  процессе,  и  не  только  в  уголовном,  но   и   в
гражданском.
          Основные  положения  являлись   развернутой   концепцией   будущей
судебной   реформы.   27   сентября   1862г.   император   утвердил   доклад
Государственного секретаря В.П. Буткова, содержавший план  дальнейших  работ
по  судейской  реформе.  Подготовка  проектов  должна  была  вестись  теперь
Государственной канцелярией, но в  комиссию,  кроме  работников  Канцелярии,
включались представители II  Отделения  царской  Канцелярии  и  Министерства
юстиции. Буткову было дано право привлекать и других  работников,  поскольку
срок представления проектов устанавливался весьма жесткий –  всего  полгода.
В комиссию вошли авторы Основных положение и  лучшие  юристы  того  времени,
притом со всей России.  Помимо  постоянных  членов  в  комиссии  участвовали
различные  эксперты  –  от  университетских   профессоров   до   полицейских
чиновников. Более  того  комиссия  открыто  обратилась  к  общественности  с
просьбой оказать ей содействие в работе.  Руководил  деятельностью  комиссии
практически опять же С.И. Зарудный. Подготовленные  проекты  рассматривались
в Государственном Совете в мае-июле 1864г. и были утверждены императором  20
ноября 1864г.
      Документы судебной реформы включают в себя четыре закона:  «Учреждение
судебных  установителей»,3  «Устав  уголовного   судопроизводства»,   «Устав
гражданского судопроизводства» и «Устав о  наказаниях,  налагаемых  мировыми
судьями».4
         А.  Смыкалин  отмечает,  что  судебная  реформа  в  корне  изменила
судоустройство, процессуальное и  от  части  материальное  право  Российской
империи. Судебные  уставы  строились  в  соответствии  с  процессуальными  и
организационными  формами  буржуазных  государств.  В  них   провозглашались
буржуазные по своему  характеру  принципы:  судебная  власть  отделялась  от
законодательной,  исполнительной,  административной,   закреплялся   принцип
независимости и несменяемости судей; провозглашалось  равенство  всех  перед
законом, вводился всесословный суд; учреждена адвокатура;  для  рассмотрения
уголовных дел в окружных  судах  вводился  институт  присяжных  заседателей;
создавался выборный  мировой  суд  для  рассмотрения  малозначительных  дел;
учрежден   институт   судебных   следователей,   независимых   от   полиции;
реорганизована  прокуратура,  освобожденная  от  функций  общего  надзора  и
сосредоточившаяся на работе в суде; введены  принципы  устности,  гласности,
состязательности судопроизводства; провозглашалась презумпция невиновности.
      Кардинальные изменения в системе судоустройства России  были  изложены
в «Учреждении судебных установлений»  (ст.  ст.  1-420).  Вместо  сложной  и
громоздкой структуры  сословных  судов  создавались  две  судебные  системы:
местные и   общие суды.
       К местным относились волосные суды, мировые  судьи  и  судьи  мировых
судей в качестве второй, апиляционой  инстанции. Волостные  суды,  созданные
в 1861г, разбирали дела крестьян по маловажным проступкам,  если  в  них  не
были заинтересованы лица других сословий и  если  эти  деяния  не  подлежали
рассмотрению в общих судах. К общим судам были  отнесены  –  окружные  суды,
учрежденные для  нескольких  уездов  и  судебные  палаты  по  гражданским  и
уголовным делам, распространявшие свою деятельность  на  несколько  губерний
или  областей,  и  кассационные  (  по  гражданским   и   уголовным   делам)
департаменты Сената. Власть этих судов распространялась на все сферы,  кроме
тех,   где   действовала   юрисдикция   духовных,   военных,   коммерческих,
крестьянских и инородческих судов.
        Статья 1 «Учреждения» закрепляла  принцип  осуществления  правосудие
только судом, отделения судебной власти от административной. Новые  судебные
органы  были  призваны  рассматривать  уголовные  и  гражданские  дела  всех
подданных империи, к какому бы  сословию  они  не  принадлежали.  Правда,  -
замечает А. Смыкалин, -  примечание  к  статье  2  ,  которая  провозглашала
равенство   всех   перед   законом    и    всесословность,    оставляло    в
неприкосновенности   духовные,   военные,   коммерческие,   крестьянские   и
инородческие суды, то есть практически сохраняло сословную  юстицию,  -  это
положение подвергалось резкой критики.5
        Деятельность   судов   строилась   на   началах   коллегиональности.
Исключение составляли  только  мировые  суды,   которые  рассматривали  дела
единолично. Дела рассматривались не  более  чем  в  двух  инстанциях.  Четко
определялось пространство деятельности  каждой  инстанции.  Судебные  органы
строились   по   значимости    рассматриваемых    дел:    мировая    юстиция
предназначалась  для  малозначительных  дел;  общие  суды  –  для  дел,   не
ограниченных  ни  тяжестью  преступления,  ни   ценой   гражданского   иска.
Сокращение числа судебных инстанций и разграничение их компетенции  ускорило
судопроизводство.
      В ходе подготовки и проведения реформы были  созданы  новые  институты
присяжных заседателей и судебных следователей и реорганизована  деятельность
старых. Изменились функции прокуратуры, а именно:  поддержание  обвинения  в
суде, надзор за деятельностью судов, следствия и местами лишения свободы.
         Прокурорская система возглавлялась генерал-прокурором.  При  Сенате
утверждались  должности  двух  обер-прокуроров,  а  в  судебных  палатах   и
окружных судах – должности прокуроров и товарищей прокуроров. Все  прокуроры
назначались императором по представлению министра юстиции.
        Формирование  принципов   состязательности   в   судебном   процессе
потребовало создание нового специального института – адвокатуры (  присяжных
поверенных). Наряду  с  присяжными  поверенными  в  коллегиях  при  судах  в
процессе, по разрешению суда и по  договоренности  одной  из  сторон,  могли
участвовать частные поверенные. Руководящим  органом  коллегии  адвокатов  с
тал Совет присяжных поверенных.
        Для удостоверения деловых бумаг, оформления сделок  и  других  актов
учреждалась система нотариальных контор в губернских и уездных городах.
       Мировые суды создавались в  уездах  и  городах,  предназначались  для
рассмотрения малозначительных уголовных и  гражданских  дел.  Мировой  судья
имел  свой  участок.  Несколько  мировых  участков  в  пределах  одного  или
нескольких уездов  составляли мировой округ.
        Мировые  суды  являлись  выборными  органами.  Но  выбирало  их   не
население, а уездные земские  собрания,  а  в  столицах  –  городские  думы.
Мировые судьи избирались на три года.  Так  же  как  судьи  в  общих  судах,
мировые судьи пользовались правом несменяемости в течении трехлетнего  сроки
избрания, т.е. они не могли быть уволены или переведены из  одной  местности
в другую без их согласия; временное отстранение  от  должности  могло  иметь
место только в случае предания их суду, удалению от  должности  судьи  могли
быть  подвергнуты  только  при   совершении   преступления,   установленного
приговором уголовного суда, вступившим в законную силу.
        Должность мирового судьи состояла в высоком пятом классе  по  табели
о  рангах.  Мировой  судья  имел  особый  знак  отличия  –  золотую  цепь  с
аллегорическим  символом  закона,  которую  возлагал  на   себя   во   время
исполнения обязанностей. Законом  устанавливался  особый  порядок  замещения
должности мирового  судьи.  Наряду  с  общими  условиями  для  вступления  в
судебную службу – российское подданство,  25-летний  возраст,  мужской  пол,
нравственная  безупречность  –  к  претендентам  на  пост   мирового   судьи
предъявлялись и другие требования. Например, им  мог  стать  только  местный
житель. Закон поставил  это  условие,  чтобы  создать  авторитетную  местную
власть, хорошо знакомую с  местными  нравами,  обычаями  и  людьми.  Однако,
понятие  местного  ценза  трактовалось  очень  широко.  От  претендента   не
требовалось проживания во время выборов или в течении определенного  периода
до  выборов  не  только  в  том  уезде,  но  даже  в   той   губернии,   где
балатировалась  его   кандидатура.   Обязанность   стать   местным   жителем
возникала, когда кандидат  был  уже  избран  на  должность  мирового  судьи.
Тогда он определял постоянное место пребывания в своем участке и должен  был
находиться в нем безотлучно.6
                Мировые  судьи  делились  на  две  категории:  участковых  и
почетных. Участковые судьи  являлись  основными  органами  мировой  юстиции,
осуществляли  правосудие  на  своем  участке,  где  находились  их   камеры.
Участковые мировые  судьи  в  отличии  от  почетных:  получали  жалованье  и
определенные суммы на наем письмоводителя, рассыльного и прогоны;  не  имели
права занимать  должности  в  государственных  и  общественных  учреждениях,
поскольку  обязаны  были  безотлучно  прибывать  в  участке    и   постоянно
выполнять возложенные на них обязанности.
         Почетные  мировые  судья  вводились   для   облегчения   исполнения
многочисленных обязанностей участкового  мирового  судьи.  Почетные  мировые
судьи не имели своих камер, могли занимать  государственные  и  общественные
должности и не получали содержания.  Все  расходы  по  выполнению  судейских
функций  они  оплачивали  из   своих   средств.   Почетные   мировые   судьи
пользовались такими же правами при рассмотрении дел, как и участковые.
       Почетные мировые судьи рассматривали дела: в  случае  отсутствия  или
болезни участковых судей; по просьбе тяжущихся сторон.
        Чтобы   быть   избранным   мировым   судьей,   следовало   обладать:
образовательным  цензом,  при  котором  требовалось  наличие   высшего   или
среднего   образования,   либо    наличие    трехлетнего    стажа    работы,
преимущественно по судебной части; возрастным  цензом  –  не  ниже  25  лет;
имущественным цензом в размере не менее 400 десятин  земли,  при  отсутствии
земли лицо, претендующее  на  избрание  мировым  судьей,  должен  был  иметь
другую недвижимость на сумму: в уездах – не ниже 15 000 рублей;  в  столицах
– 6 000, в прочих городах – 3000; не стоять под следствием и судом.7
         Учреждая   мировой   суд,   законодатели    намеривались    создать
авторитетного  посредника  разрешения  мелких  споров,   возникающих   между
подданными империи.  Мировой  судья  должен  был  быть  наиболее  уважаемым,
авторитетным членом среди населения.
        А. Смыкалин пишет о том, что организация мировой  юстиции  в  России
не имела  аналогов  в  Европе.   Создание  мировых  судов  было  обусловлено
потребностью в судах, «которые близостью своей к тяжущимся и простотою  форм
судопроизводства  соответствовали  потребностям   городского   и   сельского
населения».8
           На  созывающиеся  съезды  мировых  судей   ложилась   обязанность
кассационного рассмотрения жалоб и протестов, а также окончательное  решение
дел, начатых участковыми мировыми судьями.
         Закон определял сферу юрисдикции мировых судей:  им  были  подсудны
дела   «о   менее   важных   преступлениях   и   проступках»,   за   которые
предусматривались такие санкции, как кратковременный арест до  3-х  месяцев,
заключение в работный дом на срок до года. Денежные взыскания  на  сумму  не
свыше 300 рублей.
          В  сфере  гражданско  –  правовой  на  мировых  судей  возлагалась
рассмотрение дел по личным обязательствам  и   договорам  на  сумму  до  300
рублей, дел, связанных с возмещением за ущерб  на  сумму  не  свыше  пятисот
рублей, исков за ограбление и обиду, дел об установлении прав  на  владение.
Споры о праве собственности на недвижимое имущество  были  у  мировых  судей
изъяты.
         Окружной  суд  учреждался  на  несколько  уездов   и   состоял   из
председателя и  членов.  Новым  институтом,  введенном  реформой  на  уровне
первого звена общей судебной  системы  были  присяжные  заседатели.  На  суд
присяжных предлагались дела « о  преступлениях  и  проступках,  влекущих  за
собой наказания, соединенные с лишением всех прав состояния, а так  же  всех
или некоторых особенных прав и преимуществ».9
          Избранная континентальная модель института  присяжных  заседателей
определила организацию и порядок их работы.
         Присяжным заседателем могло стать лицо в возрасте от 25 лет до  70,
обладающее цензом оседлости – два года. для выборов  присяжных  составлялись
общие списки, в которые включались: почетные мировые  судьи,  служащие,  все
выборные должностные  лица,  располагающие  недвижимостью  или  доходом.  Не
могли включаться в списки священники, военные, учителя, прислуга  и  наемные
рабочие. Общие списки служили основой  для составления списков  очередных  и
запасных  заседателей  на  год.  за  три  недели  до   судебного   заседания
председатель суда по жребию отбирал  тридцать  очередных  и  шесть  запасных
заседателей.  В  заседании  оставалось   двенадцать   присяжных.   Присяжные
заседатели  могли  быть  отведены  как  подсудимым  –  12  человек,  так   и
прокурором – шесть человек. Из числа не отведенных избирались 12  присяжных,
их них один старший.
          После  рассмотрения  дела   по   существу   и   окончания   прений
председатель  суда  разъяснял   присяжным   правила   о   силе   приведенных
доказательств,  «законы  о  свойствах   рассматриваемого   преступления»   и
предупреждал их против «всякого  увлечения  в  обвинении  или  в  оправдании
подсудимого».10  Для  судьи-профессионала  это   был   способ   влияние   на
неискушенных  в  судейских  делах  присяжных  письменные  вопросы  о   факте
преступления  и  вине  подсудимого,  которые  оглашались  в  суде.   Вопросы
разрешались  присяжными  по  большинству  голосов.  Отмена   вердикта   была
возможно лишь  в  случае,  если  суд  единогласно  признавал,  что  решением
присяжных осужден невиновный. В  этом  случае  он  выносит  постановление  о
передаче дела на рассмотрение  нового  состава  присяжных,  решение  которых
было окончательным. Закон подчеркивал, что “приговор,  постановленный  судом
с участием присяжных заседателей, считается окончательным.”11
      При окружных судах был учрежден институт следователей, осуществлявших
под  надзором  прокуратуры  предварительное  расследование  преступлений  на
закрепленных  за  ними  участках.  До  реформы   предварительное   следствие
осуществляли земский суд и управа благочиния. Надзор  за  ними  осуществляли
прокуроры,   стряпчие,   губернские   правления.   Обвинительно   заключение
составлялось в  канцелярии  суда.  Расследование  делилось  на  генеральное-
предварительное, без предъявления  обвинения,  и  специальное-формальное,  с
предъявлением  обвинения.  Реформа  отделяет  предварительное  следствие  от
судебного расследования.
    На судебные палаты возлагались дела по жалобам и протестам на приговоры
окружного суда, а также дела о должностных и  государственных  преступлениях
по  первой   инстанции.   Дела   рассматривались   при   участии   сословных
представителей: губернского и уездного предводителей дворянства,  городского
головы губернского города и волостного старшины. Судебные  палаты  выступали
в качестве апелляционной инстанции по делам  окружных  судов,  рассмотренных
без участия присяжных заседателей, и могли заново,  в  полном  объеме  и  по
существу, рассматривать уже решенное дело.
    Кассационные департаменты Сената рассматривали  жалобы  и  протесты  на
нарушение  “прямого  смысла  законов”,  просьбы  о   пересмотре   по   вновь
открывшимся обстоятельствам приговоров, вышедших в законную силу, и  дела  о
служебных преступлениях. В 1872г. было учреждено  также  Особое  присутствие
Сената, рассматривающее  политические  дела  особой  важности.  Департаменты
Сената были кассационными органами для всех местных и общих судов  России  и
могли рассматривать любое дело, решенное в низших  инстанциях  с  нарушением
установленного порядка.
    В целом, считает И.А. Исаев, - становление новых судов  встретилось  со
значительными  трудностями.  Новые  принципы  их  деятельности:   гласность,
состязательность, несменяемость судей, их независимость от  административных
властей – не могли вызвать подозрительности  и  противодействий  со  стороны
государственной  бюрократии.  Сначала  были  созданы  два  судебных  округа:
Петербургский и Московский, а в остальных районах новые суды  создавались  в
течении долгого времени, постепенно и по частям.
    Он также отмечает, что несмотря на свой  буржуазный  характер  судебная
реформа с самого начала несла на себе ряд пережитков  прошлого.  Ограничении
компетенции суда присяжных, особый порядок придания суду должностных  лиц  –
все это ослабляло эффективность проводимой реформы.  Следует  отметить,  что
судебная реформа во многом сработала против  государства  –  она  явно  была
неадекватна российским реалиям.
    Одним из главных каналов давления  администрации  на  судебные  органы,
И.А. Исаев называет, ничем не ограниченное право министра юстиции  назначать
судей,  не  вдаваясь  при  этом  в  объяснения.   Предание   государственных
чиновников суду  осуществлялось  постановлениями  их  начальства,  а  не  по
решению суда. И.А. Исаев отмечает, “что присяжные заседатели устранялись  от
рассмотрения дел, имеющих  политический  характер.”12  Это  случилось  после
скандального оправдания Веры Засулич, а ведь она совершила  преступление,  в
то  время  как  суд  должен   защищать   законопослушных   граждан,   а   не
преступников! И.А. Исаев  считает,  что  эти  и  другие  изъятия  из  общего
судебного порядка постепенно готовили почву для  надвигающихся  контрреформ.
Данная точка зрения –  это  устоявшаяся  точка  зрения  либералов  и  левых.
Судебная реформа оказалась слишком радикальной. В отношении присяжных  нужно
заметить, что их компетенция оставляла желать лучшего.
    В целом можно  сказать,  что  судебная  реформа  ввела  демократические
начала судоустройства и судопроизводства.  Н.Н.  Ефремова  и  М.В.  Немытина
считают, что идеализировать преобразования в России во второй  половине  XIX
века безусловно нельзя. Они были проведены  в  стране,  которая  только  что
освободилась  от  крепостного  права,  пережитки  прошлого   сохранялись   в
экономике, и в сознании людей, в стране, где  оставался  сословный  строй  с
его привилегиями и  ограничениями,  где  формой  правления  была  абсолютная
монархия.      Определенная      ограниченность,       непоследовательность,
незавершенность были  в  текстах  Судебных  уставов.  А  нормы  и  принципы,
выглядевшие в законе идеально,  столкнувшись  российской  действительностью,
действовали не так как, задумывалось, а то и не действовали вовсе.  “Принцип
законности, - пишут Н. Н. Ефремова и М. В. Немытина,  -  на  котором  должна
была    строится     деятельность    судебных    учреждений,    противоречил
абсолютистской  форме правления, где царь являлся первым чиновником.”13
    Надо сказать, что Н.Н. Ефремова и М.В. Немытина не учитывают того,  что
никакой альтернативы самодержавию в то  время,  кроме  хаоса  и  развала  не
существовало.   Демократическое   правление   было   невозможно,   так   как
отсутствовала массовая база демократии – “средний класс” нового типа.  Кроме
того,  многонациональный  состав  населения,  наличие   весьма   агрессивных
соседей,  крайняя  сложность  осуществления  модернизации  в   стране   2-го
эшелона,  которой  была   Россия,   делали   жизненно   необходимой   именно
авторитарную власть, действующую  в  национальных  интересах.  Таковой,  при
всех своих промахах, и являлась самодержавие.
                             §3 Военная реформа.
    Рост революционного движения, развитие  капиталистических  отношений  и
поражение России  в  Крымской  войне  обусловили  необходимость  перестройки
вооруженных сил страны. Реформа растянулась на 12 лет, с 1862 по  1874гг.  и
затронула все области военного дела  –  центральное  и  местное  управление,
организацию  и  комплектование  армии,  вооружение,  подготовку  офицерского
состава,   обучение   и   воспитание   войск,   судебное   делопроизводство,
медицинскую службу и др.
    Первым шагом в подготовке военной реформы стал  “ввод главных правил  и
мнений об обязанностях и духе военного звания”, увидевший свет в 1862гю
    Одна из первых реформ – реорганизация центрального военного  управления
и создание местных органов управления в виде военных округов.
    Основным  недостатком  существовавшей  в  то  время  системы   военного
управления  являлась  чрезмерная  централизация,  мешавшая  возможности   на
местах проявлять какую-либо самостоятельность и инициативу  в  решении  даже
мелких вопросов. Центральное управление  –  Военное  министерство  к  началу
реорганизации  вымогало  в  себя  следующие   департаменты:   инспекторский,
ведавший  личным  составом  и   внутренним   устройством   войск,   исключая
артиллерийские и  инженерные  части,  не  подчинявшиеся  военному  министру;
Генеральный  штаб,  занимавшийся  вопросами  дислокации,  размещения  войск,
разработкой дислокационных  карт,  маршрутов;  провиантский,  осуществляющий
снабжение  армии;  комиссариатский,  в  ведении  которого  было  денежное  и
вещевое снабжение армии, а  также  устройство  госпиталей  и  их  снабжение.
Вопросы  медицинского  и  ветеринарного  обслуживания  были  в   компетенции
медицинского   департамента,   военно-судебные   дела   вел   аудиториатский
департамент.
    Артиллерийский и инженерный департамент занимались лишь  хозяйственными
вопросами.  Общее  же  руководство  артиллерийским  и  инженерными  войсками
находилось   в   руках   генерал-фельдцейхмейстера   и    генерал-инспектора
инженерных  войск.  На  эти  должности  назначались   великие   князья,   не
подчинявшиеся  военному  министру.  Подготовкой  военных  кадров   занимался
главный  начальник  военно-учебных  заведений,  также  имевший   независимое
положение от военного министра.
    Реорганизация центрального военного управления закончилась в 1869 году.
В том же году было издано “Положение о Военном министре”,  определившие  его
новую структуру.1  Отдельные  департаменты  министерства  преобразовались  в
семь главных управлений – интендантское, артиллерийское, инженерное, военно-
учебных заведений, военно-медицинское, военно-судное и  иррегулярных  войск.
Каждое управление ведало той или иной отраслью.
    В 1863г. была проведена реорганизация департамента Генерального  штаба,
который стал называться Главным управлением Генерального штаба. Однако,  как
пишет  Осипова,  эта  реорганизация  оказалась  недостаточной,  и  в  1865г.
Главное управление  Генерального  штаба  и  инспекторский  департамент  были
объединены в одно  управление  –  Главный  штаб,  который  просуществовал  в
составе  министерства  до  1905г.  Он  решал  вопросы  управления  войсками,
состава  армии,  комплектования,  дислокации,  устройства,   образования   и
другие, собирал сведения разведывательного характера об  армиях  иностранных
государств.
    Возросло  значение  Военного  совета.  Пять   его   главных   комитетов
занимались вопросами устройства армии, подготовкой законодательных  актов  и
др. В состав министерства вошли также две инспекции – стрелковых  батальонов
и кавалерии, и различные комитеты при главных управлениях и Главном штабе.
    Реформа 60-х годов затронула и  Генеральный  штаб.  Служба  офицеров  в
Генеральном  штабе  не  давала  им  преимуществ.  Большее,  на   что   могли
рассчитывать генштабисты, - это должность  обер-квартирмейстера  корпуса.  В
большинстве же случаев они назначались дивизионными  квартирмейстерами(обер-
офицерская должность, на которую допускались сначала подполковники, а  затем
полковник). Офицеры Генерального штаба были оторваны от  войск  и  не  могли
претендовать на высшие должности в армии. Переход их в строевые  части,  где
оклады были  выше,  представлял  определенные  трудности.  Ввиду  того,  что
желающих служить в Генеральном  штабе  становилось  все  меньше.  Необходимо
было изменить ситуацию.
    В 1865г. вышло  “Положение  для  Генерального  штаба”,  дававшее  право
причисленным к нему офицерам занимать должности, не  только  относящиеся  по
штабу к Генеральному штабу. По  Положению  устанавливалось  правило:  прежде
чем  получить  назначение  командиром  полка,  необходимо  не   менее   года
командовать  отдельными  частями.  “Это,  с  одной  стороны,  приближало   к
войскам”, - пишет Осипова: “с другой  –  давало  более  широкую  возможность
продвижения  по  службе”.2  Также  предъявлялись  повышенные  требования   к
подготовке офицеров Генерального штаба.
    Д.А. Милютин(один из авторов реформы) добился уравнения в  чинах  между
гвардейскими и армейскими офицерами,  причисленными  к  Генеральному  штабу.
После  некоторых  раздумий  Александр  II  утвердил  представление  военного
министра о том, чтобы все офицеры Генерального штаба, при каких  бы  войсках
они ни состояли, имели одну общую линию  производства,  одинаковую  градацию
чинов и носили  одинаковый  мундир.  Такие  меры  подняли  значение  офицера
Генерального штаба, увеличилось количество желающих служить в нем,  а  армия
в свою очередь  получила  высокообразованных  офицеров  в  области  военного
дела.
    Одновременно  с  преобразованием  в  центральном   военном   управлении
проходила и  реорганизация  местного  военного  управления.  Вся  территория
России  была  разделена  на  15  военных  округов.  Во  главе  округа  стоял
командующий  войсками,  он  же  генерал-губернатор.  Каждый  военный   округ
являлся  одновременно  органом  строевого  управления  и   органом   военно-
административного устройства,  сосредоточивая  в  своих  руках  все  функции
военного  управления.  На  командующих  войсками  возлагалось  и   наведение
порядка в случае революционных выступлений.
    С созданием военно-окружной системы Военное министерство  освобождалось
от  решения  военно-административных  вопросов   местного   характера.   Оно
осуществляло лишь общее руководство и  контроль  над  деятельностью  округа.
Система управления значительно приблизилась к войскам, стала  более  гибкой.
Сократились сроки мобилизации армии с 6 месяцев в 1859 году  до9-26  дней  в
1877г. в случае войны округа автоматически превращались в штабы  действующей
армии. В целях достижения большей  подвижности  было  ликвидировано  деление
войск на корпуса. Высшей тактической единицей стал дивизия.
    В  результате  реформ  60-х  годов  как  центральное,  так  и   местное
управление получило  четкую  и  стройную  организацию.  Сократился  аппарат,
уменьшилась канцелярская переписка.
    “Талантливо  начатая  реорганизация  военного   управления,   -   писал
исследователь  реформы  центрального  военного  управления   в   России   А.
Добровольский,  -  с  поразительной  быстротой  преобразовала  всю   военную
администрацию сверху донизу по  одной  стройной,  логически  соответственной
системе. Придание высшему управлению  министерства  надлежащего  единства  и
предоставления окружным органам, вместе  с  децентрализацией  исполнительной
власти министерства,  необходимой  самостоятельности  в  разрешении  местных
вопросов управление влили в административный механизм новую жизненную  силу,
которая придала всем его действиям столь необходимую  в  военном  управлении
быстроту и энергию.”3
    В 1868г. было разработано новое “Положение о полевом управлении войск в
военное время”, которое уточняло функции главнокомандующего и  освобождавшее
его от руководства второстепенными  административными  вопросами.  Однако  в
нем оказался недостаточно разработан вопрос об устройстве  тыла  армии,  что
отрицательно сказалось во время русско-турецкой войны 1877-1878гг.
    В это же время проводилась работа в области устройства  армии.  Большие
изменения претерпел принцип ее развертывания. Например,  количество  дивизий
было увеличено с 31 до 47, но в мирное  время  штат  сокращался  на  35%  от
штатов военного времени.  В  случае  войны  армия  могла  увеличиваться,  не
прибегая к новым формированиям.
    Остро стает вопрос и  об  изменении  в  системе  подготовки  офицерских
кадров. В дореформенный период одну треть офицеров русской армии  составляли
выпускники кадетских корпусов – закрытых средних военных учебных  заведений,
куда принимались главным образом дети дворян. Слабую подготовку имели унтер-
офицеры, получавшие офицерский чин после 10-12  летней  службы  при  условии
сдачи нетрудного экзамена.
    В результате проведенной  реформы  военно-учебных  заведений  кадетские
корпуса  (кроме  Пажеского   и   Финляндского,   сохранивших   дореформенное
устройство) ликвидировались. Из специальных классов  кадетских  корпусов,  в
которые принимались лица, имевшие среднее образование, были созданы  военные
училища  с  двухгодичным  или  трехгодичным  сроком  обучения.   На   основе
общеобразовательных классов окрылись военные гимназии  с  семилетним  сроком
обучения. Они представляли собой передовые по своей организации и  программе
учебные заведения. Их выпускники поступали в военные училища.
    В  1864г.  для  вольноопределяющихся  открылись  юнкерские  училища   с
двухгодичным сроком обучения. Ранее преимущественным правом  производства  в
офицеры  пользовались  вольноопределяющиеся  из   дворян,   даже   если   их
образование не соответствовало офицерскому званию. Согласно новым  правилам,
главным условием стал образовательный  уровень  претендента.  Это  позволило
оградить армию от невежества, закрыть доступ в офицеры лицам,  которые  были
не в состоянии удовлетворять даже  скромным  требованиям  юнкерских  училищ.
Однако, как пишет В.В. Форсова:  “сословные  различия  все  же  сохранились.
Так,  вольноопределяющимся  дворянам  устанавливался  срок  производства   в
офицеры 2 года, вольноопределяющимся  первого  разряда  –  4  года,  второго
разряда – 6 и третьего – 12 лет.”4
    В рамках реформы были предприняты шаги, способствовавшие  сохранению  и
упрочению военных династий. С этой целью в удаленных от  крупных  городов  и
населенных  пунктов  местах  квартирования  войск   предполагалось   открыть
военные детские школы.  Одна  из  первых  таких  школ  была  организована  в
Новогеоргиевской  крепости.  В  ней   было   три   двухгодичных   класса   –
приготовительный,  младший  и  старший,  их  могли  посещать  сыновья   всех
служащих в крепости лиц.
    В результате принятых мер качество преподавания и воспитания в  военно-
учебных  заведениях  значительно  повысилось.  Однако  это  не  относится  к
военным гимназиям.
    Большое внимание уделялось и улучшению  высшего  военного  образования.
Кроме существовавших Николаевской академии Генерального штаба,  Николаевской
инженерной, Михайловской артиллерийской и  Медико-хирургической  академий  в
1867  году  открылась   Александровская   военно-юридическая   академия.   В
академиях пересматривались учебные  планы  и  программы.  В  1872  году  при
Медико-хирургической академии открылись первые в  России  женские  врачебные
курсы, где слушательницы получали высшее медицинское образование.
    В результате реформы  военно-учебных  заведений,  по  мнению  Осиповой,
удалось  ликвидировать  недокомплект   офицеров   и   поднять   уровень   их
подготовки. Однако, Осипова делает  оговорку,  что  по-прежнему  образование
получали главным  образом  выходцы  из  дворян.  Для  представителей  других
сословий доступ в военно-учебные  заведения  практически  был  закрыт.  Надо
заметить, что все же доля недворян  в  военно-учебных  заведениях  постоянно
росла.
    Одна  из  целей  реформы  состояла  в  привлечении  на  военную  службу
способных людей, которые отказывались от армейской карьеры  по  материальным
соображениям. Это касалось не только значительной  части  младших  офицеров,
но и командиров частей. Чтобы преодолеть  это  препятствие,  в  1859г.  были
увеличены почти на одну треть “оклады жалования” генералам,  штаб-  и  обер-
офицерам гвардии и армии и назначены “столовые деньги” всем  без  исключения
ротным и эскадронным командирам. В  1864г.  офицеры  губернских  батальонов,
уездных и других команд были уравнены  в  жалованье  с  офицерами  армейских
войск. Еще через два года командиры полков и отдельных батальонов гвардии  и
армии стали получать прибавочное жалованье, а помощники полковых  командиров
по хозяйственной части,  полковые  адъютанты,  квартирмейстеры,  казначеи  и
офицеры, заведующие оружейной частью, - “столовые  деньги”.  В  1866г.  было
назначено походное суточное довольствие генералам,  штаб-  и  обер-офицерам,
которые совершают передвижения более трех дней, и суточные  деньги  штаб-  и
обер-офицерам на время лагерных сборов.
    В 1868г. Александр II велел  выдавать  прибавочное  жалованье  офицерам
войск гвардии в размере  полугодового  оклада.  С  этого  же  времени  стали
производиться ежегодные выплаты сумм на пособие  –  по  1тыс.  200  руб.  на
каждый армейский полк.
    Казалось, перечисленные  меры  должны  были  бы  улучшить  материальное
положение офицеров русской армии того времени.  Однако,  начиная  со  второй
половины 50-х  годов  XIX  века  удорожание  жизни  происходило  значительно
быстрее, чем рост денежных средств, которыми располагали военнослужащие.
    Дополнительным    средством    улучшением    материального    положения
военнослужащих  стали  военные  эмеритальные   кассы  и  офицерские  заемные
капиталы.
    Остро встал вопрос о перевооружение армии. Необходимость этого показала
Крымская война. Пехотные и кавалерийские войска в дореформенный период  были
вооружены гладкоствольными, заряжавшимися  с  дула  кремниевыми  и  ударными
ружьями, имевшими дальность стрельбы  триста  шагов,  скорострельность  –  1
выстрел в минуту. Лишь  незначительная  часть  пехоты  имела  на  вооружении
наружные штуцерные ружья с дальностью стрельбы – 600 шагов.
    В 1858 году в русской армии начала вводится 6 линейная, заряжавшиеся  с
дула  нарезная  винтовка.  С  1861г.  изготавливаются  ружья  со   стальными
стволами и железные шомпола заменяются стальными.  В  1866г.  на  вооружение
армии поступило 6 линейное капсульная  винтовка  Терри-Нормана5  перепаянная
из 6  линейной  ударной  винтовки.  На  следующий  год  в  армии  появляется
игольчатая винтовка Карле, а 1869 году  –  винтовка  Крика.6  Последние  две
винтовки имели скорострельность 7-8 выстрелов в минуту,  дальность  стрельбы
1200 шагов. В виду непрерывного усовершенствования оружейной техники  трудно
было остановиться  на  каком-либо  образце  оружия,  так  как  отсутствовала
гарантия, что принятое новое оружие не устареет завтра.
    В конце 60-х  годов  в  армию  поступило  малокалиберное  казнозарядная
винтовка системы Бердана №1 с откидным затвором и металлическим  патроном  к
ней,  разработанная  русскими  офицерами  А.П.  Горловым  и  К.И.   Гуниусом
совместно с американским конструктором Х.  Берданом.  В  дальнейшем  витовка
была усовершенствована  Горловым  и  Гуниусом  и  получила  известность  как
винтовка Бердана №2. В Америке ее называли “русской винтовкой”.  Бердана  №2
имела скользящий затвор, дальность стрельбы 1500 шагов и скорострельность 8-
9 выстрелов в минуту. По многим качествам она  превосходила  ружья  принятые
на вооружения в западноевропейских армиях.
    Русские  военные  инженеры  достигли   больших   успехов   в   создании
артиллерийского   вооружения.   В   армию   поступали    нарезные    орудия.
Разработанные П.М. Обуховым стальная нарезная пушка получила  первую  премию
на Всемирной промышленной выставке в 1862г. Однако  ее  внедрение  в  войска
шло медленно и поэтому  на  вооружении  имелось  несколько  типов  орудий(12
фунтовые гладкоствольные пушки,  4  фунтовые  нарезные  медные,  4  фунтовые
стальные, зарежавшиеся с казенной части).7
    В 1873 году в армии появилась сконструированная  русским  изобретателем
В.С. Бороновским первая в мире скорострельная пушка с унитарным  патроном  и
шестиствольная   картечница.   Однако,   несмотря   на   наличие   отдельных
замечательных образцов, русская артиллерия отставала от  требований  военной
практики и зарубежного уровня артиллерийской техники.8
    Перевооружение  армии  было  невозможно  без   развития   отечественной
промышленности.  В  60-70-х  годах  реконструируются  Тульский,  Ижевский  и
Сестроретский  заводы,  были  построены  крупные  сталелитейные   заводы   –
Обухоский  и  Мотовилихинский.  Сталь  отлитая  на  этих  заводах,  обладала
высокими качествами.
    В Петербурге был построен  самый  большой  в  Европе  патронный  завод,
оснащенный  лучшими  в  то  время  машинами  и   станками,   часть   которых
разрабатывалась русскими артиллерийскими офицерами и техниками. Кроме  того,
работали мастерские по производству патронов в  Петербурге,  Киеве,  Либаве,
Варшаве.
    Введение нового более совершенного оружия вносило коррективы  в  боевую
подготовку. Была поставлена задача учить войска лишь  тому,  что  необходимо
на войне. Был издан ряд уставов и наставлений. Воинский устав о  строевой  и
пехотной службе 1862 года большое внимание  уделял  одиночному  обучению.  В
1863 году стал действовать Дисциплинарный  устав  и  специальный  приказ  по
обучению рекрутов, в котором приказывалось  обучать  рекрутов  упражнению  с
ружьем, заряжению и стрельбе, правилам рассыпного и  шереножного  строя  при
непременном условии  сознательного  усвоения.  Важное  значение  придавалось
обучению стрельбе в  цель,  строевой  и  огневой  подготовке,  применению  к
местности, саперному  делу.  Важное  место  занимала  физическая  подготовка
солдат.  В  войсках   преподавали   гимнастику   и   фехтование,   строились
гимнастические городки, сооружались различные  укрепления,  которые  солдаты
учились штурмовать.
    Много внимания  уделялось  распространению  грамотности  среди  солдат.
Выходили специальные  солдатские  журналы,  открывались  ротные  и  полковые
библиотеки. В военных академиях, а  также  в  больших  центрах  расположения
войск в определенные дни читались лекции  по  различными  вопросами  военных
знаний. Их могли посещать все желающие.
    Начальники получили больше  возможности  проявлять  инициативу.  Учения
стали проводиться в условиях, наиболее отвечавших боевой  обстановке.  Новая
ситуация потребовала от начальников понимания того,  что  уставы  составляют
лишь основу обучения войск, в то время как  полное  обучение  заключается  в
сообразном к обстоятельствам применении уставных правил.
    Военно-судебной реформой в армии вводились буржуазные принципы военного
судоустройства и судопроизводства.  В  1863г.  последовал  закон  об  отмене
испицрутенов, плетей, клеймения  и  других  уголовных  наказаний,  позорящих
человеческое достоинство. В 1867г.  были  утверждены  новый  военно-судебный
устав и “Положение о военно-исправительных ротах.”9 На следующий год  открыт
Главный военный суд, в 1875г. объявлен новый Воинский устав о наказаниях,  а
в 1879г. стал действовать новый Дисциплинарный устав.
    Осипова: “Реформы  60-х  годов  все  же  не  решили  основного  вопроса
реорганизации армии, ее способности быстро развертываться в случае войны.”
    В дореформенное время армия комплектовалась путем  рекрутских  наборов.
Срок службы составлял 20 лет. До 70-х годов деятельность  военного  министра
сводилась к незначительным изменениям рекрутской системы. Однако такие  меры
могли лишь улучшить принцип  комплектования  армии  нижними  чинами,  но  не
меняли его коренным образом.
    Международная обстановка конца 60-х  годов  –  усиленная  милитаризация
Пруссии,  увеличение  численности  всех  европейских  армий,   а   затем   и
развившаяся франко-прусская война 1870-1871гг. – вновь  поставила  вопрос  о
введении всесословной воинской повинности.
    Д.А.  Милютин  представил  обширную  программу   действий,   одобренную
императором. Для разработки предложенных мер были образованы  две  комиссии:
одна – по уставу о воинской повинности, другая  –  по  вопросу  о  запасных,
местных,  резервных  войсках  и  государственном  ополчении.  Обе   комиссии
работали под  председательством  начальника  Главного  штаба  генерала  Ф.А.
Гейдена и под общим руководством Д.А. Милютина.
    Комиссия  по  воинской  повинности  состояла  из  представителей   всех
министерств  и  ведомтсв,  сословий   и   отдельных   групп   населения,   и
подразделялась  на  четыре  подкомиссии.   Каждая   подкомиссия   занималась
определенными вопросами, например, сроками  службы,  льготами  по  отбыванию
воинской повинности, порядок призыва и т. д.
    Другая, организационная комиссия, состояла  в  основном  из  военных  и
включала в себя девять  подкомиссий.  Ее  задача   разработать  материалы  и
сделать предварительные расчеты, необходимые для  организации  резервов.  На
заседаниях  этой  комиссии  обсуждался  и  такой  вопрос,  как   возможность
применения в России территориальной системы.
    Территориальная  система, суть которой заключалась в  том,  что  каждая
часть  войск  располагается  постоянно  в  одном  каком  –  либо  районе   и
набирается из местного населения как в мирное время, так и при  мобилизации,
давала ряд преимуществ. Осипова приводит четыре преимущества:
         1) однородность воинских  частей.  Люди,  всегда  жившие  на  одной
            территории, были тесно связаны взаимными интересами.
         2) Части войск при мобилизации пополнялись людьми,  проходившими  в
            них действительную службу в мирное время.
         3) Сокращались сроки комплектования и затраты на него.
         4) Переход на военное положение  при  мобилизации  осуществлялся  в
            кратчайшие сроки.
    Комиссия   признала   невозможность   полного   применения   в   России
территориальной системы, а только то, что подходит.
    Военные  реформы,  проводившиеся  в  армии,  вызывали   ярость   у   их
противников.  С  разных  сторон  слышались  превратные   толки,   порицания,
принявшие  характер   систематической   оппозиции   Военному   министерству.
Ожесточенная борьба разгорелась  в  Государственном  совете  при  обсуждении
проекта о введении всесословной воинской повинности. Некоторые члены  совета
считали эту реформу преждевременной, другие  требовали  привилегий  для  лиц
определенной категории. И все же 1  января  1874  года  был  издан  Устав  о
всесословной  повинности.10  в  нем  объявлялось,  что  защита  престола   и
Отечества есть священная обязанность каждого русского подданного и  что  все
мужское  население,  достигшее  20  лет,  без  различия  сословий,  подлежит
воинской повинности. Часть призывников зачислялась на действительную  службу
с переводом, затем в запас армии и ополчение, другая –  сразу  в  ополчение.
Это решалось жеребьевкой. Лица, по жребию, не  подлежащие  к  поступлению  в
постоянные войска, зачислялись в  ополчение  до  40  –  летнего  возраста  и
призывались лишь в военное время.
    Общий срок службы в армии устанавливался  15  лет,  из  них  6  лет  на
действительной службе и 9 лет в запасе, на флоте –  10  лет,  из  которых  7
приходилось  на  действительную  службу  и  3  года  –  в  запасе.11   Лица,
окончившие учебные заведения, могли  поступать  в  вольноопределяющимися  на
сокращенные сроки службы. Для призывников с высшим образованием срок  службы
устанавливался в 6 месяцев и 14 лет в запасе, с начальным – 4 года и 11  лет
в запасе.
    Устанавливались  льготы  по   семейному   положению:   не   призывались
единственные сыновья и единственные кормильцы семьи. По  уставу  запрещалось
замена и найм.
    Форсова отмечает, что новый русский военный устав значительно  расширял
права военнослужащих.
    Лица, состоящие  на  действительной  службе,  сохраняли  все  личные  и
имущественные  права, освобождались от всех видов  подушных  податей  и  при
выходе в запас могли располагать собою без каких – либо ограничений. В  этом
отношении, равно как и в предоставлении чинам запаса, призванным в войска  с
государственной службы, права вновь занимать по  увольнении  из  армии  свои
прежние   должности,   российское   законодательство    превосходило    свои
заграничные  аналоги12  .  новый  закон  проявлял  заботу   о   человеческом
достоинстве не только офицеров, но и солдат,  стимулировал  их  к  повышению
профессионального и общеобразовательного уровня.  Армия  при  Александре  II
стала для большинства неграмотных солдат школой, где они получали  начальное
образование. Таким образом,  делает  вывод  Форсова,  в  результате  реформы
русские военные, по сути, были уравнены в правах и обязанностях  с  военными
крупных  европейских  держав  того  времени.  А   в   некоторых   отношениях
установления,  принятые  при  Александре  II,  были  прогрессивнее,  чем   у
западных соседей.
    “Однако новый устав, - отмечает Осипова, -  распространивший  службу  в
армии на все сословия, все же до конца  не  обеспечивает  всеобщей  воинской
повинности. От призыва освобождались лица духовного звания, деятели науки  и
искусства.”13
    Введение   всесословной   воинской   повинности   позволило   увеличить
численность армии, создать обученный резерв, необходимый  для  развертывания
армии в военной время, а также способствовало  превращению  вооруженных  сил
России в массовую армию буржуазного типа.
    “Военные реформы Милютина, - делает вывод Осипова,  -  коснувшись  всех
областей  военного  управления  и  организации  армии,  имели  прогрессивное
значение. Они способствовали укреплению и повышению боеспособности ”
                           §4. Финансовая реформа
      Жестокий урок  Крымской  войны  заставил  правительство  искать  пути
ускорения темпов экономического роста и  ликвидации  технической  отсталости
России.  Реформаторское   крыло   правительства   видело   в   развертывании
железнодорожного строительства главное  условие  экономического  роста,  что
соответствовало опыту ведущих для того времени индустриальных держав мира  –
Англии, Германии, США.
      В январе 1857 года императорским указом было утверждено Положение  об
основных условиях для  устройства  сети  железных  дорог  и  Устав  Главного
общества  железных  дорог,  объединившего  видных  русских   и   иностранных
акционеров.  Правительство  надеялось,  что   иностранцы   сумеют   привлечь
средства с  заграничных  рынков,  и  организовать  строительство  надлежащим
образом. Обществу правительство дало гарантию  получения  чистого  дохода  в
размере 5% годовых; предполагалось построить около  4  тыс.  верст  железных
дорог.
    В России  начали  утверждаться  акционерные  общества,  преимущественно
связанные  с  железнодорожным  строительством.  Правительство  поощряло  это
движение. За пять лет с 1856 года по 1860г. число  утвержденных  акционерных
обществ  выросло  до  108,  или  в  5  раз  по  сравнению  с  предшествующим
пятилетием. Однако  бумаги  Главного  общества  российских  железных  дорог,
оставшегося самым крупным из  акционерных  обществ,  на  заграничных  рынках
размещались плохо.
      Тогда решено было мобилизовать средства  рынка  внутреннего.  В  июля
1857 года была понижена процентная ставка  по  частным  вкладам  в  банковых
установлениях до 4%, а с октября того же года – до 3% (т.е. на четверть).
      Этой мерой правительство пыталось в первую очередь ограничить  приток
вкладов  в  кредитные  установления  и  стимулировать  владельцев  денег   к
вложению  их  в  акционерные  общества.  Дело  в  том,  что  в  годы  войны,
вследствие  усиленного  выпуска  денег  в  обращение  и  оживления  торгово-
промышленной  деятельности  и  роста  денежных  доходов  населения,   приток
вкладов в казенные кредитные установления резко увеличился. К середине  1857
года общая сумма таких вкладов составила 1276 млн.  руб.  и  увеличилась  по
сравнению с началом 1855г. в 1,5 раза. Когда у правительства  отпала  острая
необходимость в «позаимствованиях»,  банки  не  могли  найти  таким  вкладам
применения, прежде всего потому, что сама коммерческая деятельность для  них
либо с самого начала была второстепенной, либо отошла на второй план.  В  то
же время возможность изъятия значительной  части  этих  средств  по  первому
требованию   вкладчиков   делало   положение    государственных    кредитных
установлений весьма не устойчивым.
      Прямо вложить в железнодорожное строительство деньги,  мобилизованные
с помощью «позаимствований», правительство не решилось, а стало  действовать
более  «правильным»,  как  представлялось  его  правильному  крылу,   путем,
надеясь, что средства  частных  лиц  изымаемые  из  казенных  банков,  будут
вложены в железнодорожное строительство.
      Уменьшая процент по вкладам, правительство также надеялось  уменьшить
бремя процентных платежей казначейства по  «повзаимствованным»  средствам  в
пользу кредитных установлений.
       Доходность  вложений  в  обязательства  новообразованных  акционерных
обществ предполагалась (и  заявлялась)  значительно  выше,  чем  процент  по
вкладам  в  кредитные  установления.  Из  последних  начался  быстрый  отток
вкладов. В 1858г. изъятие вкладов из кредитных  установлений  увеличилось  в
1,5 раза по сравнению с 1856г.
      К тому же в 1857 году были понижены таможенные тарифы на ряд  ввозимых
товаров,  снято  запрещение  на   вывоз   золота   за   границу.   Дисбаланс
международных платежей, вызванный увеличением ввоза, стал причиной  снижения
курса рубля. Инфляция  вызвала  «денежный  голод»  -   недостаток  платежных
средств для осуществления расчетов.
      Все эти факторы привели к быстрому оттоку из страны  капитала,  прежде
всего в виде золота и серебра.
      В этих условиях началось банкротство акционерных обществ. Уже в  конце
1857   года   в   стране   начался   кризис   промышленности   и   торговли,
сопровождавшийся  многочисленными  финансовыми  крахами.  Например,   убытки
Главного  общества  российских   железных   дорог   за   первые   пять   лет
существования составили 25 млн.  серебряных  рублей.  Покрыты  они  были  из
средств казны.
      Правительство не только получило хозяйственные результаты,  совершенно
противоположные ожидаемым,  но  и  столкнулось  с  кризисом  государственных
кредитных  установлений;   оно   было   вынуждено   обратиться   к   внешним
заимствованиям. Однако кредит России упал  в  этот  момент  так  низко,  что
почти половина выпущенного займа не была реализована.
      Бюджетный дефицит, покрытый внутренними и внешними  займами,  составил
18,0% всех расходов2.
       В  1859  году  было  принято  решение  об  окончательной   ликвидации
государственных кредитных установлений, в которых оставалось  вкладов  почти
на миллиард рублей. Для расчета  с  вкладчиками  были  выпущены  5%  билеты,
которые предполагалось погашать  в  течении  37  лет  посредством  ежегодных
тиражей. Но билеты не пользовались среди  вкладчиков  особой  популярностью,
так как  не  могли  непосредственно  использоваться  в  качестве  платежного
средства.
      30 мая 1860 года был учрежден  Государственный  Банк,  и  вклады  были
переданы ему. Возврат Государственным  банком  вкладов  при  недостаточности
актив  банка   должен   был   обеспечиваться   средствами   государственного
казначейства.
       Реформа  кредитных  установлений  имела  многочисленных  противников.
Монопольное  положение  этих  установлений  было  несовместно  с   развитием
частной предпринимательской инициативы в  кредитной  сфере.  Однако  способ,
которым  были  созданы  основания  новой  системы  кредитных  учреждений   и
организации   государственного   кредита,   казался   даже    принципиальным
сторонникам реформ далеко не бесспорным.
      А.Г. Коломиец в своей работе: «Бремя «Великих реформ»: финансы  России
в правление  Александра  II»  приводит  цитату  известного  экономиста  П.П.
Мигулина  о  том,  что  ликвидация  казенных  банков  принесла  «огромный  и
действительный вред во всех отношениях».3
      Он также пишет, что «операция по понижению вкладных процентов была  не
последним не  удачным  экспериментом  правительства  в  финансовой  сфере».4
Следующим опытом стала попытка ввести  и  1862  свободный  размен  кредитных
билетов металлические деньги. Введением  свободного  размера  предполагалось
не только остановить продолжающееся снижение курса  бумажного  рубля,  но  и
восстановить курс до паритета.  На  меру,  которая  в  40-е  годы  завершила
длительный процесс стабилизации, теперь возлагалась роль  главного  средства
такой стабилизации. Более того разменный фонд должен был стать  инструментом
восстановления паритета кредитного и металлического рубля,  т.е.  фактически
ревальвация бумажных денег. Эта задача, по мнению  все  того  же  Коломиеца,
явно не соответствовала  состоянию  экономики,  денежно  кредитной  сферы  и
платежного баланса России5.
      Разменный фонд для проведения операции был обеспечен  за  счет  нового
внешнего  займа,  размещенного  с  помощью  Ротшильда.  К  началу   операции
разменный фонд обеспечивал 11,3% номинала обращавшихся кредитных билетов.  В
мае 1862г. размен был начат по курсу 90,5 коп. В дальнейшем  предполагалось,
постепенно повышая курс, довести его до паритета. На проекте указа о  начале
рамена Александр II начертал: Дай бог, чтобы это было началом новой эры. 6
      Однако новая эра не наступила,  и  по-видимому,  наступить  не  могла.
Дополнительный  удар  по  состоянию  Российских  финансов  нанесло  польское
восстание. В1863г. расходы военного министерства выросли на  36,6%.  К  тому
же  на  мировых  рынках  сильно  подешевели  русские  фондовые  ценности.  В
результате усилившегося спроса на размен кредитных рублей  к  ноябрю  1863г.
величина разменного фонда упала до 8,7% от номинал суммы кредитных  билетов.
В том же месяце размен прекратился. Убытки  нужно  было  покрывать  за  счет
налоговых и прочих поступлений. Бюджетный дефицит достиг 20,7%.
      «Таким образом»,  -делает  вывод  Коломнец,  -вследствие  неосторожных
решений финансовые ресурсы, которые  могли  бы  быть  использованы  на  цели
развития  как  промышленности,  так  и   сельского   хозяйства   России,   в
значительной части были посредством спекулятивных операций были вывезены  из
страны. Чистый вывоз из России монеты и слитков составил  в  1861-1860гг.  в
среднем за год 11,5 млн. руб. серебром, в 1861-1860гг. 29,8 млн.  руб.».  То
есть за первое десятилетие  реформ  объем  вывезенных  из  России  капиталов
превысил 200 млн. руб. серебром. Для сравнения: всего за период с 1801г.  по
1854г. в России было выпущено в обращение золотой  и  серебряной  монеты  на
567 млн. руб.
      В результате неудачной попытки введения  свободного  размена  средства
казны были истощены. Уже в 1863г.  правительство,  нуждавшееся  в  ресурсах,
предоставило Государственному  Банку  право  производить  временные  выпуски
кредитных  билетов,  которое  Банк  не  замедлил  использовать.   В   1866г.
кредитные билеты упали до 66% номинала.
      В дальнейшем Государственный Банк получил  право  производить  выпуски
кредитных  билетов  под  обеспечение  билетов,  выпущенных   Государственным
казначейством. При  этом  сумма  выпущенных  кредитных  билетов  становилась
долгом Министерства  финансов  Банку.  Этот  порядок  открывал  определенные
возможности инфляционного финансирования бюджета. Однако,  в  конце  60-х  –
начале 70-х годов правительство пользовалось этими возможностями  достаточно
осторожно, чему способствовало снижение остроты  бюджетных  проблем  в  этот
период.
       На  Государственный  Банк  было  возложено  и   проведение   выкупной
операции, которая имела решающее влияние на  состояние  финансов  Российской
империи  в  пореформенный  период.  Для  разработки  финансового   механизма
выкупной операции еще в апреле 1859г. была  создана  финансовая  комиссия  в
составе 8 членов. В состав финансовой комиссии вошли  наиболее  компетентные
в  вопросах  финансов  и  кредита  сторонники  реформ:   Н.Х   Бунге,   Ю.А.
Гагемейстер, Е.И. Ламанский, М.Х. Рейтери, Н.А. Милютин.
       Согласно  основным  актам  реформы,  крепостные  крестьяне   получили
гражданские  и   имущественные   права,   крестьянские   общества   получили
самоуправление. Бывшие  крепостные  крестьяне  сохранили  право  пользования
сельскохозяйственными угодьями. За  пользование  этими  угодьями  крестьяне,
получившие  статус  «временнообязанных»,  должны  были  отбывать  в   пользу
землевладельцев барщину  и  платить  оброк.  Прекратить  «временнообязанное»
состояние крестьяне могли, выкупив используемые ими угодья.
       Во  всех  случаях  выкупная   сделка   заключалась   при   посредстве
государства. Выкупная операция была задумана так,  чтобы  ее  проведение  не
требовало  дополнительных  расходов  со  стороны   казны.   Операция   имела
кредитный  характер.  Учитывая  реальную   платежеспособность   государства,
другой характер операция иметь и не могла. Утвержденное 19  февраля  1861г.,
«Положение о выкупе крестьянами, вышедшими  из  крепостной  зависимости,  их
усадебной оседлости» определяло: «правительство ссужает под приобретаемые  …
земли  определенную  сумму  с  рассрочкою   крестьянами   уплаты   оной   на
продолжительный срок, и  само взыскивает следующие с них платежи как в  счет
процентов  по  выданной  сумме,  так  и  на  постепенное  погашение   долга.
Означенная сумма выдается помещику процентными кредитными бумагами, по  коим
правительство принимает на себя уплату процентов и капитала».
      Размер долга крестьян помещику определялся равным сумме  капитализации
ежегодного причитавшегося помещику оброка  из  6%  годовых.  Для  проведения
выкупного платежа крестьяне получали от государства ссуду сроком на 49  лет.
Ссуда должна была погашаться крестьянами путем ежегодных  выкупных  платежей
в казну из расчета  6  коп.  за  1  руб.  долга.  Из  этих  6  коп.  5  коп.
предназначались  на  уплату  процентов  по  ссуде,  Ѕ  коп.  –на   погашение
основного долга, Ѕ коп.  –  на  покрытие  издержек  по  управлению  выкупной
операцией.
       На  сумму  ссуд,  выданных  крестьянам   для   производства   выкупа,
правительство  выдавало  землевладельцам  5-процентные   банковские   билеты
второго выпуска.
       Выкупная  ссуда,  как  правило  покрывала  75-80%   выкупной   суммы.
Остальное крестьяне должны были  выплатить  при  выкупе  наличными  деньгами
непосредственно помещику.
       Несмотря  на  принятые  меры,  одним  из  непосредственных  следствий
выкупной операции стало умножение  массы  денежных  суррогатов  на  руках  у
землевладельцев и в конечном итоге – денежной массы в стране. Уже  в  1863г.
были отменены ограничения  на  свободное  обращение  выкупных  свидетельств.
Помещики стали продавать свои выкупные свидетельства во что бы то  ни  стало
и за какую бы тони было цену. Падение цены этих  бумаг  доходило  до  60  за
100.
      В 70-е годы были приняты решения об отмене  всех  оставшихся  выкупных
свидетельств на 5 -   процентные  банковские  билеты  и  прекращении  выдачи
наличных денег на эти билеты.
      Однако крестьянская реформа не вызвала  подъема  производительных  сил
земледелия. Урожайность хлебов на крестьянских надельных землях в  1871-1880
годах по сравнению с десятилетием перед отменой крепостного  права  выросла,
как правило не менее чем на ј.
      Условия  же  для  притока  в  земледелие  капиталов,  необходимых  для
кардинального изменения его организации и технической базы  в  ходе  реформы
не  были  созданы.  Размеры  крестьянских  хозяйств,  к  тому  же   зачастую
уменьшившиеся в ходе реформы, систематические пределы земли  в  значительной
части   крестьянских    обществ   затрудняли    организацию    рационального
землепользования и производительные вложения капитала на землях  крестьян  –
собственников. Отведенная  крестьянам  земля  оказалась  недостаточной  даже
«для прокормления крестьян и для доставления им средств к уплате  налогов  и
выкупных  платежей»  -писал  будущий   министр   финансов   И.Х.   Бунге   в
направленной  в1880г.  Александру  II  записке   «О   финансовом   положении
России».7
       К  тому  же  тяжелое  финансовое  положение  вынуждало  правительство
повышать подушное обложение и увеличивать, таким образом,  масштабы  изъятия
чистого дохода, созданного в земледелии. В 1861г. размер подушной  подати  в
Европейской России был установлен в 1 руб., в Сибири –90 коп.  и  увеличился
соответственно на 5 коп. и 4 коп. В 1863г. к подушной подати  был  прибавлен
дополнительный сбор от 8 коп. до 44 коп. с души в  различных  местностях.  В
1861 году подушная подать была еще раз увеличена в  среднем  на  50  коп.  с
души.
      Выкупные платежи  оставались  наиболее  тяжелой  статьей  крестьянских
повинностей. В 70-е года недоимки по подушной подати и выкупной  операции  в
среднем составили 22% к общему окладу этих платежей. В дальнейшем  эта  доля
увеличилась.
       Поставив  размер  выкупных  платежей  в  соответствие  полной   сумме
крестьянских   повинностей   помещику,   правительство    сделало    отчасти
бесполезным  и   либерализм   основных   начал   крестьянской   реформы,   и
многочисленные труды Редакционных комиссий.  За  эксперименты  с  ускоренным
развитием акционерного капитала и введением  свободного  размена  кредитного
рубля  на  металлический   в  полной  мере  расплатилось  крестьянство   как
основное податное сословие.
      «В  результате,  -пишет  Коломиец:  увеличение  платежной  способности
крестьянства в  пореформенный  период  продолжало  отставать  от  увеличения
налогового бремен, которое падало на крестьянина».  Ценой  этого  увеличения
стало ослабление воспроизводственного потенциала  земледелия  в  центральных
областях России. 8  В 80-е и последующие годы правительство  было  вынуждено
радикально изменить подход к  выкупной  операции  и  признать  необходимость
соизмерения размера  платежей  не  со  стоимостью  крестьянских  повинностей
помещику до отмены крепостного права, а с  реальной  платежной  способностью
крестьян.
      Следует отметить, что в документах бюджетной  реформы,  проведенной  в
60-е годы XIX столетия впервые  в  законченной  форме  воплотились  принципы
рациональной  организации   бюджетного   процесса   и   ведения   бюджетного
хозяйства. Эти принципы сохраняют свое значение и по сей день.
      Подготовка реформы была проведена созданной  в  1858г.  Комиссией  для
разработки сметных,  кассовых  и  ревизионных  правил.  Автор  реформы  В.А.
Татаринов  поставил  цель  максимально  централизовать  все  государственные
средства.
      В 1862г. Александр II утвердил «Правила о  составлении,  рассмотрении,
утверждении  и  исполнении  государственной  росписи   и   финансовых   смет
Министерств и Главных управлений».9 Согласно правилам,  все  государственные
доходы  и  расходы,  за  исключением  специально   определенных,   подлежали
включению в государственную роспись. Министерства не  могли  иметь  доходные
источники в собственном  заведении,  не  могли  по  собственному  усмотрению
изменять сметное назначение кредитов, накапливать  неиспользованные  остатки
ассигнованных сумм.
      В организации государственных финансов на место архаического  принципа
специализации  доходов  (когда  каждая   расходная   статья   обеспечивалась
собственным  доходным  источником)  был  последовательно  проведен   принцип
специализации  кредитов  (строгое  целевое  использование  ассигнованных   в
соответствии  с  утвержденными   сметами   средств,   полученных   за   счет
поступления государственных доходов, без различия источников этих доходов.)
       Правила  устанавливали  новую  схему  бюджетного   процесса.   Каждое
министерство и  главное  управление  ежегодно  должно  было  составлять  «об
ожидаемых по его ведомству доходах и  предстоящих  ему  расходах  финансовые
сметы  по  особо  установленным  формам».  Далее  сметы  препровождались   в
Министерство финансов, Государственный  контроль  и  Государственный  совет.
Минфин  проверял  сметы  и  составлял  государственную  роспись  доходов   и
расходов. После  чего  министр  финансов  составлял  соображения  о  статьях
расходов,  которые  могут  быть  сокращены,   и   об   источниках   покрытия
предстоящего дефицита. Государственный контроль по  всем  сметам  производил
проверку сметных предположений против действительного исполнения  предыдущих
смет.  Департамент  государственной  экономии  Государственного  совета   по
получении от Минфина и Госконтроля смет и  замечаний  на  них,  рассматривал
эти  документы  в  совместном  заседании  с  министрами   «по   части   коих
последовали  замечания»,  и  составлял  собственное  заключение.   Последнее
выносилось на общее заседание Государственного  совета.  После  рассмотрения
росписи Госсоветом, она поступала на утверждение.
        Утвержденная   императором   государственная   роспись   (    прежде
составлявшая государственную тайну) подлежала обнародованию.
      Все сверхсметные кредиты, согласно Правилам, должны были  утверждаться
в  том  же  порядке,  что  и  сметные  назначения.  Единственное  исключение
–«сверхсметные   кредиты,   требующие,    по    военным    и    политическим
обстоятельствам, особой быстроты и  тайны,  испрашиваются  непосредственными
всеподданнейшими  докладами  генерал  –  адмирала  и  министров  военных   и
иностранных дел».
    В 1863г. были утверждены императором и с  1866г.  введены  в  действие,
подготовленные   той   же   Комиссией   Правила   о   порядке    поступления
государственных доходов и производстве государственных расходов. В  правилах
впервые   последовательно   проводится   принцип   единства    кассы.    Все
государственные доходы должны были сосредоточиваться в  кассах  Министерства
финансов, т.е.  в  казначейских  учреждениях,  откуда  и  осуществлялась   в
соответствии   с   учрежденными   в    установленном    порядке    кредитами
финансирование всех расходов казны.
    С 1868г. Департамент государственной экономии  Государственного  совета
получит возможность составлять заключения по отчетам Минфина  и  Госконтроля
об исполнении государственной росписи  и  контролировать  деятельность  этих
учреждений.
    Бюджетная реформа была дополнена рядом нововведений в  налогообложении.
Главным из них стало введение акцизной  системы  обложения  питей  и  отмена
откупов.
    При проведении реформы правительства поставило во главу угла не  только
фискальный интерес, но и задачу уничтожения откупной системы  как  источника
разложения общества.  Согласно  введенному  с  января  1863г.  “Положению  о
питейном сборе”10, оптовая и розничная  продажа  вина  могли  осуществляться
всеми желающими  при  соблюдении  установленных  правил.  Цены  на  спиртные
напитки могли устанавливаться свободно. Вместе с тем регламентация  торговли
была усилена, в частности вводилась норма продажи вина “в одни руки”.
    Винокурение  могло  осуществляться  как  частными,  так   и   казенными
заводами. Право на  винокурение  представлялось  дворянам  и  чиновникам,  а
также  в  разных  губерниях  лицам  различных  состояний,   состав   которых
определялся местными условиями. Питейный доход казны  состоял  из  акциза  и
патентного сбора. Акциз исчислялся ежегодно с количества  спирта  и  вина  в
пересчете на безводный спирт(алкоголь), которое должно  было  быть  выкурено
не винокуренном заводе, исходя из имеющегося оборудования.
    Акциз  вносился  в  уездные  казначейства  заводчиками   или   оптовыми
покупателями  выкуренного  вина  и  спирта.  Патентный  сбор   –   хозяевами
заведений, где изготавливались и продавались напитки, произведенные из  вина
и спирта. От акциза освобождались вино и спиртсодержащие изделия,  вывозимые
за границу.
    Общее  управление  делами   возлагалось   на   Министерство   финансов.
Непосредственной заведование на местах – на  акцизные  управления(губернские
и окружные). Права этих управлений были весьма широкими, а  оплата  служащих
как правило, выше, чем в других казенных учреждениях.
    Поступления питейного дохода увеличивались главным  образом  вследствие
повышения размеров акциза(в 1865г, 1870г. и 1874г.) При этом с  начала  70-х
годов количество выкуриваемого спирта по официальным данным стало  снижаться
и составило в 1882-1883гг. лишь 60% от уровня  1872-1873гг.  таким  образом,
среднедушевое  потребление  вина(не   считая   коренного)   в   царствование
Александра II сократилось. Тем не менее, в мирные годы(1875-76гг. и  1880г.)
питейный доход обеспечивал более 30% поступлений в казну. А в  1879(военном)
году питейный доход достиг 229,5  млн.  руб.,  составив  35,6%  обыкновенных
доходов казны.
    Ахиллесовой пятой государственных финансов России А.Г. Коломиец считает
слабость прямого обложения, незначительная доля соответствующих  поступлений
в  доходах  бюджета,  а  также  ограниченность  базы  как  прямого,  так   и
косвенного обложения преимущественно  доходами  земледельческого  населения.
Правительство так  и  не  нашло  соответствующего  времени  и  месту  замену
подушной подати, которая продолжала существовать до 1885 года.  В  1863г.  в
связи с введением обложения  недвижных  имуществ  в  городах  была  отменена
только подушная подать с мещан.
    Лишь  отчасти  удалась   реформа   промыслового   обложения.   Согласно
утвержденному в 1863г. «Положению о пошлинах  за  право  торговли  и  других
промыслов»,   указанные   пошлины   взимались   при    выдаче    документов,
предоставляющих  права  занятия  торговлей  или  промыслами.  Размер  пошлин
варьировался в зависимости от вида  торговой  и  промышленной  деятельности,
численности рабочих на предприятии и  других  условий.  Приоритет,  отданный
такой бюрократизированной регламентации обложения определялся, прежде  всего
тем, что задача оценки доходности предприятий не  нашла  и,  по-видимому  не
могла найти в тот момент удовлетворительного решения. В  1865г.  поступления
от сборов за право торговли достигли 9,6 млн. руб., а в 1876г. –  15,2  млн.
руб. или 2,5% всех доходов  казны.  Однако  в  последующие  годы  этот  рост
прекратился.  Доходы  бюджета  от  сборов  за  право   торговли   продолжали
значительно  отставать  от  роста  доходов  от   торговых   и   промышленных
предприятий.
    Земская и городская реформы поставили перед  правительством  вопросы  о
бюджетных правах земств и городов.  В  1864г.  одновременно  с  введением  в
действие  «Положения  о   губернских   и   уездных   земских   учреждениях»,
законодательство о земских повинностях было  пересмотрено.  Новообразованные
земские учреждения были наделены правом по  сбору  и  расходованию  средств,
производству заимствований.
    Городское положение  1870г.  более  четко  определило  бюджетные  права
городского  самоуправления.  Городской  думе   предоставлялось   определение
предметов  городских  расходов  «В  рамках  дел  по  городскому   хозяйству,
обеспечению народного продовольствия, охранения народного  здравия,  участия
в попечении о народном  образовании»  и  утверждение  городских  смет.  Думе
предоставлялось право установления оценочного сбора с  недвижимых  имуществ,
которому подлежали все недвижимые имущества, приносящие доход,  не  исключая
и казенных. Размер сбора не должен  был  превышать  10%  чистого  дохода  от
недвижимости или 1%  их  стоимости  (по  усмотрению  Думы).  Городской  думе
предоставлялось  также  право  установление  сбора  с  документов  на  право
торговли и промыслов, сборы с  трактирных  заведений,  постоянных  дворов  и
съестных лавок. Положение  оговаривало,  что  установление  новых  сборов  в
интересах  городского  самоуправления  возможно  только  в   законодательном
порядке. В 1871г. доходные поступления  в  городские  бюджеты  составили  19
млн. руб., пр этом годовой доход, превышавший 200 тыс. руб., имели всего  10
городов.
      Крестьянская, судебная, земская, городская реформы создали  в  стране
определенную систему гарантий имущественных прав для лиц, не  принадлежавших
к «благородному сословию».
    Эти    условия    в    сочетании    с    относительно    благоприятными
внешнеэкономическими условиями и  мерами  прямой  государственной  поддержки
предприятий   базовых    отраслей    промышленности    и    железнодорожного
строительства  сыграли  определяющую  роль  в  промышленном  подъеме  второй
половины 60-х начала 70-х годов. Локомотивом подъема  стало  железнодорожное
строительство, масштабы государственной поддержки которого были увеличены.
    Способы государственной поддержки железнодорожного дела в  России  были
весьма многообразны. Железные дороги в период строительства и в первые  годы
своего существования доходов  не  приносили.  Правительство  взяло  на  себя
покрытие убытков и выплату процентов держателей  облигаций  железных  дорог.
Одним  из  источников  средств   казны,   направленных   на   финансирование
железнодорожного строительства были деньги, полученные  от  продажи  Аляски.
Значительная   часть    железнодорожного    строительства    непосредственно
осуществлялась на средства казны. Казна предоставляла ссуды  железнодорожным
обществам и частным предприятиям, изготовлявшим рельсы и подвижный состав.
    Наученное горьким опытом общения с  частными  акционерными  обществами,
правительство, хотя по-прежнему отдавало  им  приоритет  в  строительстве  и
эксплуатации  железных  дорог,  постаралось  более   жестко   контролировать
деятельность этих обществ. В  1861г.  был  утвержден  новый  устав  Главного
общества  российских  железных  дорог.  В  совет  общества  были   назначены
дополнительные  члены  от   правительства,   упразднен   парижский   комитет
общества, ранее фактически руководивший его  деятельностью.  Вместе  с  тем,
общество получило от казны дополнительное пособие в размере 30 млн. руб.
    С 1866г. в составе доходной части государственной  росписи  был  введен
раздел «  Специальные  ресурсы  для  постройки  железных  дорог  и  портов».
Средства фонда расходовались на строительство как казенное, так  и  частное.
Последнему отдавалось предпочтение, хотя на самом  деле  казенная  постройка
обходилась дешевле частной.
    В 1868г. были утверждены Правила выдачи железнодорожных  комиссий.  Они
должны были обеспечить гарантии  выполнения  работ  и  хорошей  эксплуатации
построенных  железных   дорог.   Правительство   считало,   что,   передавая
построенные на казенные средства железные дороги в руки  частных  обществ  и
принимая на себя обязательства по гарантиям доходности бумаг  этих  обществ,
оно все равно выигрывает, так как снимает с бюджета  бремя  содержания  этих
железных дорог, как правило,  дохода  не  приносивших.  Вместе  с  тем,  при
предоставлении  концессий  правительство   оговаривало   права   выкупа   по
истечении 20 лет, при условии, что выкупная цена должна была  рассчитываться
на базе капитализированной  текущей  доходности,  т.е.  неприбыльная  дорога
могла быть выкуплена по цене меньшей, чем произведенные затраты.
    С 1870г. правительство приняло на себя и  обязательства  по  размещению
обязательств частных железнодорожных обществ. В том же году  был  произведен
первый выпуск консолидированных  облигаций  российских  железных  дорог.  Из
выручки, полученной от размещения, правительство выдавало обществам суммы  в
счет разрешенных им капиталов, а общества должны были погашать эти  суммы  с
процентами. В течении  нескольких  последующих  лет  ежегодно  производились
выпуски  консолидированных  5-процентных  и  4,5-процентных  железнодорожных
облигаций.
    В течении 6 лет до 1876г. дефицит бюджета был  связан  с  затратами  на
железнодорожное строительство и покрывался  за  счет  средств,  привлеченных
посредством выпуска железнодорожных облигаций,  которые  аккумулировались  в
упомянутом фонде специальных ресурсов.
    Фактически, поскольку доход от  железных  дорог  не  окупал  не  только
капитальных, но часто и  текущих  расходов,  гарантированные  правительством
обязательства по железнодорожным займам оплачивались из поступлений  податей
и пошлин.
    Тем не менее, предпринятые усилия принесли свои плоды и уже к  середине
70-х годов в России  было  развернуто  собственное  производство  рельсов  и
подвижного состава. В том же  1876г.  правительство  установило  пошлины  на
ввозимые в страну рельсы и обязало железнодорожные общества  приобретать  не
менее половины необходимых им рельсов и  отечественного  изготовителя.  А  в
конце 70-х гг. учреждаемые железнодорожные общества обязывались  приобретать
в России все необходимые им рельсы и подвижной состав. К тому же  за  каждый
пуд произведенных в России стальных рельсов казна выплачивала премию.
    В итоге, пишет Коломиец: ”за годы правления  Александра  II   в  России
была создана одна из крупнейших  в  мире  по  протяженности  сетей  железных
дорог. В начале 1862г. в России действовало 1954 версты железных дорог,  еще
1117 верст – строилось. К  1881г.  протяженность  железных  дорог  составила
21220 верст.”11
    Немалую  роль  в  мобилизации  потенциала  страны  для  решения   задач
экономического роста сыграла также военная промышленность и особенно военно-
морское  судостроение.   Россия   впервые   столкнулась   с   необходимостью
постоянного  обновления  парка   вооружений   за   счет   технически   более
совершенных систем оружия. В 1866г.  повелением  императора  было  запрещено
делать  правительственные  заказы  за  границей,  все  заказы  как  Военного
министерства,  так  и  министерства  Путей  сообщения  и   других   ведомств
исполнять  внутри  государства,  несмотря  ни   на   какие   затруднения   и
неудобства. Хотя в полном объеме это выполнено не было, но уже в конце  60-х
годов  значительная  часть  вооружений  для   российской   армии   и   флота
производилась внутри страны.
      В целях получения из западноевропейских стран товаров, необходимых для
промышленности  и  транспорта,  прежде   всего   продукции   металлургии   и
машиностроения правительство Александра II  радикально  изменило  таможенную
политику.  С  введением  тарифов  1857г.  и  1868г.наложены  на  большинство
ввозимых  товаров  были  уменьшены,  ограничения  на  ввоз  по   большинству
импортируемых товаров - установлены.  Запрещались  к  ввозу  или  облагались
наиболее высокими пошлинами лишь аналоги изделий,  произведенных  российской
промышленностью. Так, с  1868г.  ввозившиеся  прежде  беспошлинно  машины  и
паровые   двигатели   были   обложены   таможенной   пошлинной.   Вследствие
либерализации   таможенного   режима   и   расширения   внутреннего   спроса
непроизводные товары, торговый баланс России, начиная  с  1867г.  стал,  как
правило, отрицательным. И это несмотря  на  значительное  увеличение  вывоза
хлеба.
      Расширение внешнеторгового оборота  позволило  с  1877г.  в  интересах
положения  бюджета  перейти  к  взиманию  таможенных  пошлин  в  золоте.   В
результате данная статья дохода была зачищена от последствий  падения  курса
кредитного рубля. Фактически же, учитывая имевшие место на  момент  введения
нового порядка взимания  пошлин  снижения  курса,  таможенные  пошлины  были
повышены  на  10%.  Тем  самым  правительство  вновь  вернулась   умеренному
протекционизму  в  таможенной  политике,  что  в  последствие   положительно
повлияло на состояние торгового баланса.
       Несмотря  на   отрицательное   сальдо   торгового   баланса,   приток
иностранного капитала, главным  образом  с  вязаный  с  увеличением  объемов
железнодорожных  займов,  позволит  относительно  стабилизировать  платежный
баланс.  В  результате  чистый  отток   из   страны   драгоценных   металлов
значительно сократится по сравнению с  периодом  конца  50-х.  начало  60-х.
Годов.



    В первой половине 60-х. годов обыкновенные доходы казны,  т.е.  доходы,
формируемые  за  счет  налогов,  сборов,   пошлин   и   других   неналоговых
поступлений, исключая заимствования, не  только  перестали  расти,  но  и  в
отдельные годы снижались. В первой  же  половине  70-х.  годов  обыкновенные
доходы казны стали ежегодно увеличиваться.  В  1873-  1875г.  эти  доходы  в
среднем за год увеличились по сравнению с 1863 – 1865г. в 1.5  раза.  С  15%
до 8% сократились размеры бюджетного дефицита.
      Структура  доходов  бюджета  за  десятилетия  реформ   не   претерпела
существенных  изменений.  Финансовое  благополучие  казны,  как  отмечалось,
основывалось на литейном доходе, и в 1863 – 1865г., и в  1873  –  1875г.  от
15% до 18% доходов приносили подати и оброки. Увеличилась  доля  таможенного
дохода: в среднем с 7,2% до  9,5%.  Несколько  выросли  (в  пределах  1%  по
каждому виду дохода) доля сахарного и  табачного  доходов,  лесного  дохода,
дохода от казенных железных дорог и платежей железнодорожных обществ.
      На платежи по государственным долгам и в  1863  –  1865г.,  и  в  1873
–1875г. приходилось свыше 15% государственных  расходов.  К  середине  70-х.
годов относительное бюджетное равновесие было достигнуто.
      Однако Российскую империю ждал новый кризис. Россия оказалось втянутой
в  войну  с  Турцией,  которая  не  принесла  существенных  хозяйственных  и
политических дивидендов.
      Только прямые расходы казны  на  ведение  военных  действий  составили
1,75млрд.  рублей.  Правительство  вынужденно  было  вернутся   к   практике
”позаимствований” средств в госбанке. Резко увеличилась денежная масса.  Уже
в 1878г. сумма  кредитных билетов в обращении  увеличилась  в  1.5  раза  по
сравнению  с  1876г.  Курс  рубля      вновь   упал.   Некоторое   оживление
хозяйства, связанное с увеличением  объема  военных  заказов  правительства,
оказалось недолговременным. По  оценкам,  государственные  доли  выросли  за
время войны более чем на миллиард рублей.
      В конечном итоге сумма государственных долгов Российской империи,  без
учета  находящихся  в  обращении  кредитных  билетов,  за  время   правления
императора Александра II  увеличилась  в  5,6  раза.  Ежегодные  платежи  по
государственным долгам превысили  в  1879  –  1880г.  1/5  часть  расходного
бюджета, а величина этих долгов  в  7-8  раз  превосходила  сумму  ежегодных
обыкновенных доходов казны.
      В долг жило не только государство, но  и  экономика  страны.  “Как  ни
значительны  успехи,  сделанные   производительностью   России   в   течении
истекшего  25  -   летия,   но   не   подлежит   сомнению,   что   положение
земледельческого населения во многих местностях России  очень  тяжелое,  что
многие крупные и наиболее важные промышленные предприятия существуют  только
благодаря правительственной помощи, что железнодорожное общества, за  весьма
редкими исключениями, ведут свое хозяйство, на счет государственных  средств
и входят постепенно в неоплатные перед правительством долги” – докладывал  в
1880г.  императору  Государственным  финансам  не  удалось   воспользоваться
плодами  пореформенной  финансовой   стабилизации.   Однако   для   развития
экономики страны и  укрепления  ее  финансового  положения  необходимы  были
новые реформы.

      §5. Реформы в области просвещения, печати и церкви.
      Глубже и радикальнее финансовых были реформы 60 – х. годов  в  области
народного образования и печати,  которые  приобрели  неотвратимый  характер.
Капитализм  диктовал  свои  требования  всесословности  и   все   обширности
образования.  Промышленность,  транспорт,   сельское   хозяйство,   торговля
нуждались в квалифицированных специалистах не меньше, чем государственный  и
административный аппарат.
      Ведущее место в системе образования занимали университеты. Они  давали
кадры чиновников всех  звеньев,  врачей,  учителей.  В  них  же  развивалась
наука. В тоже  время  в  университетах  в  середине  19в.  сосредотачиваются
центры   революционного   движения.    Ограничение    прав    университетов,
содержавшиеся  в  университетском  Уставе   1835г.,    урезавшем   автономно
университетов и корпоративные права студентов, к  60-м.  годам  19  века  во
многом не соблюдались. Для надзора за деятельностью университетов  в  Уставе
1735г. попечители университетов были наделены очень  широкими  полномочиями.
Однако стеснение университетской свободы сошло на нет, поскольку  попечители
были  достаточно  либеральными.  В  университетах   появились   студенческие
объединения; в здания,  на  лекции  допускались  посторонние,  включая  даже
женщин. Университеты  издавали  газеты  и  журналы,  выходившие  баз  всякой
цензуры.
      Тем не менее фактическое либерализация не способствовало  стабилизации
настроений студенчества и либеральной профессуры и прекращение  студенческих
волнений.  Иногда   страсти   выплескивались   наружу.   Всякое   проявление
патриотических настроений профессуры  порицалось  студентами.  Правительство
пыталось подавить  выступления  строгими  мерами,  которые  не  приводили  к
успокоению студентов.
      Новый Общий устав императорских Российских университетов  от  18  июня
1863г. был направлен на предоставление  большей  автономии  университетов  в
организации процессов обучения и развития  науки,  с  одной  стороны,  и  на
усиление студенческой дисциплины – с другой. Устав 1863г. предоставил  право
профессорам факультета –  декана.  Были  расширенны  права  университетского
Совета в решении программно-методических  вопросов,  распределении  денежных
средств, издании научных трудов.
      Одновременно  усложнялся  доступ  в  университеты   посторонних   лиц,
умалчивал Устав и о возможных студенческих объединениях. Не упорядочил он  и
процесс обучения: платность обучения давало возможность пребывать  в  стенах
университета тем, кто гораздо больше интересовался революцией,  чем  учебой.
Впрочем,  роль   платности   нельзя   переоценивать:   доля   студентов   из
малообеспеченных слоев была в Российских университетах выше, чем где  бы  то
ни было в Европе.
      Были основаны новые русские университеты в Одессе – на место  прежнего
Ришельевского лицея и в Варшаве – на  место  прежней  главной  школы.  Более
того, лицей Безбородко в  Нежине  преобразован  в  Филологический  институт,
лицей Демидовский в  Ярославле  –  в  Юридический  факультет;  в  Петербурге
возобновлен высший Педагогический институт для приготовления  преподавателей
средне  учебных  заведений;  в  Москве  основана  Земледельческая  академия;
решено открыть университет в Западной Сибири, в городе Томске.
      Если университеты готовили кадры ученых,  чиновников  высших  классов,
врачей, учителей, то гимназии давали среднее образование. Устав  гимназии  и
прогимназии  ведомства  Министерства  народного  просвещения  от  19  ноября
1864г. предоставлял возможность получить среднее образование детям  из  всех
сословий; он “пустил” в  гимназии  так  называемых  кухаркиных  детей,  что,
конечно, отличало интересам развития капитализма в России. Развитие науки  и
техники, с одной стороны, и потребности государственной службы  –  с  другой
обусловили выделение из системы гимназий классических  гимназий,  выпускники
которых готовились к продолжению  образования  в  университетах  и  реальных
гимназий,  выпускники которых, предполагалось, продолжат обучение  в  высших
технических училищах. Программа обучения в гимназиях была  весьма  насыщена.
Для поступления в гимназию требовались некоторые начальные знания.
      Гимназическое обучение так же, как и университетское, должно было быть
платным, однако при наличии хорошей успеваемости допускались снижение  платы
или даже бесплатное обучение детей несостоятельных родителей. Точно также  и
в вузах допускались  казеннокоштные  студенты,  освобождаемые  от  платы  за
обучение.
      Плата за обучение не могла  окупать  весь  процесс  обучения,  включая
жалование  учителей.  Содержание   им   уплачивалось   как   государственным
служащим, и они пользовались всеми правами  и  преимуществами,  полагающиеся
по государственной службе. Плата за обучение поступала на нужды гимназии.
    Число гимназий было не  велико,  они  испытывали  трудности  с  кадрами
учителей. Поэтому допускалось  существование  прогимназий,  дающих  неполное
среднее образование. Гимназии должны были иметься прежде всего в  губернских
городах,  а  в  остальных  –  создавались  в  силу  потребности  в   них   и
возможностью  обеспечить  учителями.  При  существовавших   немногочисленных
гимназиях для учеников первых четырех классов действовали пансионы, где  они
жили столовались. Министр народного просвещения  граф  Толстой,  надеясь  на
европейский уровень  общее  образование,  которые  получается  в  гимназиях,
предпринял положить в основу его изучения классических языков, т.е.  усилить
занятия греческим  и  латинским  языками.  Его  проект  получил  утверждение
императора в июне 1871г. “Но по своему слишком формальному,  грамматическому
характеру эта реформа не дала ожидаемых плодов”.4
    Значительное  развитие   получило   женское   образование,   до   этого
ограниченное  большею  частью  закрытыми   заведениями   -правительственными
институтами  и  частными  пансионами.  Уже  в  60-х.  годах  вместо  прежних
закрытых женских заведений стали устраивать  открытые,  с  допущением  девиц
всех  сословий,  причем  эти  новые  учреждения   находились   в   ведомстве
учреждений Императрицы  Марии  Александровны.  В  губерниях  были  учреждены
женские гимназии и прогимназии. 24 мая 1870г. было утверждено положение    о
 женских  гимназиях  и  прогимназиях  Министерства  народного   просвещения.
В  столицах  были  сделаны некоторые  попытки  открыть  женщинам  доступ   к
  высшему   образованию  (   соответственно    мужским    университетам    и
академиям ), в  особенности  к  занятиям  медициной   и   хирургией.   Кроме
того,   женщинам   открыт   доступ   к   некоторым    служебным    занятиям,
например,  в  почтовых  и  земских  учреждениях.
      В   систему   начального   образования   входили   начальные  народные
училища  и  воскресные  школы.  Вопрос  о  создании  народных  училищ   стал
 настойчиво  обсуждаться в конце 50 –  х  годов  в  связи  с  приближавшимся
освобождением крестьян. В 1859 году по инициативе профессора П.  В.  Павлова
открывается первая воскресная школа в Киеве. Затем  воскресные  школы  стали
создаваться  повсеместно.  Во  многом  этому  способствовали   революционный
подъем. В таких условиях воскресные школы стали прежде  всего  политическими
трибунами оппозиционно – настроенной молодежи. Именно поэтому  в  1862  году
по распоряжению правительства они были закрыты.
      При разработке Положения  о  начальных  народных  училищах  бралось  в
расчет то, что они будут создаваться повсюду и целью их станет приобщение  к
просвещению крестьян. Д. Иловайский пишет,  что  до  начала  60  –  годов  о
просвещении народа мало заботились. Однако это не совсем так.  Первые  школы
на селе (в государственной деревне)  появились  именно  при  Николае  I,  во
время киселевской реформы.
      В планы Александра I входило повсеместное устройство  начальных  школ,
но планы эти не могли быть осуществлены при  господстве  крепостного  права.
Ведомства,  управляющие  казанными  и  удельными  крестьянами,  выделяли  на
содержание школ средства. Некоторые  филантропы  –  помещики  обучали  своих
крестьян. Кое – где имелись церковно – приходские  школы.  Однако,  отмечают
О. И. Чистяков и Т. Е. Новицкая, в массе народ был безграмотен.
      Задачей начальных народных училищ, как говорится в ст. 1  Положения  о
начальных народных училищах от 14 июня 1864 г.5 , было утверждение в  народе
религиозных  и  нравственных  понятий   и   распространение   первоначальных
полезных знаний. Соответственно,  как  отмечают  О.  И.  Чистяков  и  Т.  Е.
Новицкая в статье “Реформы Александра II”, изучались  закон  Божий,  чтение,
письмо, четыре действия арифметики. Народная школа передавалась  из  ведения
директоров гимназии и штатных смотрителей уездных училищ в  ведение  уездных
и губернских училищных советов. Теперь народные училища,  по  закону,  могли
открываться различными правительственными ведомствами, а также  земствами  и
частными лицами.
      Учреждение народных  училищ  должно  было  решить  задачу  просвещения
населения, тем более важную, что государство  собиралось  привлечь  народ  к
управлению и суду: земская реформа  допускала  участие  крестьян  в  выборах
органов земского самоуправления, а судебная реформа  привлекала  крестьян  к
рассмотрению уголовных дел  в  качестве  присяжных  заседателей  в  окружных
судах, а в качестве волостных старшин – в судебных палатах.
      Передать народные  училища  в  ведение  какого  –  либо  определенного
министерства   или   учреждения,    например,    земств,    было    признано
нецелесообразным, хотя к моменту утверждения Положения о начальных  народных
училищах  уже  действовало  Положение  о  губернских   и   уездных   земских
учреждениях. Участие земств в народном просвещение возрастает с начала 70  –
х  годов.  В   1867   г.   земствам   были   переданы   школы   Министерства
государственных  имуществ.  В.  Ф.  Абрамов  в  статье  “Земство,   народное
образование  и  просвещение”  приводит  следующие  статические   данные   по
Тульской губернии: в 1867 –  1870  годах  из  227  школ  одна  находилась  в
ведомстве Министерства, а остальные – в  ведении  земства,  в  1871  –  1875
годах в ведении земств находилось 492 начальных учебных заведения.6
      Повышение   активности   земств   заставило   правительство   обратить
пристальное внимание на лиц, служивших в земствах  учителями.  В  1871  году
инспектора народных училищ получили  право  отстранять  их  от  должности  в
случае признания неблагонадежными. Изданное  25  мая  1874  г.  Положение  о
начальных училищах, по  мнению  В.  Ф.  Абрамова,  ставило  их  под  жесткий
контроль со стороны правительственных и сословных учреждений.
      “Однако, - пишет Абрамов, - к 1874 г. земская школа прочно  стояла  на
ногах. Новое положение опоздало со своим появлением.”7
      Положение 1874 г. действовало до 1917 г. Однако оно не  выполнило  той
охранительной миссии, которую возлагало на него правительство. Закон,  делая
упор на ограничение административных функций земства  в  области  начального
образования и уменьшение его влияния на учебную работу школ, не  затрагивает
экономическую сторону. За  земствами  сохранялись  права  и  обязанности  по
изысканию средств для открытия новых училищ и  улучшения  уже  существующих,
для  назначения  пособия  училищам,  учителям.  Более  того,  за   земствами
сохранялись права, позволившие влиять на учебную жизнь  школы,  в  частности
право утверждения должности  учителей.  Среди  учителей  земских  школ  было
большое количество народников, которые несли в народ не только знания, но  и
революционные идеи. “И если Бисмарк мог  с  гордостью  сказать,  что  единую
Германию создал немецкий учитель, то применительно к России, можно  сказать,
что наш земский учитель подготовил почву для революции. И хаоса  собственно.
В конечном счете,  именно  ему  мы  обязаны  глубочайшим  кризисом  русского
национального сознания”8
      Реформа цензуры имела особое значение в серии реформ середины  XIX  в.
Значение негативного слова прекрасно  осознавалось  правительством.  Понимая
необходимость освобождения печати от цензурных сужений, оно долгое время  не
решалось  осуществить  эту  единственную  реформу,  не  требовавшую  никаких
материальных затрат.
      Ослабление цензурных ограничений, начатое в 1855 г. и осуществлявшееся
не  столько  путем  принятия  нормативных  актов,   сколько   на   практике,
продолжалось до 1861 г. Однако повышение революционной  активности  побудило
правительство опубликовать 12 мая 1862 г.  Временные  правила  по  цензуре,9
которые были использованы для борьбы с радикальной периодической печатью.  В
дальнейшем планировалось издать новый цензурный устав. Вопрос был передан  в
Министерство внутренних дел, где была образована  специальная  комиссия.  Но
Устав его так и не был выработан, а дело ограничилось Именным  указом  от  6
апреля 1865 г. “О даровании некоторых облегчениях  и  удобств  отечественной
печати”10   и   основанными   на   нем   Высочайше   утвержденным    мнением
Государственного  Совета  от  того  же  числа  “О  некоторых   переменах   и
дополнениях  в  действующих  ныне  цензурных  постановлениях”11,  правил  по
цензуре, которые и действовали без значительных изменений 40 лет.
      Церковная реформа началась одной из первых в 1863 г.  в  силу  тех  же
причин, что и другие преобразования Александра II, последовавшие за  отменой
крепостного права. В конце 50 – х годов XIX в. Русская православная  церковь
занимала  первенствующее  положение  среди  других  перечисленных  в  стране
религиозных  организаций;  православие  явилось  государственной   религией.
Давняя и тесная  связь  церкви  и  государства  оформилась  особой  отраслью
юриспруденции  –  церковным  правом,  включающим  в  себя   каноническое   и
догматическое права, гражданские и светские  законы.  Источником  церковного
права в России были  Священное  писание,  правила  апостолов,  вселенских  и
поместких соборов, отцов церкви  –  с  одной  стороны,  Духовный  регламент,
вышедшее  после  него  царские  указы,  определения  Священного   Синода   и
действующие гражданские законы с другой.
      В том виде, в котором застали церковное право реформы, оно сложилось в
основном в царствование Николая I.
      Российское  законодательство  строго  охраняло  интересы  православия,
запрещая иноверцам миссионерскую  деятельность  среди  православных,  а  его
последователям, наоборот, внявшего в истинное христианское благочестие  всех
других иноверцев  приобщать  к  владычествующему  вероисповеданию.11  Детей,
рожденных от родителей разной конфессиональной  принадлежности,  обязательно
крестили  по  православному  обряду,  если  отец  или  мать  принадлежали  к
господствующей  вере.  За  выход  из  православия,  а  главам  семей  –   за
принуждение жен отречься от  него   или  за  обращение  детей  в  иную  веру
грозило наказание по суду. Владельца крепостных,  уличенного  в  отступлении
от православия, ожидало  существенное  ограничение  личных  и  имущественных
прав. Его населенные имения  отдавали  в  опеку,  причем  ни  муж,  ни  жена
вероотступленика участвовать в ней не могли. Виноватый терял  право  жить  в
собственных  поместьях,  брать  крепостных  –  православных   в   услужение.
Ограничения снимались  лишь  в  том  случае,  если  он  возвращался  в  лоно
государственной церкви. Напротив, в ряде случаев  обращенным  в  православие
предоставлялись   льготы   и    привилегии,    выплачивалось    материальное
вознаграждение.  Помещикам  запрещалось  привлекать  крестьян  на  работы  в
воскресные дни, двунадесятые и  храмовые  праздники,  9  мая  (День  Святого
Николая Чудотворца), а также в день рождения императора.
      Особая группа  законов  определяла  отношения  православной  церкви  с
самодержавием. Выточенный в Свод законов М. М. Сперанским  раздел  “О  вере”
декларировал, что “император,  яко  христианский  государь,  есть  верховный
защитник и хранитель догматов господствующей веры, блюститель правоверия,  и
всякого  в  церкви  святой  благочиния”.  Тем  самым  на  российской   почве
утвердилось протестантское учение о верховенстве монарха в церкви –  учение,
проникшее в российское церковное право еще  во  времена  Петра  I.  Согласно
закону российский император “есть монарх  самодержавный  и  неограниченный”,
он   является   источником   законов,   устанавливает   порядок   управления
государством. Закон оговаривал, что монарх действует непосредственно лишь  в
верховном  управлении,  а  в  делах  “управления  подчиненного  определенная
степень власти вверяется от него местам и лицам, действующим  его  именем  и
по его повелению. Он  оговаривает  круг  компетенции  органов  управления  и
высших чиновников, закрепляемый специальными уставами.”
      По  мнению  С.  В.  Римского,  из   приведенных   положений   вытекала
политическая зависимость церкви от  государства:  царь  не  только  назначал
обер-прокурора Синода, но также утверждал  кандидатов  в  архиерейский  сани
епархиальные кафедры. Таким образом, с точки зрения церковного права  каждый
из них становился доверенным лицом монарха, действующим в управлении по  его
прямому поручению, а потому и оставался недосягаемым для критики со  стороны
подчиненных.
Особенно наглядно зависимость от государства проявлялась в  высшем  чиновном
управлении. Как известно, еще Петр I вместо патриаршего  управления  упредил
Синод и  должность  обер-прокурора  Синода,  дав  последнему  значение  “ока
государства”  в  церковных  делах.  Властный   потенциал   обер-прокурорской
должности, заложенный в указе от 11 мая 1722  года,  полностью  реализовался
как раз в эпоху Николая  I,  когда  всю  административную  структуру  церкви
переделили на манер министерской. Так, подобно  важнейшим  министрам,  обер-
прокурор ежедневно представлял царю  доклад  по  текущим  делам  церкви.  Ни
Синод, ни его ключевая фигура,  митрополит  Петербургский,  этого  права  не
имели.
    При обер-прокуроре С. Д. Нечаеве (1833 – 1836 гг.) Синод лишился  права
ревизии финансов церкви.  Но  самые  значительные  изменения  произошли  при
графе Н. А.  Протасове,  занимавшем  эту  должность  последующие  почти  два
десятилетия.
    Облегченный  особым  доверием  царя,   Протасов   учредил   собственную
канцелярию по образцу министерств,  а  синодальную,  тоже  подвластную  ему,
значительно расширил. Затем он  вывел  из  подчинения  Синоду  хозяйственные
дела, образовав так называемое  Хозяйственное  управление,  числившееся  при
Синоде. Подобным образом и Комиссия духовных учились превратилась в  Духовно
–  учебное  управление.  Образовалась  сеть  особых  отраслей  управления  с
большим числом светских чиновников, контролируемая  обер-прокурором.  Теперь
Синод не мог  вынести  никакого  определения  по  хозяйственным,  учебным  и
личным  другим,  даже  чисто  конфессиональным  делам  без   предварительной
подготовки их в соответствующих столах (отделах)  канцелярии.  Поскольку  же
прямым начальником канцеляристов был обер-прокурор,  проекты  решений  с  их
обоснованием выносились на рассмотрение Синода только с его санкции.
    В административно-территориальном отношении империя  была  поделена  на
епархии, границы которых, как правило,  совладали  с  границами  губерний  –
тоже  результат  опеки  государства  Епархиальное  управление  строилось  по
Уставу духовных консисторий, тоже  введенному  Протасовым  в  начале  1840-х
годов. Каждая епархия состояла из 2-х и  более  округов,  во  главе  которых
находились духовные правления. С 1840г. их постепенно упраздняли,  передавая
высвобождающиеся средство на усиление епархиальных консисторий. Но к  началу
церковной реформы Александр II оставалось еще 155 правлений.
    При новом административно-территориальном  делении  сохранились  только
более мелкие  округа  –  благочиния  по  10-30  приходов  каждое.  В  1861г.
благочиний насчитывалось2486, а приходов – 31136. Характерной чертой  нового
порядка управления стало засилье чиновников.
    В  течении  первой  половины  XIX   века   предпринимались   и   другие
преобразования в церкви, но  все они преследовали только одну, высшую  цель:
охранение  основ  самодержавия.  Во  имя  этой  цели  претерпела   изменения
церковно-административная  система,   во   имя   нее   дважды   подвергались
пересмотру уставы  духовно-учебных  заведений,  открывались  новые  епархии,
вводились  новые  штаты  причтов.   Таким   образом   проявлялась   правовая
зависимость церкви от государства, от монарха.
    Отношения церкви с государством сильно сказывались  на  жизни  рядового
духовенства. Православное духовенство обладало многими правами  и  льготами.
Так, оно не платило личных податей, не несло повинностей.  Не  касалась  его
рекрутчина: ведь дети и жены  тоже  принадлежали  к  сословию.  В  целом  по
правам оно стояло очень близко к дворянству.
    Но с другой стороны,  то  же  законодательство  сделало  его  замкнутым
сословием:  лицам  податных  состояний  поступление   в   духовенство   было
затруднено, особенно в клир, на  священнические  места.  Выйти  из  сословия
стало тоже затруднительно, да и не выгодно: сложившего  сан  ждали  кары,  а
дети по выходе теряли льготы. Степень обособления сословия поражает: если  в
Европе XIXв. в католическом и протестантском клире  только  20-30%  являлись
выходцами из духовного сословия, то в  России  –  около  100%.  Кроме  того,
закон  обзывал  белое  духовенство  отдавать  сыновей  в  духовные   учебные
заведения – профессиональную школу церкви. В  связи  с  этим  в  центральных
епархиях (до трети от общего числа) постоянно  ощущался  недостаток  мест  в
причтах для размещения выпускников семинарий и училищ.
    Государственная политика по отношению к православной церкви  привела  к
пагубным последствиям. Зависимость от светской власти  вызвала  своего  рода
селекцию иерархии: довольно часто архиереи –и члены Синода, и главы  епархий
–ради  собственной  выгоды  старались  выказать  готовность  услужить  обер-
прокурору; либо, подражая свету, вели  жизнь,  неподобающую  монашествующим,
заботясь о личных удобствах,  изобилии  стола;  либо  еще  хуже,  занимались
накопительством, не щадя казны монастырей, отданных им в управление. Да и  у
приходского духовенства сложился  особый  сословный  менталитет.  Возвышаясь
над  массой  подданных  империи  своим  уровнем  образования,   льготами   и
привилегиями,  оно  тянулось  к   «образованному   обществу»   -   дворянам,
чиновникам, подражая им в быту, но  не  встречая  отношения  к  себе  как  к
равным.
    Зависимость церковной жизни от общегосударственной  политики проявилась
и в процессе  подготовки  и  проведения  реформы  1861г.  Полоса  реформ,  в
которую втягивалась Россия, неминуемо должна была  затронуть  и  официальную
церковь.  Еще  до  отмены  крепостного  права  началось  расширение  участия
духовенства в начальном народном образовании, проектировалась новая  реформа
 духовно – учебных заведений.  Автором  церковной  реформы  следует  считать
преимущественно П.А. Валуева. Именно  он,  во  время  пребывания   должности
министра внутренних дел (23 апреля 1861г. –9мая 1868г.), склонил  Александра
II принять решение о широкомасштабной реформе православной  церкви.  Однако,
Валуев столкнулся с сопротивлением  части  православной  иерархии,  особенно
митрополита Московского Филарета (Дроздова). В частности, тот  категорически
возражал против включения нескольких членов Синода в  Государственный  совет
и  наделения  причтов  участками  земли  для  личного  пользования.   Только
встреча, проходившая 12 и 13  ноября  1861г.  в  Москве,  помогла  устранить
противоречия. После продолжительных бесед  Валуев  согласился  исключить  из
числа намеченных им мер реформу духовно – учебных  заведений,  по  настоянию
митрополита оставив ее в исключительной компетенции церкви. Отказался  и  от
расширения государственного совета за счет синодалов.
    С  другой  стороны,  пришлось  преодолевать  сопротивление  влиятельных
политиков.
    Предлогом для  подготовки  проекта  реформы  Валуев  расчетливо  избрал
положение православного духовенства  в  Западном  крае.  Указывая  на  малые
успехи упомянутого выше комитета по изменению закона 1842г. и  на  донесения
губернаторов о  незавидном  положении  православного  духовенства  в  других
областях империи, он призывал царя распространить заботу о клириках  на  всю
Россию.
    24 ноября 1861г. Александр II отдал  Валуеву  распоряжение  представить
проект о создание соответствующего комитета под  председательством  великого
князя  Константина  Николаевича.  Вскоре  состав  комитета  был   утвержден.
Министр рассчитывал перейти к работе над реформой.  Он  предполагал  сделать
это,   открыто   объявив   о   намерениях   правительства   и    обратившись
непосредственно к приметам.
    Однако  на  данном  этапе  Валуев  встретил  и  еще   более   серьезные
препятствия: обнаружилось несогласие императрицы, председатель  же  Комиссии
великий  князь  Константин  Николаевич  вовсе  воспротивился,  полагая  дело
несвоевременным,  а  широкую  огласку  неприемлемой.  Неизвестно,   чем   бы
разрешилось дело, но началось восстание в Польше, и 10  мая  1862г.  великий
князь принял  назначение  наместником в Царстве  Польском.   Таким  образом,
самое  серьезное  препятствие  исчезло.  Валуев  немедленно   воспользовался
открывшимися возможностями. 15 июня, в Царском селе, а  на следующий день  в
Петербурге  в присутствие обер-прокурора А.П Ахматова он  должен  императору
новый проект указа о создании вместо прежней  Комиссии  особого  Присутствия
для  улучшения  быта  православного  белого  духовенства. 28 июня  Александр
II утвердил Присутствия в составе : председатель – митрополит  Петербургский
Исидор, члены от церкви –  архиереи,  присутствующие  в  Синоде,  из  высших
чиновников  –  обер-прокурор  Синода,  глава  Третьего  отделения,   министр
внутренних дел, министр государственных дел  имуществ  и  директор  Духовно-
учебного управления Синода князь С.Н. Урусов.
    Тот же документ сформировал программу реформы.  Присутствию  поручалось
найти способы:
    “1)  к  расширению  средств   материального   обеспечения   приходского
духовенства;
    2) к увеличению личных его гражданских прав и преимуществ;
    3) к открытию детям церковнослужителей  путей  для  обеспечения  своего
существования на всех поприщах гражданской деятельности;
    4)к открытию духовенству способов ближайшего  участия  в  приходских  и
сельских училищах”.
    Присутствие учреждалось на  таких  же  основаниях,  как  в  свое  время
Главный комитет  по  крестьянскому  делу,  т.е.  подготовленные  им  проекты
освобождались  от  длительной  процедуры  прохождения  через  многочисленные
инстанции, а немедленно докладывалось царю и после  подписания  им  обретали
силу  закона.  Санкционируя  создание  Присутствия,  император  распорядился
закрыть Комитет по западным епархиям, а дела передать в новое  учреждение  и
рассмотреть их в первую очередь.
    Объявление о создании Присутствия  и  его  целях  было  опубликовано  в
декабре 1862 года и  сопровождалось  оговоркой,  что  казна  не  располагает
денежными средствами на исполнение реформы, а рассчитывает  решить  проблему
иными способами. Последнее замечание привело архиереев в недоумение  и  даже
негодование.
    Приходское духовенство, напротив, почувствовало царскую милость.  Белое
духовенство восполнилось надеждой на старое и прочное  обеспечение.  Оно  не
ведало тонкостей высшей  политики.  Убеждение,  что  правительство  средства
найдет, было всеобщим.
    Первое  заседание  Присутствия,  составлявшееся  17  января  1863  года
приняло решение собрать сведения  непосредственно  от  причтов,  а  архиереи
должны  были  к  этим  сведениям  приложить  собственные  заключения.  Чтобы
избежать разноголосицы, Присутствие составило небольшую анкету  с  вопросами
по  всем  четырем  разделам  программы.  Одновременно  приняли   решение   о
составлении перечня всех вопросов, подлежащих обсуждению.
    Александр II придавал большое  значение  деятельности  Присутствия.  На
первом докладе он написал: “Я везде назначил сроки,  дабы  дело  подвигалось
действительно,  а  не  протягивалось,  как  у  нас   часто   бывает,   одним
отписыванием.”
    Присутствие собиралось на заседания всего 72 раза, до начала 1882 года,
а закрыто оно указом от 16 февраля 1885  года.  28  заседаний  состоялись  в
первые четыре года.
    Таким образом, активная жизнь Присутствия укладывается в  18  –  летний
срок, а период самой интенсивной работы  выпадает  на  время,  когда  Валуев
принимал личное участие в его трудах.  К  началу  70  –  х  годов  XIX  века
регулярные собрания его прекратились, и  для  того  чтобы  решить  очередные
вопросы, приходилось создавать рабочую комиссию из архиереев.  Она  готовила
проекты, которые затем выносились на  голосование  и  подписывались  членами
Присутствия.
    С  момента  своего  образования  Присутствие  стало   ареной   скрытого
сопротивления части иерархии, увидевшей в очередной  затее  светской  власти
попытку еще большего подчинения  церкви  бюрократии.  Недовольство  иерархов
усугублялось тем, что  учреждение  Присутствия  фактически  перечеркнуло  их
надежды на  восстановление  канонического  порядка  управления  церковью.  В
обстановке всеобщего воодушевления, охватившего русское общество с  приходом
к власти Александра  II,  в  епископате  обсуждалась  идея  освобождения  от
засилья  чиновничества  и  обретения  патриаршества.   Известный   церковный
писатель А. Н. Муравьев и некоторые архиереи хотели  даже  использовать  для
этой цели коронацию в Москве, уговаривали митрополита Филарета обратиться  с
соответствующей просьбой к царю, чтобы тут  же  создавать  поместный  собор.
Самого  Филарета  видели  патриархом.  Однако  митрополит,   более   реально
оценивая происходившее, такого не сделал.
    В самом Синоде, а следовательно и в Присутствии, между духовными лицами
царила взаимная неприязнь.
    К самому  инициатору  реформы  в  православной  иерархии  относились  с
ненавистью, со временем все более крепнувшей.  Она  обнаружилась  сразу  же,
как только Валуев предпринял  некоторые  шаги  во  исполнение  другой  части
своего плана – либерализации конфессиональной политики.  Со  своей  стороны,
Валуев относится к членам Синода  с  долей  презрения:  “У  господ  духовных
членов невысокий уровень гражданской способности  рассуждать,  изображать  и
узаконить”, - пометил он в  дневнике,  подводя  итоги  первых  заседаний.  А
начались они со споров.  Исидор  и  другие  члены  Синода  хотели  сразу  же
приступить к решению давно уже волновавшей проблемы строительства жилья  для
причтов. Но министр воспротивился  и  настоял  на  том,  чтобы  по  вопросам
материального   обеспечения    духовенства    разрабатывалась    специальная
программа, и тут же  вызвался  лично  заняться  ею.  Присутствие  образовало
комиссию в составе Евсея, епископа Могилевского, князя  Урусова  и  Валуева.
Фактически  над  программой  работал  только   последний.   10   марта   она
обсуждалась комиссией и была принята без замечаний, а 20 марта ее  утвердило
Присутствие. Она  намечала  в  качестве  первоочередных  шагов:  открытие  в
губерниях  местных  присутствий  из  архиерея,  губернатора  и  управляющего
палатой  государственных  имуществ;  создание  приходских   советов;   поиск
местных средств; использование любой возможной  помощи  государства,  в  том
числе – долгосрочного займа;  привлечение  специальных  средств  Синода  для
строительства церковных домов на заимообразной основе.
    Программа материального обеспечения отразила некоторые иллюзии  Валуева
и голосовавших за его предложения министров.  В  ней  содержался  расчет  на
церковные деньги, фактически принадлежащие  казне  и  уже  растраченные:  из
Синода поступала справка о финансовом положении церкви, расставившая все  по
местам. Со своей стороны и министр финансов отказал в кредите,  ссылаясь  на
отсутствие средств.
    Первый практический шаг был сделан 14  апреля  1863  года,  когда  царь
утвердил решение об открытии  губернских  присутствий.  До  лета  следующего
1864  года  они  появились  по  всей  империи,  причем  их  состав  учитывал
особенности   конкретных   административно   –    территориальных    единиц.
Председателям  разрешалось  по  своему  усмотрению  приглашать  в  заседания
предводителей дворянства губерний и городских голов на правах членов.
    На присутствия возлагалось исполнение решений  Главного  присутствия  и
распределение пособий от Министерства государственных  имуществ  на  местах.
Никакой подробной инструкции,  определяющей  полномочия,  они  не  получили,
поскольку  правительство  не  хотело  усложнять  и   без   того   запутанные
взаимоотношения местных органов власти, представляющих разные министерства.
    В первые месяцы Главное присутствие занималось  духовенством  Западного
края, положение которого более всего беспокоило царя и правительство.
    Положением 1842 года устанавливались натуральные повинности крестьян  в
пользу  священников,  что  противоречило  акту  1861  года;  настаивать   на
отработках означало разжигать неприязнь крестьян к духовенству.  В  качестве
выхода из создавшегося положения присутствие  считало  возможным  продолжать
отпуск средств на строительство церквей и домов для причтов;  бесплатно  или
по сниженным ценам снабжать их дровами,  лесом  на  строительство  и  ремонт
имения и т. д.; предусматривалось и денежное пособие от казны.
    На Западные епархии  (5689  церквей  с  18382  духовными  лицами)  было
выделено 200.000 рублей. с включением их в ежедневную смету Синода.  Имелось
ввиду в обозримом будущем постепенно увеличить размер дотации  до  1.3  млн.
руб., чем покрывался бы  ущерб,  понесенный  духовенством  из  –  за  отмены
натуральных повинностей.
    С января 1863 года обсуждался вопрос о  церковных  советах.  2  августа
1864  года  было  издано  “Положение  о   приходских   попечительствах   при
православных  церквах.”  Попечительства  избирались  приходской  общиной  по
желанию.  Они  занимались  поисками  дополнительных  средств  на  содержание
церкви и духовенства, устройством  домов  для  причтов;  сбором  средств  на
школы, больницы, богадельни, приюты и на помощь беднейшим прихожанам.  Закон
определил основной источник – пожертвования, но  допускались  и  специальные
сборы с прихожан.
    В  1879  на  31.119  приходских  церквей  имелось  всего  лишь   11.616
попечительств. За год им удалось собрать 1.959.062 руб., т. е. в среднем  по
169  руб.  на  попечительство  –  сумма  незначительная.  Наибольшую  сумму,
404.376 руб., собрали 625 попечительств в Самарской епархии.
    В  целом,  таким  образом,  прихожане  не  поддержали   идею   создания
приходских попечительств.
    16 апреля 1869 г. вышел указ Александра  II  о  сокращении  приходов  и
причтов. Духовенство встало  перед  опасностью  частично  лишиться  мест,  а
значит и средств к существованию.
    Затея  с  сокращением  приходов  и  причтов  была  наименее  удачной  в
церковной реформе Александра II.
    Таким образом, до смены правительственной политики  в  начале  80  –  х
годов существенно улучшить положение духовенства не удалось.
    Другой задачей реформы было расширение его прав.  Здесь  главную  часть
работы исполнило не присутствие, а Второе отделение,  собравшее  из  епархий
предложения на этот счет Закон 26 мая 1869 г., объявил детей духовенства  не
принадлежащими к сословию, но сохранил за ними льготы и права, в  том  числе
свободу от рекрутской повинности и  право  поступать  в  духовно  –  учебные
заведения. С этого момента замкнутость духовного сословия канула в лету.  30
апреля 1871 г. вышел другой закон, по которому, в зависимости  от  положения
отцов, дети получали права дворян или почетных граждан, что создавало  новые
возможности продвижения на поприще светской жизни.
    Однако  первое  время,  к  удивлению   властей,   мало   кто   поспешил
воспользоваться свободой. В год издания закона  26  мая  приток  в  духовную
школу “своих” детей не уменьшился.
    Но постепенно поведение духовенства изменилось. Дети его  стали  широко
использовать свои права, даже окончившие семинарии часто шли  в  гражданскую
службу,  поступали  в  светские  высшие  и  специальные  учебные  заведения.
Особенно много бывших семинаристов оказалось на историко – филологических  и
юридических факультетах университетов. В 1889 г. их число дошло до 34,5% !
    Закон 26 мая 1869 г. был  тесно  связан  с  реформой  духовных  учебных
заведений. Как уже  упоминалось,  готовить  ее  начал  комитет  под  началом
херсонского епископа Димитрия. Однако  когда  выяснилось,  что  под  нажимом
влиятельных светских  лиц  духовной  школе  грозит  превращение  в  придаток
Министерства народного просвещения, митрополит Филарет и другие  разделявшие
его взгляды, начали саботировать работы по составлению, а  затем  обсуждению
проекта,  который  был  обнародован  в  1863  году.  Недовольным  неожиданно
повезло:  заключительный   этап   пришелся   на   обер-прокурора   Ахматова,
почитателя Филарета, старавшегося следовать его советам.
    Тем временем, при дворе продолжался спор о роли духовенства в начальном
народном образовании. Александр II никак  не  мог  решить,  на  чью  сторону
склониться. Конец колебаниям положило покушение на него, совершенное  Д.  В.
Каранозовым 4 апреля 1866 года. Новый  обер-прокурор  граф  Д.  А.  Толстой,
который еле развернуться в Главном присутствии,  где  главенствовал  Валуев,
неожиданно  получил  карт  –  бланки  на   преобразование   духовной   школы
одновременно с назначением 14 апреля 1866 года. на пост  министра  народного
просвещения. Новый комитет, на этот раз во главе  с  митрополитом  Арсением,
был  образован  19  марта  того   же   года.   несмотря   на   сопротивление
председателя, Толстой сумел повести дело так, что уставы семинарий и  училищ
составили в соответствии с его собственными представлениями.
    14 мая 1867 г. уставы и штаты вступили  в  силу,  а  завершить  реформу
предполагалось в течении пяти лет; именно за это  время  ассигнования  казны
на духовную школу должны были  возрасти  на  1.5  млн.  руб.  в  год.  Целью
ставилось выпускать  образованных  служителей  церкви,  способных  совмещать
пасторскую деятельность с учительством. Из учебных  планов  изъяли  ненужные
духовенству  предметы:*стр45  сельское  хозяйство,   естественную   историю,
медицину и т.  п.  Однако  перестройка  шла  по  образцу  светской  школы  и
вводился принцип всесословности. В  1869  г.  последовала  реформа  духовных
академий, уставы которых к негодованию иерархии, во многом просто  повторили
университетские уставы 1863 года.
    несмотря на огромные средства, которые поглотила реформа,  и  на  линые
усилия Толстого, как считает Римский, она не  достигла  конечной  цели.  Уже
скоро обнаружилось, что духовенство не желает совмещать свою деятельность  с
преподаванием в светских школах Министерства народного просвещения.
    Однако, замечает С. В. Римский, значительную роль церковь стала  играть
в начальном образовании. Он приводит следующие  данные:  в  начале  60  –  х
годов XIX века число церковно-приходских  школ  быстро  возрастало.  Попытки
министра народного просвещения отобрать их у церкви  не  получали  одобрения
императора. В  1861  г.  насчитывалось  18.587  церковно-приходских  школ  с
318.443 учащихся, а в 1865 году – 21.420 с 413.524 учащимися.
    Толстой переводил церковно-приходские школы в  подчинение  Министерства
народного просвещение, преобразуя в народные училища. Тем не менее еще  и  в
1879 г. насчитывалось 4.681 церковно-приходская школа с 118.230 учащихся.
    Римский делает вывод о  том,  что  большая  протяженность  во  времени,
корректировки  курса,  незавершенность  преобразований   придают   церковной
реформе много сходства со светскими реформами Александра  II.  После  смерти
Александра II новое правительство признало неудачной  церковную  реформу  на
том основании, что она не оправдала ожидаемых надежд.
    Существует и отличие от светских  реформ.  С  самого  начала  церковная
реформа приобрела многоплановый характер, была более закрытой  от  общества.
Недаром современники, не зная о  наличии  единой  программы  преобразований,
говорили не о реформе, а о реформе в Церкви.
    Римский пишет, что вопрос о  том,  достигла  ли  своей  цели  церковная
реформа, однозначного ответа  не  имеет.  С  одной  стороны,  успех  налицо:
ликвидирована  сословная   замкнутость,   реформированы   духовные   учебные
заведения, сокращены причты и приходы, оживилась  жизнь  приходской  общины,
разрешились  права  духовенства,  на  законодательно  основе  оно   получило
возможность широкого участия в начальном образовании народа.
    С другой стороны, вплоть до 1917 г. так и не  удалось  решить  проблему
материального   обеспечения   сельских   причтов,   которая   правительством
рассматривалась как самая важная. Небольшое увеличение жалованья причтам  не
компенсировало последствия инфляции, рост дороговизны и  расходов.  Сельское
духовенство, то есть большая часть белого духовенства России,  оставалось  к
началу Первой мировой войны столь  же  бедным,  как  и  до  начала  реформы.
“Кроме того, замечает С. В. Римский, - авторитет Православной церкви  так  и
не возвысился до степени желаемой сторонниками официальной  религии.”13  Все
это заслонило для современников  позитивные  результаты  реформы,  и  уже  к
началу XX века раздались голоса, требующие новых преобразований.



                                 Заключение.
      “Реформы 60-х начала 70-х годов XIX века были заметным  шагом  вперед
на пути превращения России в  правовое  государство,  они  коренным  образом
изменили политический  облик  страны,  -  считает  Ф.А.  Петров,  -  однако,
оставался  незыблемым  центральный  бюрократический   аппарат   самодержавия
монархии.”1 По его  мнению,  здесь  и  таится  один  из  парадоксов  русской
истории. С одной стороны, именно самодержавие правительства осуществило  эти
“великие реформы”. С другой стороны, образование на местах  выбранной  всеми
сословиями  законной  корпорации  в   лице   земств   объективно   создавало
предпосылки  к  созыву  всероссийского  парламента,  то   есть   ограниченно
абсолютной  монархии.  “Однако,  -  пишет  Ф.А.  Петров,   -   правительство
Александра II  считало  преждевременным  резкий  переход  от  неограниченной
монархии к конституционной, полагая, что русское общество не готово  к  этим
переменам.”2 Надо сказать, что последующие  события  подтвердили  обосновать
данного  мнения  даже  применительно  к  XX  веку.  Признавая   неизбежность
введения  начал  всесословности,  выборности,  представительства,  правового
государства,  Александр  II  не  сомневался  в  незыблемости   самодержавной
власти. Что касается его  отношения  к  конституции,  то  особенно  ярко  он
выразил свои взгляды в беседе с прусским послом О.  Бисмарком  в  Петербурге
10 ноября 1861 года. На вопрос посла о возможности в  России  конституции  и
либеральных учреждений Александр II сказал: “Во всей стране народ  видит   в
монархе посланника Бога, отеческого и всевластного господина.  Это  чувство,
которое имеет силу почти религиозного  чувства,  которое  имеет  силу  почти
религиозного чувства, неотделимо от личной зависимости, от меня, и я  охотно
думаю, что я не ошибаюсь. Чувство власти, которым  владеет  нация.  Глубокое
уважение, которым  русский  народ  издревле  в  силу  прирожденного  чувства
окружает трон своего царя, невозможно устранить. Я  без  всякой  компенсации
сохранил  бы  авторитарность  правительства,  если  бы  хотел  ввести   туда
представителей дворянства или нации. Бог знает,  куда  мы  вообще  придем  с
делом крестьян и помещиков, если авторитет царя будет  недостаточно  полным,
чтобы оказывать решающее воздействие.”3
    Л. Захарова пишет, что “ставка либеральной  бюрократии  на  превращение
самодержавной монархии в инициативную монархию” оказалась зыбкой и  уязвимой
с самого же провозглашения  отмены  крепостного  права.  Многие  реформаторы
оказались  отстраненными  от  дела.4  К  такому  же  выводу  приходит   С.С.
Секиринский: “В целом, меры, направленные к допущению контролируемой  сверху
активности,   включая   гласность,   деятельность   дворянских    губернских
комитетов, кооптацию общественных деятелей в  состав  Редакционных  комиссий
и,  наконец,  введение  всесословных  органов  местного   самоуправления   и
независимого, открытого судопроизводства,  выстраивались  в  зыбкую  систему
либерального  авторитаризма,  балансирую  между   самодержавием   власти   и
самодеятельности общества.”5
    Говоря о том, что в России сохранился  авторитарный  режим,  авторы  не
учитывают тот факт, что в то время в России  не  было  другой  альтернативы.
Авторитарный режим был исторически неизбежен и необходим для  России.  Более
того, в  российских  условиях,  действуя  в  основном  в  интересах  страны,
способствуя ее развитию, он был прогрессивен.
    Л. Захарова ставит в вину правительству  Александра  II  то,  что  была
сохранена прежняя военная направленность бюджета.6 Но как же иначе? Ведь  из
538 лет,  прошедших  со  времени  Куликовской  битвы(1380  год),  до  Брест-
Литовского мира(односторонний выход большевистской России из Первой  мировой
войны,1918 год), Россия провела в войнах 334 года, то есть почти  две  трети
своей исторической  жизни.  Причем  до  середины  XVII  века,  пока  цари  и
императоры не вмешивались в династические дрязги  в  Западной  Европе  и  не
тщились поддерживать  “европейское  равновесие”,  почти  все  русские  войны
носили характер зашиты собственных национальных интересов.
          Однако, как бы ни оценивали реформы 1860-1870-х годов,  очевидно,
что они стали значительным шагом на  пути  общественного  развития.  Вся  их
совокупность знаменовала переход российского общества в  новое  качество,  и
раз начатый этот процесс нельзя было повернуть вспять. Впервые за  несколько
десятилетий в обществе появилась основа для деятельности, на  которой  могли
объединить  усилия  все  прогрессивные  силы.   Но   упорные   традиционисты
отвергали новые начала уже потому, что они – новые,  чрезмерные  ожидания  и
чрезмерные опасения заслоняли для них полезные и выгодные  стороны  реформы.
Рьяные  же  левые  радикалы  клеймили  правительство  за  медлительность   в
переменах, за сохранение “прежних людей и прежних порядков.”7 И те и  другие
сходились в одном – в критике правящих консервативных реформаторов во  главе
с Александром II.
    В работах большинства ученых,  приведенных  в  этом  исследовании,  как
правило     проскальзывает     недовольство     и     половинчатостью,     и
непоследовательностью реформ. Но реформа – не революция. Поэтому при  оценке
реформ можно говорить лишь о  том,  что  они  открыли  дорогу  постепенному,
довольно  медленному  развитию  России  по   капиталистическому   пути.   Т.
Новицкая, например, приводит еще одну проблему, которую по ее мнению,  часто
упускают исследователи: готовность общества  к  реформам,  то  есть  наличие
сил, которые могли бы воплотить реформы  в  жизнь,  и  способность  общества
принять  реформы.  По  моемому,  данная   постановка   вопроса   более   чем
правомерная,  равно  как  и  вопроса  о  социальной  основе  той  или   иной
политической системы.
    Таким образом, лишь небольшая часть современных  исследователей  реформ
1860-1870-х  годов  придерживается  новых  точек  зрения.  В  основном   же,
большинство исследователей  придерживается  традиционных  устоявшихся  точек
зрения либералов и левых.



                                 Примечания.
                                  Введение.
   1. Ляшенко Л.М. Царь – Освободитель. –М.,1994. –С.5.
   2. Литвак Б.Г. Переворот 1861г в России: почему не реализовывалась
      реформаторская альтернатива. – М.: Политиздат, 1991. –С.6.
   3. Литвак Б.Г. Переворот 1861г в России: почему не реализовывалась
      реформаторская альтернатива. – М.: Политиздат, 1991. –С.10.
   4. Литвак Б.Г. Переворот 1861г в России: почему не реализовывалась
      реформаторская альтернатива. – М.: Политиздат, 1991. –С.142-143.
   5. Литвак Б.Г. Переворот 1861г в России: почему не реализовывалась
      реформаторская альтернатива. – М.: Политиздат, 1991. –С.151.
   6. Захарова Л.Г. Александр II. // Вопросы истории. –1992. -№6/7. –С.66.
   7. Захарова Л.Г. Александр II. // Вопросы истории. –1992. -№6/7. –С.66.
   8. Захарова Л.Г. Александр II. // Вопросы истории. –1992. -№6/7. –С.67.
   9. Долбилов М.Д. Александр II и отмена крепостного права. // Вопросы
      истории. –1998. -№10. –С.33.
  10. Новицкая Т. Великие реформы Александра II (от ликвидации тайной
      полиции к введению суда присяжных). // Российская юстиция. –1998.-№4.-
      С60.
  11. Новицкая Т. Великие реформы Александра II (от ликвидации тайной
      полиции к введению суда присяжных). // Российская юстиция. –1998.-№4.-
      С62.
  12. Белоусов Р. Две крестьянские реформы: 1861 и 1907 годы. // Экономист.
      –1992.-№12.–С.76.
  13. Леваидовский А. Самоуправление в контексте самовластья. // Знание –
      сила. –1992.-№2.– С.67.
  14. Леваидовский А. Самоуправление в контексте самовластья. // Знание –
      сила. –1992.-№2.– С.68.
  15. Исаев И.А. История государства и права России. –М., 1994. –С.200.
  16. Ефремова Н.Н., Немытина М.В. Местное самоуправление и юстиция в
      России. (1864-1917гг.). // Государство и право. –1994.-№3.-С127.
  17. Ефремова Н.Н., Немытина М.В. Местное самоуправление и юстиция в
      России. (1864-1917гг.). // Государство и право. –1994.-№3.-С128.
  18. Осипова М.Н. После крымской войны [Великие реформы второй половины XIX
      в.]. // Военно – исторический журнал. –1992.-№2.-С.4-13.
  19. Осипова М.Н. После крымской войны [Великие реформы второй половины XIX
      в.]. // Военно – исторический журнал. –1992.-№2.-С.10.
  20. Осипова М.Н. После крымской войны [Великие реформы второй половины XIX
      в.]. // Военно – исторический журнал. –1992.-№2.-С.11.
  21. Форсова В.В. Военная реформа Александра II. // Вестник Российской
      Академии Наук. –1995.-том 65.-№9.-828.
  22.  Форсова В.В. Военная реформа Александра II. // Вестник Российской
      Академии Наук. –1995.-том 65.-№9.-835.
  23. Коломнец А.Г. Бремя «Великих реформ»: финансы России в правление
      Александра II. // Финансы. –2000.-№11.-С64.
  24. Ананьиг Б. Проблемы российского реформаторства. // Знание – сила.
      –1992.-№2-С.75.
  25. Ананьиг Б. Проблемы российского реформаторства. // Знание – сила.
      –1992.-№2-С.79.
  26. Ананьиг Б. Проблемы российского реформаторства. // Знание – сила.
      –1992.-№2-С.79.
  27. Ананьиг Б. Проблемы российского реформаторства. // Знание – сила.
      –1992.-№2-С.80.
  28. Иловайский Д. Александр II Освободитель. // Иловайский Д. Очерки
      отечественной истории. –М.,1995. –С468.
  29. Иловайский Д. Александр II Освободитель. // Иловайский Д. Очерки
      отечественной истории. –М.,1995. –С469.
  30. Римский С.В. Церковная реформа Александра II. // Вопросы истории.
      –1996.-№4.-С.48.

                     Глава I. Отмена крепостного права.
      §1  Предпосылки крестьянской реформы.
   1. О.И. Чистяков, Т.Е. Новицкая. Реформы Александра II. –М.,1998.-С.6.
   2. О.И. Чистяков, Т.Е. Новицкая. Реформы Александра II. –М.,1998.-С.6-7.
   3. О.И. Чистяков, Т.Е. Новицкая. Реформы Александра II. –М.,1998.-С.7.
   4. О.И. Чистяков, Т.Е. Новицкая. Реформы Александра II. –М.,1998.-С.7.
   5. Литвак Б.Г. Переворот 1861г. в России: почему не реализовалась
      реформаторская альтернатива. -М.: Политиздат, 1991. –С11.
   6. Литвак Б.Г. Переворот 1861г. в России: почему не реализовалась
      реформаторская альтернатива. -М.: Политиздат, 1991. –С11.
   7. Захарова Л.Г. Освободительные реформы в России. //Знание сила. –1992.-
      №2-С.19.
      § Подготовительный этап.
   1. Захарова Л.Г. Александр II. // // Вопросы истории. –1992.-№6/7.-С.64.
   2. Речь Александра II, произнесенная им 30 марта 1856 года перед
      московским губернским и уездными предводителями дворянства. // Конец
      крепостничества в России (документы, письма, мемуары, статьи). Сост.,
      вступ. ст. и коммент. В.А. Федорова. –М.,: Изд-во МГУ –1994.-С.85.
   3. Попов Г. Как на Руси отменяли крепостное право. //Знание – сила.
      –1987.-№4.-С.83.
      §3 Разработка проектов реформы
   1. Ляшенко Л.М. Царь – Освободитель. –М.,1994. –С.64.
   2. Рескрипт от 20 ноября 1857 года Александра II Виленскому, Гродненскому
      и Ковенскому военному генерал – губернатору В.И. Назимову. // конец
      крепостничества в России (документы, письма, мемуары, статьи). Сост.,
      вступ. ст. и коммент. В.А. Федорова. –М., Изд-во МГУ –1994.-С.85-87.
   3. Долбилов М.Д. Александр II и отмена крепостного права. // Вопросы
      истории. –1998. -№10. –С.37.
   4. Захарова Л.Г. Александр II. // // Вопросы истории. –1992.-№6/7.-С.66.
   5. Чулков Г. Александр II. //  Чулков Г. Императоры. -.М.,-1993.-С.297.
   6. Пирумова Н. Два Александра. // Родина. –1993. -№11. –С.122.
      § Создание редакционных комиссий.
   1. О.И. Чистяков, Т.Е. Новицкая. Реформы Александра II. –М.,1998.-С.14.
   2. Речь Александра II в Государственном Совете 28 января 1861 года. //
      Конец крепостничества в России (документы, письма, мемуары, статьи).
      Сост., вступ. ст. и коммент. В.А. Федорова. –М., Изд-во МГУ-1994.-193-
      196.
   3. Пушкарев С. Г. Эпоха Великих реформ императора Александра II (1855-
      1881). // Пушкарев С.Г. Обзор русской истории. –Ставрополь, 1993. –Гл.
      XVI.-C335.
   4. Гавлин М. Парадокс российской истории: Александр II дважды утверждал в
      Государственном Совете мнение меньшинства по аграрной реформе.
      //Независимая газета. –6 февраля. 2001. –С16.
   5. Кузнецов А. Благодарю. // Наука и жизнь. –1994.-№9.-С.132.
      § Проведение и итоги крестьянской реформы 1861г.
   1. Манифест об отмене крепостного права от 19 февраля 1861г. //Конец
      крепостничества в России (документы, письма, мемуары,статьи). Сост.,
      вступ. ст. и коммент. В.А. Федорова. –М.,: Изд-во МГУ –1994.-С.31-36.
   2. О.И. Чистяков, Т.Е. Новицкая. Реформы Александра II. –М.,1998.-С.16.
   3. Белоусов Р. Две крестьянские реформы: 1861 и 1907 годы. // Экономист.
      –1992.-№12.–С.76.
   4. Смирнов К. Великая бесплодная реформа. // Власть. –2001.-№8.-С.25.
   5. Белоусов Р. Две крестьянские реформы: 1861 и 1907 годы. // Экономист.
      –1992.-№12.–С.76.
   6. Белоусов Р. Две крестьянские реформы: 1861 и 1907 годы. // Экономист.
      –1992.-№12.–С.76.
   7. Смирнов К. Великая бесплодная реформа. // Власть. –2001.-№8.-С.25.
      § Земская и городская реформы.
   1. Головатенко А. Преобразования Александра II: Великие свершения и
      неиспользованные возможности. // Головатенко А. История России.-
      М.,1994. –С126.
   2. Новицкая Т. Великие реформы Александра II (от ликвидации тайной
      полиции к введению суда присяжных). // Российская юстиция. –1998.-№4.-
      С60.
   3. О.И. Чистяков, Т.Е. Новицкая. Реформы Александра II. –М.,1998.-С.20.
   4. Положение о губернских и уездных земских учреждениях от 1 января
      1864г. // Реформы Александра II. –М., 1998. –С212-230.
   5. Захарова Л.Г. Освободительные реформы в России. //Знание сила. –1992.-
      №2-С.20.
   6. Тимошина Т. М. Реформы Александра II. // Тимошина Т. М. Экономическая
      история России. –М., 1999.-С.136.
   7. Исаев И.А. История государства и права России. –М., 1994. –С.195.
   8. Исаев И.А. История государства и права России. –М., 1994. –С.198.
   9. Исаев И.А. История государства и права России. –М., 1994. –С.189-199.
  10. Левандовский А. Самоуправление в контексте самовластия. // Знание –
      сила. –1992. -№2. –С.68.
  11. Минаков А. Земщина. // Москва. –1996.-№8.-С.134.
  12. Минаков А. Земщина. // Москва. –1996.-№8.-С.134.
  13. Левандовский А. Самоуправление в контексте самовластия. // Знание –
      сила. –1992. -№2. –С.70.
  14. Новицкая Т. Великие реформы Александра II (от ликвидации тайной
      полиции к введению суда присяжных). // Российская юстиция. –1998.-№4.-
      С60.
  15. Городовое положение от 16/18 июня 1870г. //Реформы Александра II. –М.,
      1998. – С.232-262.
  16. Исаев И.А. История государства и права России. –М., 1994. –С.200.

      §2 Судебная реформа.
   1. О.И. Чистяков, Т.Е. Новицкая. Реформы Александра II. –М.,1998.-С.25.
   2. Спижалин А. Судебная реформа 1864 года. // Российская юстиция. – 2001.
      -№5. –С.40.
   3. Учреждение судебных установлений от 20 ноября 1864г. // Реформы
      Александра II. –М., 1998.-С.278-336.
   4. Спижалин А. Судебная реформа 1864 года. // Российская юстиция. – 2001.
      -№5. –С.40.
   5. Спижалин А. Судебная реформа 1864 года. // Российская юстиция. – 2001.
      -№5. –С.41.
   6. Шарпова И. Мировой судья в дореволюционной России. // государство и
      право. –1998. -№9 –С.79-85.
   7. Спижалин А. Судебная реформа 1864 года. // Российская юстиция. – 2001.
      -№5. –С.42.
   8. Спижалин А. Судебная реформа 1864 года. // Российская юстиция. – 2001.
      -№5. –С.40.
   9. Исаев И.А. История государства и права России. –М., 1994. –С. 203.
  10. Исаев И.А. История государства и права России. –М., 1994. –С.204.
  11. Исаев И.А. История государства и права России. –М., 1994. –С.204.
  12. Исаев И.А. История государства и права России. –М., 1994. –С.206.
  13. Ефремова Н.Н., Немытина М.В. Местное самоуправление и юстиция в России
      (1864 – 1917гг.). // Государство и право. –1994.-№3.-С127.
      §3 Военная реформа.
   1. Осипова М.Н. После крымской войны [ Великие реформы второй половины
      XIX в.] // Военно-исторический журнал –1992.-№2.-С.8.
   2. Осипова М.Н. После крымской войны [ Великие реформы второй половины
      XIX в.] // Военно-исторический журнал –1992.-№2.-С.8.
   3. Осипова М.Н. После крымской войны [ Великие реформы второй половины
      XIX в.] // Военно-исторический журнал –1992.-№2.-С.9.
   4.  Форкова В.В. Военная реформа Александра II. // Вестник Российской
      Академии Наук. –1995.-том 65. -№9. –С827.
   5. Зайончковский П. А. Перевооружение русской армии в 60-70-х XIX в. //
      Исторические записки. –И., 1951.- Г36. –С.87.
   6. Зайончковский П. А. Перевооружение русской армии в 60-70-х XIX в. //
      Исторические записки. –И., 1951.- Г36. –С.87.
   7. Осипова М.Н. После крымской войны [ Великие реформы второй половины
      XIX в.] //Военно-исторический журнал –1992.-№2.-С.10.
   8. Осипова М.Н. После крымской войны [ Великие реформы второй половины
      XIX в.] //Военно-исторический журнал –1992.-№2.-С.10.
   9. Осипова М.Н. После крымской войны [ Великие реформы второй половины
      XIX в.] //Военно-исторический журнал –1992.-№2.-С.11.
  10. Устав о воинской повинности. // Реформы Александра II. –М., 1998.-
      С.338-380.
  11.  Тимошина Т. М. Реформы Александра II. // Тимошина Т. М. Экономическая
      история России. –М., 1999.-С.139
  12. Форсова В.В. Военная реформа Александра II. // Вестник Российской
      Академии Наук. –1995.-том 65.-№9.-835.
  13. Осипова М.Н. После крымской войны [ Великие реформы второй половины
      XIX в.] //Военно-исторический журнал –1992.-№2.-С.13.
  14. Осипова М.Н. После крымской войны [ Великие реформы второй половины
      XIX в.] //Военно-исторический журнал –1992.-№2.-С.13.
      §4 Финансовая реформа.
   1. Коломнец А.Г. Бремя «Великих реформ»: финансы России в правление
      Александра II. // Финансы России в правление Александра II. //
      Финансы. –2000.-№11.-С62.
   2. Коломнец А.Г. Бремя «Великих реформ»: финансы России в правление
      Александра II. // Финансы России в правление Александра II. //
      Финансы. –2000.-№11.-С62.
   3. Коломнец А.Г. Бремя «Великих реформ»: финансы России в правление
      Александра II. // Финансы России в правление Александра II. //
      Финансы. –2000.-№11.-С63.
   4. Коломнец А.Г. Бремя «Великих реформ»: финансы России в правление
      Александра II. // Финансы России в правление Александра II. //
      Финансы. –2000.-№11.-С63.
   5. Коломнец А.Г. Бремя «Великих реформ»: финансы России в правление