←  История войн

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Союзническая война в Италии (I в. до н.э.)

Фотография Стефан Стефан 13.10 2021

СОЮ́ЗНИЧЕСКАЯ ВОЙНА́, война италийских племён против Рим. республики (91–88 или 90–88 до н. э.). Также известна как Марсийская война (по названию племени марсов, активных участников войны). Началась после отклонения сенатом законопроекта нар. трибуна Марка Ливия Друза Младшего (см. Друз) о предоставлении союзникам прав рим. гражданства. Италики создали собств. федерацию, получившую назв. Италия. При этом Этрурия, Умбрия, греч. города юга Италии и Кампании, а также большинство лат. колоний не присоединились к восставшим. Столицей федерации Италия стал г. Корфиний (ныне Корфинио, обл. Абруцци), который планировалось переименовать в Италику. Здесь располагался сенат из 500 членов и должностных лиц – 2 консулов и 12 преторов. Была начата чеканка монеты союзников с изображением быка (символа самнитов), попирающего волчицу (легендарную кормилицу Ромула и Рема, символ Рима). Воен. силы федерации состояли из отрядов отд. племён, объединённых в 2 группы: северную (марсийскую), которой командовал Квинт Помпедий (Поппедий) Силон, и южную (самнитскую) во главе с Гаем Папием Мутилом. Первый год войны был неудачным для Рима. С целью предотвратить разрастание восстания римляне даровали права рим. гражданства италикам, не участвовавшим в войне (lex Julia), а позднее и тем, кто сложил оружие (lex Plautia Papiria). Эти меры привели к расколу среди италиков и разгрому сил союзников. Среди участвовавших в С. в. рим. полководцев были Гай Марий и Луций Корнелий Сулла. Несмотря на победу, Рим подтвердил права рим. гражданства италикам, новые граждане были приписаны к 8 (или 10) новым трибам, а не ко всем 35. В результате возник единый для всех жителей Италии гражд. и правовой статус.

 

 

Лит.: Нечай Ф. М. Рим и италики. Минск, 1963; Gabba E. Rome and Italy: the Social War // The Cambridge ancient history. 2nd ed. Camb., 1994. Vol. 9: The Last Age of the Roman Republic, 146–43 B. C.; Dart C. J. The Social War, 91 to 88 BCE: A history of the Italian insurgency against the Roman Republic. Farnham, 2014.

 

Алмазова Н.С. Союзническая война // Большая российская энциклопедия

http://bigenc.ru/wor...ry/text/4245991

Ответить

Фотография Стефан Стефан 13.10 2021

Из «Эпитом римской истории» Флора:

 

VI. Война против союзников

 

III. 18. Хотя мы и называем эту войну Союзнической, чтобы смягчить ненависть, но, если сказать правду, это была гражданская война. Римский народ, соединив в себе этрусков, латинов, сабинов, создал тело из отдельных членов, но с одной кровью и стал единым, вместив их все. (2) С не меньшей яростью, чем граждане в самом Риме, восстали союзники в Италии. (3) Они стали сильнее и справедливо потребовали прав гражданства. В надежде на захват власти эти права обещал им Друз, павший жертвой личной вражды. (4) Теперь то же пламя, что сожгло его самого, воспламенило союзников к нападению на Рим. (5) Что может быть печальнее этого бедствия? Что пагубнее? Весь Латий и Пицен, вся Этрурия и Кампания и, наконец, вся Италия поднялись против своей матери. (6) Муниципии повели цвет наших храбрейших и преданнейших союзников, каждый со своими знаменами и продигиями. Поппедий21 командовал марсами [и пелигнами], Афраний — латинами, Плотий — умбрами, Эгнатий — этрусками, Телезин — Самнием и Луканией. (7) И народ, судивший царей и племена, не мог справиться с самим собой. Завоеватель Азии и Европы подвергся нападению Корфиния!22

 

(8) Сначала был такой план ведения войны: во время праздника латинов на Альбанской горе среди святынь и алтарей принести в жертву консулов Юлия Цезаря и Марция Филиппа23. (9) Когда это святотатственное преступление не удалось из-за предательства, взрыв ярости охватил Аускул и при стечении народа были убиты послы, прибывшие из Рима на игры. (10) Таково было проклятие нечестивой войны. (11) Ни при Ганнибале, ни при Пирре не было такого опустошения. Окрикул, Грумент24, Фезулы, Карсеолы25, Эзерния, Нуцерия, Пицентия26 опустошены огнем и мечом. Рассеяны армия Рутилия и Цепиона. (12) Юлий Цезарь, потеряв армию, весь в крови был доставлен в Рим, и жалкие похороны были совершены посреди города27. (13) Но великая судьба римского народа, как всегда, возвеличивающаяся во время испытаний, вновь показала себя во всем могуществе. Нападая порознь на отдельные народы, Катон28 разбивает этрусков, Габиний29 — марсов, Карбон30 — луканов, Сулла — самнитов. (14) Помпей же Страбон31 опустошил всю страну огнем и мечом и не прекратил убийств до тех пор, пока не принес город Аускул в жертву манам погибших воинов, консулов, равно как и богам разрушенных городов.

http://ancientrome.r...tm?a=1366220206

Ответить

Фотография Стефан Стефан 13.10 2021

Из «Истории Рима от основания города» Тита Ливия:

 

Книга 73 (91—90 гг.). Консул Луций Юлий Цезарь безуспешно сражается с самнитами. Поселение Нола[9] захвачено самнитами вместе с претором Луцием Постумием, который убит. Многие племена переходят на сторону врага. Консул Публий Рутилий безуспешно сражается с марсами и гибнет в бою; Гай Марий в должности легата ведет войну счастливее. Сервий Сульпиций одерживает победу над пелигнами. Легат Рутилия Квинт Цепион, попав в окружение, удачно прорывается сквозь врагов; за этот успех он получает равную власть с Гаем Марием, становится опрометчив, попадает в засаду, теряет войско и гибнет. Консул Гай Юлий Цезарь[1] успешно сражается с самнитами; после этой победы римляне меняют военную одежду на гражданскую. с.579 Война продолжается с переменным успехом, поселение[2] Эзерния с Марком Марцеллом попадает под власть самнитов. Впрочем, Гай Марий в сражении разбивает марсов, марруцинский полководец Герий Азиний[3] убит, в Заальпийской Галлии Гай Цецилий побеждает взбунтовавшихся саллювиев.

 

Книга 74 (89 г.). Гней Помпей разбил в бою и взял в окружение пиценов; в честь этой победы римляне надевают тоги с каймой и прочие знаки должностных отличий. Гай Марий сражается против марсов, но с переменным успехом. Впервые открыта военная служба для вольноотпущенников. Легат Авл Плотий побеждает отложившихся умбров, а претор Луций Порций — отложившихся этрусков. Возвращены на царства Никомед в Вифинии и Ариобарзан в Каппадокии. Консул Гней Помпей разбивает в сражении марсов. Так как государство страдало от долговых дел, то претор Авл Семпроний Азеллион стал править суд в пользу должников и был за это убит на форуме ростовщиками. Книга описывает также опустошительные набеги фракийцев на Македонию.

 

Книга 75 (89 г.). Легат Авл Постумий Альбин, подозреваемый в позорной измене, убит собственным войском. Легат Луций Корнелий Сулла разбивает самнитов в сражении и берет приступом два их лагеря. Гней Помпей принимает сдавшихся вестинов. Консул Луций Порций в успешной войне несколько раз побивает и обращает в бегство марсов, но при взятии их лагеря погибает, так что окончательная победа остается за неприятелем. Косконий и Лукцей одерживают победу над самнитами, их знаменитейший вождь Марий Эгнатий гибнет, многие самнитские города сдаются. Луций Сулла усмиряет гирпинов, в нескольких сражениях разбивает самнитов, ему сдаются несколько племен. Редко бывало, чтобы на римское консульство притязал человек, еще до консульства совершивший столько подвигов.

 

Книга 76 (89 г.). Легат Авл Габиний, успешно сражаясь с луканцами, захватывает много городов, но погибает при осаде неприятельского лагеря. Легат Сульпиций разбивает марруцинов и отбивает их область. Проконсулу Гнею Помпею сдаются вестины и пелигны. За ними просят мира марсы, в нескольких сражениях разбитые легатами Луцием Муреной[8] и Цецилием Пием. Гней Помпей приступом берет Аскул, легат Мамерк Эмилий избивает италиков. Марсийский вождь Помпедий Силон, зачинщик всей войны, погибает в сражении. Ариобарзан Каппадокийский и Никомед Вифинский согнаны с царств Митридатом, царем Понта. Книга содержит также опустошительные набеги фракийцев на Македонию.

http://ancientrome.r...a=1364143000#73

Ответить

Фотография Стефан Стефан 13.10 2021

Из «Римской истории» Веллея Патеркула:

 

XIII. Затем, с промежутком в несколько лет, в трибунат вступил М. Ливий Друз, человек в высшей степени благородного происхождения, исключительного красноречия и редкой честности, однако при всем своем даровании и наилучших намерениях не пользовавшийся успехом. (2) Он стремился восстановить былую славу сената, вернув ему судебную власть, отнятую у всадников. Последние приобрели ее благодаря законам Гракхов и свирепствовали по отношению ко многим знаменитейшим и к тому же ни в чем неповинным людям. Так они осудили по закону о вымогательстве, несмотря на вопли граждан, П. Рутилия, человека наиболее достойного не только в своем веке, но и во все времена. Во всем том, что Друз предпринимал в интересах сената, он встречал противодействие сенаторов, не понимавших, что предложенное Друзом в пользу плебса было как бы приманкой, чтобы, соблазнив толпу меньшим, добиться большего. (3) Одним словом, судьба Друза оказалась такой, что сенат предпочитал скорее одобрить злодеяния его коллег, чем благородные замыслы его самого, пренебрегая честью, которую ему оказывал Друз, равнодушно воспринимал беззакония, которые замышлялись ими, и, завидуя его безмерной славе, терпел их посредственную репутацию71.

 

XIV. Тогда, поскольку его благие намерения не осуществились, мысль Друза склонилась к дарованию прав гражданства Италии. Когда, намереваясь это осуществить, он возвращался с форума с огромной и нестройной массой сограждан, которая его всегда сопровождала, во дворе дома72 его сразил удар в бок ножом, который остался в ране. Через несколько часов Друз скончался. (2) Но перед тем как испустить последнее дыхание, он обратил взор на окружавшую его скорбную толпу и исторг слово, в полной мере соответствующее его внутренним убеждениям: «О родные мои и друзья! — сказал он. — Будет ли у государства гражданин, мне подобный?». (3) Таким был конец жизни этого достойнейшего юноши. Не обойдем молчанием одну черту его характера. Когда он сооружал себе на Палатине дом, на том месте, где ныне стоит дом, принадлежавший Цицерону, позднее Цензорину73, ныне Статилию Сизенне74, зодчий предложил построить его таким образом, чтобы он был незаметен и недосягаем для свидетелей. Он ему сказал: «Если только позволяет твое искусство, расположи мой дом так, чтобы все мои действия могли бы видеть все».

 

XV. Смерть Друза вызвала Италийскую войну, которая уже давно назревала. В самом деле, в консульство Л. Цезаря и П. Рутилия, сто двадцать лет назад, вся Италия взялась за оружие против римлян. Зло исходило от аскуланцев, — ведь они убили претора Сервилия и легата Фонтея, — далее захватило марсов и распространилось по всем областям. (2) Испытания судьбы этих [народов] были ужасны в той же мере, в какой справедлива причина войны: ведь добивались принадлежности к государству те, на чьем оружии держалась империя. Каждый год и во всех войнах они поставляли двойное число пехотинцев и всадников и тем не менее были лишены прав в государстве, которое благодаря им, поднялось так высоко: будучи людьми одного происхождения, одной крови, они третировались как иностранцы и чужаки.

 

(3) Война эта похитила у Италии более чем триста тысяч юношей. Со стороны римлян наиболее прославились полководцы, Гн. Помпей, отец Гн. Помпея Великого, Г. Марий, о коем мы уже говорили, Л. Сулла, исполнявший за год до того обязанности претора, Кв. Метелл (сын), который заслуженно получил когномен «Благочестивый»: когда его отец был изгнан из Рима народным трибуном Л. Сатурнином за то, что единственный из всех не пожелал дать клятву верности его закону, сын своим благочестием, авторитетом в сенате, поддержкой народа обеспечил ему возвращение. Триумфы и магистратуры не принесли Нумидийскому такой славы, как причина его изгнания, само изгнание и возвращение.

 

XVI. Со стороны италиков наиболее знаменитыми полководцами были Силон Попедий75, Герий Азиний76, Инстей Катон77, Г. Понтидий78, Телезин Понтий, Марий Эгнаций, Папий Мутил. (2) Со своей стороны, я, несмотря на свою скромность, не могу опустить касающееся моей семейной славы, особенно потому, что передаю правду: ведь должна быть великой дань памяти моему прадеду Минатию Магию из Экулана, вождю кампанцев, мужу прославленной верности. Он показал в этой войне такую верность римлянам[13], что с легионом, который был набран им самим у гирпинов, взял совместно с Т. Дидием Геркуланум, осадил вместе с Л. Суллой Помпеи и захватил Компсу79. (3) О его доблестях поведали многие [историки], но наиболее ярко Кв. Гортензий в своих «Анналах»80. Римский народ в полной мере отблагодарил его за верность дарованием гражданских прав ему самому и избранием преторами двух его сыновей в то время, когда они избирались в числе шести.

 

(4) Ход Италийской войны был столь непостоянным и ужасным, что в течение двух лет подряд два римских консула, сначала Рутилий, затем Катон Порций, были убиты врагами, армии римского народа были разбиты во многих местах, так что ему пришлось облачиться в сагум81 и долго оставаться в этой одежде. Италики избрали столицей своей империи Корфиний и назвали его Италика. Рим, постепенно уступая права римского гражданства тем, которые или не брались за оружие, или его сложили, мало-помалу укреплял свои силы. Помпей, Сулла и Марий восстановили клонящуюся к упадку власть римского народа.

 

XVII. Италийская война была большей частью завершена, если не считать некоторых действий под Нолой. Таким образом, римляне предпочли, обессилев сами, дать права гражданства побежденным и надломленным, чем сделать то же самое, пока были сильны обе стороны.

http://ancientrome.r...a=1425002000#13

Ответить

Фотография Стефан Стефан 13.10 2021

Из «Римской истории» Аппиана Александрийского:

 

35. 155 После Флакка и Гракха трибун Ливий Друз86, человек очень знатного происхождения, также обещал, по просьбе италийцев, снова внести[6] законопроект о даровании им гражданских прав [91 г.]. Это было главное пожелание италийцев, так как они рассчитывали, что этим способом они тотчас же станут, вместо подвластных, полновластными. 156 Ливий, подготовляя к этому народ, приманивал его на свою сторону тем, что организовывал много колоний в Италии и Сицилии, выведение которых хотя и было решено с давних пор, однако не было приведено в исполнение87. 157 Сенат и всадников, враждовавших тогда между собою, в особенности из-за судов, Ливий пытался примирить законопроектом, одинаково приемлемым для тех и для других. Не имея возможности открыто вернуть судейские должности сенату, он придумал следующую уловку. 158 Из-за происходивших тогда распрей число сенаторов едва доходило до трехсот; Ливий предложил прибавить к ним столько же сенаторов из числа всадников, руководствуясь знатностью происхождения, так чтобы на будущее время суды состояли из совокупности всех этих шестисот лиц. Ливий присоединил к своему законопроекту еще то, чтобы члены сената производили расследование по делам о взяточничестве, преступлении, по которому тогда почти совершенно неизвестно было привлечение к суду, настолько взяточничество вошло в обычай и было беспрепятственно распространено. 159 Ливий в своем законопроекте имел в виду и сенаторов и всадников, но случилось обратное тому, на что он рассчитывал. Сенат был в высшей степени раздражен тем, что в его состав войдет такое большое число членов из всадников, которые таким образом достигнут высшего звания в государстве; при этом сенат не без основания предполагал, что всадники, сделавшись сенаторами, будут с еще большей силой заводить распри с прежними сенаторами. 160 В свою очередь, всадники подозревали, как бы при таком угодничестве Ливия суды не перешли на будущее время от всадников в ведение исключительно одного сената. Так как всадники хорошо нажились и пользовались большим влиянием[7], то они не без горького чувства выражали свое настроение. 161 Многие из них к тому же и в своей среде были настроены подозрительно, поэтому должны[8] были оказаться в затруднительном положении и относиться подозрительно друг к другу при мысли о том, кто же из их состава признан будет более достойным быть избранным в число трехсот. И зависть к более влиятельным из числа всадников овладела всеми прочими. Сверх всего этого они возбуждены были еще тем, что должны были снова всплыть обвинения во взяточничестве, которые, как они до сих пор были уверены, были уничтожены с корнем и притом в их интересах.

 

36. 162 Таким образом, в ненависти против Друза сошлись в своем настроении и всадники и сенаторы, хотя и те и другие относились друг к другу враждебно; один лишь народ ликовал при мысли о выведении колоний. Но италийцы, ради которых Друз главным образом придумал все это, испугались закона о выведении колоний. Они боялись, как бы у них немедленно не были отняты те общественные римские земли, которые не были еще поделены и которые одни из них возделывали, отчасти захватив их насильственным путем, отчасти скрытно; при этом италийцы сильно беспокоились и о своих собственных землях. 163 Этруски и умбры88, которые испытывали те же опасения, что и италийцы, и которые, как думали, были привлечены консулами в Рим под предлогом выступить с обвинениями против Друза, а на самом деле — выступить с целью убить его, открыто поносили законопроект и поджидали только дня, когда он будет обсуждаться. 164 Друз, обратив внимание на создавшееся напряженное положение, изредка выходил из дома, но все время занимался у себя, в слабо освещенном портике. Когда он однажды к вечеру отпускал от себя толпу народа, он внезапно вскрикнул: «Я ранен», — и с этими словами упал. Он был найден пронзенным в бедро сапожным ножом.

 

37. 165 Таким образом, и Друз был убит89 во время исполнения им должности трибуна. Теперь всадники положили его политику в основу для доносов на своих противников. Они уговорили трибуна Квинта Вария выступить с таким законопроектом: должны быть привлечены к ответу все те, кто явно или тайно помогает италийцам выступать против государства. Всадники надеялись таким образом немедленно подвести всех влиятельных лиц под ненавистное обвинение, суд над ними забрать в свои руки и, после того как они будут устранены, получить в государстве еще большую силу. 166 Когда другие трибуны отказывались дать ход этому законопроекту, всадники с обнаженными кинжалами окружили их и заставили утвердить законопроект. После его утверждения тотчас же началась запись лиц, желающих выступить обвинителями против самых видных сенаторов. 167 Один из последних, Бестия90, не дождавшись вызова в суд, удалился в изгнание, чтобы не отдаться в руки противников; другой сенатор, Котта91, правда, выступил в суде, произнес внушительную речь о своем образе действий, открыто поносил при этом всадников, но и он удалился из Рима до голосования. 168 Завоеватель Греции Муммий92, позорно попавшись на удочку к всадникам, обещавшим оправдать его, приговорен был к изгнанию и провел остаток своей жизни на Делосе93.

 

38. 169 Так как преследования аристократии все более и более росли, народ стал выражать неудовольствие, что ему приходится лишаться сразу стольких лиц, так много потрудившихся на пользу государства. Да и италийцы при известии о печальном конце Друза, о тех поводах, по которым упомянутые выше лица подверглись изгнанию, не считали возможным допустить, чтобы с людьми, действовавшими в их интересах, так поступали. Не усматривая далее никакого средства осуществить свои надежды на получение гражданских прав, италийцы решили открыто отложиться от римлян и повести против них вооруженную войну. 170 Путем тайных переговоров между собой они условились об этом и для скрепления взаимной верности обменялись заложниками. В течение долгого времени римляне не знали о происходящем, так как в городе происходили судебные разбирательства и междоусобные распри. Но когда римлянам все это стало известно, они начали рассылать по италийским городам людей из своей среды, наиболее подходящих, с целью незаметно осведомиться, что такое происходит. 171 Один из них, увидев, как одного мальчика ведут в качестве заложника из Аускула94 в другой город, донес об этом управляющему этими местами проконсулу Сервилию; 172 по-видимому, в то время и в некоторых местах Италией[9] управляли проконсулы — эту магистратуру много времени спустя снова вызвал к жизни римский император Адриан95, но она удержалась лишь короткое время после него. 173 Сервилий со слишком большой горячностью бросился на Аускул в то время, когда жители его справляли праздник, жестоко пригрозил им и был убит, так как они убедились, что замыслы их уже открыты. Вместе с Сервилием был убит и Фонтей, его легат, — так называют римляне тех должностных лиц из числа сенаторов, которые следуют в качестве помощников за правителями провинций.

 

174 После того как убиты были Сервилий и Фонтей, и остальным римлянам в Аускуле не было уже никакой пощады; на всех римлян, какие находились в Аускуле, жители его напали, перебили, а имущество их разграбили.

 

39. 175 Лишь только разнеслась весть о восстании в Аускуле, все соседние народы стали открыто готовиться к войне [90 г.]: марсы96, пелигны, вестины, марруцины, вслед за ними пицентины, френтаны, гирпины, помпеяны, венузины, япиги, луканы, самниты. Все эти племена были настроены враждебно против римлян и раньше — вообще все племена, обитавшие от реки Лириса97, называемой теперь, кажется, Литерном, вплоть до углубления, образуемого Ионийским заливом, по сухому и по морскому пути. 176 Они отправили в Рим послов с жалобой на то, что они, хотя и содействовали во всем римлянам в укреплении их власти, за оказанную помощь не удостоены прав римского гражданства. Сенат дал им очень решительный ответ: если они раскаиваются во всем происшедшем, пусть отправят посольство к сенату — это непременное условие. 177 Теперь у италийцев исчезла всякая надежда, и они стали готовиться к войне. Их общая армия, помимо войск, расквартированных по городам, состояла приблизительно из 100 тысяч пехоты и такого же количества конницы[10]. Римляне послали против них такие же военные силы, состоявшие частью из римлян, частью из оставшихся им верными союзников из числа италийских племен.

 

40. 178 Римскою армией командовали консулы Секст Юлий Цезарь98 и Публий Рутилий Луп. Они оба отправились в путь как на большую междоусобную войну. Остальные магистраты занимали ворота и укрепления Рима — ведь ему грозила опасность, или, по крайней мере, она была очень близка. 179 Принимая в соображение, что война предстоит сложная, что она будет вестись во многих местах, римляне послали вместе с консулами наилучших в то время легатов к ним: к Рутилию — Гнея Помпея99, отца так называемого Великого Помпея, Квинта Цепиона100, Гая Перперну[11]101, Гая Мария и Валерия Мессалу[12]102, к Сексту Цезарю — Публия Лентула103, брата Цезаря, Тита Дидия104, Лициния Красса105, Корнелия Суллу, Марцелла106. 180 Все эти лица, поделив между собой театр военных действий, служили под командою консулов, которые наблюдали за их действиями. Самим консулам римляне постоянно посылали еще других лиц — такою важною представлялась им эта война. 181 У италийцев были свои предводители в каждом из городов, но сверх того были и общие предводители с неограниченною властью над всем союзным войском: Тит Лафрений, Гай Понтилий107, Марий Эгнатий, Квинт Попедий, Гай Папий, Марк Лампоний, Гай Видацилий, Герий Азиний, Веттий Скатон. Они поделили между собою армию на равные части и действовали против римских военачальников. Много успехов они одержали, но потерпели и много неудач. Самое достопримечательное и в том и в другом отношениях сводится в общих чертах к следующему.

 

41. 182 Веттий Скатон обратил в бегство Секста Юлия, вывел у него из строя две тысячи человек и оттеснил его к Эзернии108, находившейся на римской стороне. Луций Сципион и Луций Азиний, руководившие ее защитой, переоделись рабами и бежали, Эзерния была покорена временем и голодом, 183 Марий Эгнатий, захвативший Венафр109 благодаря измене, истребил две римские когорты, стоявшие в нем. Публий Презентей, обратив в бегство Перперну, командовавшего 10 тысячами войска, положил на месте четыре тысячи человек, а у большей части оставшихся в живых взял вооружение. Вследствие этого консул Рутилий отстранил Перперну от командования и оставшуюся часть войска присоединил к армии Гая Мария. 184 Марк Лампоний истребил до восьми тысяч человек из армии Лициния Красса, а оставшихся в живых преследовал до города Грумента110.

 

42. 185 Гай Папий взял Нолу111 благодаря измене и объявил двум тысячам римлян, находившимся в ней: если они перейдут на его сторону, он примет их в свое войско. Они перешли и служили под начальством Папия. Командиры их, не подчинившиеся приказанию, взяты были в плен, и Папий уморил их голодом. 186 Папий захватил также Стабии, Минервий и Салерн112, римскую колонию. Захваченных здесь пленных и рабов Папий присоединил к своему войску. 187 Когда Папий предал пламени все окрестности Нуцерии113, соседние города, напуганные этим, перешли на его сторону и по его требованию послали ему войско в количестве 10 тысяч пехоты и тысячи конницы. С этими силами Папий осадил Ацерры114. 188 Когда Секст Цезарь, взяв с собою 10 тысяч галльских пехотинцев, а также нумидийских и мавретанских[13] всадников и пехотинцев, направился к Ацеррам, Папий привел из Венузии115 сына бывшего нумидийского царя Югурты116 Оксинту, которого римляне держали под арестом в Венузии, облек его в царскую порфиру и часто показывал его нумидийцам, бывшим с Цезарем. 189 Многие из них стали перебегать к Оксинте как своему царю. Тогда Цезарь отнесся с подозрением к прочим нумидийцам и отправил их в Африку. Теперь к нему приблизился надменно Папий и успел уже разрушить часть римского вала. Цезарь послал против Папия через другие ворота всадников и истребил из его отряда до шести тысяч человек, 190 после чего отошел от Ацерр. Тем временем Канузий, Венузия и многие другие города в Апулии перешли на сторону Видацилия. Города, оказавшие ему неповиновение, он завоевал после осады и находившихся в них знатных римлян перебил, а простых граждан и рабов присоединил к своему войску.

 

43. 191 Консул Рутилий и Гай Марий разрушили имевшиеся недалеко от них мосты через реку Лирис, служившие для переправы. Против них, ближе к мосту Мария, расположился лагерем Веттий Скатон. Ночью тайно устроил он засаду в ущельях, находившихся около моста Рутилия. 192 На рассвете он пропустил его пройти по мосту, а затем выступил с сидевшими в засаде, многих из римлян перебил на берегу, многих сбросил в реку. Сам Рутилий, раненный во время этого дела стрелою в голову, спустя немного времени умер. 193 Марий, находившийся у другого моста, по трупам, несшимся по течению, догадался о случившемся, оттеснил тех, кто мешал ему, переправился через реку и захватил охраняемый немногими вал Скатона, так что последний лишь переночевал на том месте, где он одержал победу, а затем, из-за недостатка в продовольствии, на рассвете должен был отступить. 194 Тела Рутилия и многих других знатных римлян перевезены были в Рим для погребения. Нерадостно было при виде убитых консула и такого количества других лиц, и в течение многих дней по этому случаю в Риме был траур. 195 После этого сенат решил хоронить[14] убитых на войне там, где они погибли, чтобы зрелище похорон в Риме не отвращало других от военной службы. Враги, узнав об этом распоряжении сената, вынесли со своей стороны такое же постановление.

 

44. 196 На остающуюся часть года преемника Рутилию не было, так как Секст Цезарь не имел времени отправиться в Рим на выборы и вернуться обратно. Сенат передал армию Рутилия Гаю Марию и Квинту Цепиону. 197 К последнему перешел под видом перебежчика неприятельский полководец Квинт Попедий и дал ему в качестве залога двух привезенных им молодых рабов, которых он выдавал за своих сыновей, а потому и одел их в отороченные пурпуром одежды. В залог он посылал также позолоченные и посеребренные свинцовые круглые пластинки. Попедий настаивал на том, чтобы Цепион как можно скорее следовал со своим войском и захватил лагерь Попедия, оставшийся без начальника. Цепион дал себя уговорить и выступил. 198 Тогда Попедий, очутившись вблизи устроенной им засады, вбежал на какой-то холм с целью якобы высмотреть, где враги, и с холма дал им сигнал. Неприятели быстро явились и уничтожили Цепиона и многих бывших с ним. Оставшуюся часть войска Цепиона сенат присоединил к армии Мария.

 

45. 199 Секст Цезарь с 30 тысячами пехоты и 15 тысячами конницы проходил по какому-то обрывистому ущелью, как вдруг на него напал Марий Эгнатий. Секст был отброшен в ущелье и спасся; его, так как он был болен, несли на ложе к одной реке, где был единственный мост. Здесь он потерял бо́льшую часть войска, у оставшихся в живых погибло вооружение. С трудом добравшись до Теана117, Секст вооружил тут по мере возможности тех, кто еще оставался у него. 200 Когда к нему поспешно подошел другой отряд войска, он вернулся к Ацеррам, все еще осаждаемым Папием. Неприятельские войска расположились лагерем друг против друга, но ни то, ни другое войско не осмеливалось идти в атаку.

 

46. 201 Корнелий Сулла и Гай Марий энергично преследовали напавших на них марсов, пока они не наткнулись на изгородь из виноградных лоз. Марсы с большим трудом переходили через эту изгородь, но Марий и Сулла решили[15] не преследовать их дальше. 202 Корнелий Сулла, расположившись лагерем по ту сторону виноградников, узнав о происшедшем, выступил навстречу бегущим марсам и многих из них перебил. Вообще в тот день было убито более шести тысяч человек, и еще большее количество вооружения было захвачено римлянами. 203 Раздраженные, подобно диким зверям, понесенным ими поражением, марсы снова стали вооружаться и готовиться к нападению на римлян, причем последние не осмеливались упредить их и первыми начать бой. Дело в том, что марсы — народ очень воинственный118, говорят, над ними и состоялся только один триумф после упомянутого их поражения, а раньше, говорили, ни над марсами, ни без марсов не было триумфа.

 

47. 204 Около Фалернской горы119 Видацилий, Тит Лафрений и Публий Веттий, соединившись друг с другом, обратили в бегство Гнея Помпея и преследовали его до города Фирма120. Они отправились теперь в другие места, за исключением Лафрения, который осадил Помпея, запертого в Фирме. 205 Но последний, тотчас же вооружив оставшееся у него войско, не вступил в битву; после же того, как к нему подошло другое войско, послав Сульпиция121 в тыл Лафрению, сам напал на него с фронта. 206 В возгоревшейся рукопашной схватке обе стороны терпели урон. Сульпиций поджег неприятельский лагерь. Враги, заметив это, бежали в Аускул в беспорядке и без командира — Лафрений погиб во время битвы. Помпей пошел тогда против Аускула и приступил к его осаде.

 

48. 207 Аускул был родиной Видацилия. Опасаясь за город, Видацилий поспешил к нему на выручку с 8 когортами. Жителям Аускула через вестника он приказал поступить так: когда они заметят, что он издали подходит, сделать вылазку против осаждавших город, так чтобы враги с обеих сторон завязали бой. 208 Но жители Аускула не решились на это. Тогда Видацилий прорвался в город через строй врагов и с силами, какие он мог собрать, обрушился на жителей Аускула за их трусость и неповиновение. 209 Не надеясь отстоять город, Видацилий перебил всех своих врагов, которые и раньше жили с ним не в ладах и в то время, из-за нерасположения к Видацилию, отговорили народ исполнить его приказание. Затем в храме был сооружен костер, и на нем поставлено было ложе. Видацилий устроил в компании своих друзей пир; во время питья из круговой чаши он принял яд и, возлегши на костер, велел друзьям поджечь его. 210 Таким образом Видацилий, сочтя своею честью умереть за родину, покончил с собою. Секст Цезарь по истечении срока его должности был избран сенатом в проконсулы; он напал на двадцатитысячный отряд врагов в то время, когда они меняли стоянку, перебил из них до восьми тысяч человек[16] и захватил еще гораздо больше вооружения. Он умер от болезни во время затянувшейся осады Аускула и назначил своим заместителем по командованию Гая Бебия.

 

49. 211 Когда о событиях, происходивших в Италии у Ионийского моря, стало известно обитателям по другую сторону Рима, это побудило к отпадению от римлян этрусков, умбров и некоторых других соседивших с ними племен122. 212 Сенат в страхе, как бы не оказаться в беззащитном положении в том случае, если война возгорится вокруг Рима, охранял при помощи вольноотпущенников морскую линию от Кум123 до Рима — тогда впервые вольноотпущенники, из-за недостатка в живой силе, зачислены были в ополчение. Вместе с тем сенат решил дать права124 римского гражданства тем италийцам, которые оставались верными союзу с Римом, к чему главным образом и стремились все италийцы. 213 Это решение сената было распространено по Этрурии, и ее жители с радостью принимали это допущение их к римскому гражданству. Благодаря такой милости сенат сделал благорасположенных к Риму союзников еще более благорасположенными, укрепил в верности союзу колеблющихся, сделал более податливыми противников, вселив в них некоторую надежду добиться того же равноправия. 214 Всех этих новых граждан сенат не зачислил в бывшие тогда в Риме тридцать пять триб с тою целью, чтобы новые граждане, став более многочисленными по сравнению со старыми, не имели перевеса при голосовании, но установил для них новые десять триб, в которых они и голосовали последними. 215 И зачастую голоса их не приносили пользы, так как тридцать пять триб голосовали первыми, а число голосов их превышало половину. Сначала на это не было обращено новыми гражданами внимания, или италийцы довольны были вообще новым своим положением; но впоследствии, когда поняли, в чем дело, это послужило толчком к новой распре.

 

50. 216 Союзники, жившие у Ионийского моря, не зная еще об изменившемся настроении этрусков, отправили в Этрурию по длинным и непроходимым дорогам на помощь 15 тысяч войска [89 г.]. Гней Помпей, ставший в то время консулом, напал на него и истребил около пяти тысяч. Половина оставшихся в живых, возвращаясь на родину по труднопроходимой территории, в суровую зиму, была вынуждена питаться желудями и также погибла. 217 В ту же зиму Порций Катон125, сотоварищ Помпея по консульству, во время войны с марсами был убит. Луций Клуенций с большой неустрашимостью расположился лагерем в трех стадиях от Суллы, стоявшего лагерем около Помпейских гор. 218 Сулла, не будучи в состоянии пережить такой заносчивости Клуенция, напал на него, не дожидаясь даже возвращения своих фуражиров. И тогда Сулла потерпел поражение и бежал. Затем он присоединил к своему отряду фуражиров и обратил в бегство Клуенция. 219 Тот тотчас же переместился со своим лагерем дальше, а когда к нему пришли на помощь галлы, снова приблизился к лагерю Суллы. Когда войска сошлись, один галл огромного роста выступил вперед и стал вызывать кого-либо из римлян на бой. 220 Выступил один мавретанец маленького роста и убил галла. Галлы в страхе немедленно обратились в бегство. Когда боевой строй распался, остальное войско Клуенция не могло уже оставаться на месте и в беспорядке направилось бежать в Нолу. 221 Сулла бросился за ними вдогонку и истребил во время бегства 30 тысяч человек. А когда жители Нолы согласились пропустить их только через одни ворота из опасения, как бы вместе с ними не вторглись и враги, Сулла около укреплений Нолы истребил еще до 20 тысяч. Клуенций погиб во время сражения.

 

51. 222 Сулла перенес тогда свой лагерь на территорию другого племени, гирпинов, и подступил к Эклану126. Жители его поджидали в тот же день помощи от луканов. Поэтому они просили Суллу дать им времени на размышление. Сулла, поняв их уловку, дал им всего один час. Тем временем он обложил деревянную стену Эклана хворостом и по прошествии часа поджег ее. Жители Эклана испугались и сдали город. 223 Его Сулла отдал на разграбление, так как он перешел на римскую сторону не из благорасположения к римлянам, а в силу нужды, остальные же города, переходившие на римскую сторону, Сулла щадил, пока не подчинил все племя[17]. Затем Сулла повернул в Самний, но не в том месте, где предводитель самнитов, Мотил, сторожил проходы, а в обход по другой дороге, чего самниты не ожидали. 224 При внезапном нападении Сулла многих перебил. Из оставшихся в живых, бросившихся врассыпную, Мотил, раненный, спасся с немногими в Эзернию. Сулла, захватив лагерь, пошел на Бовиан127, где пребывал общий совет всех отпавших. 225 В городе было три цитадели. В то время как жители Бовиана обратились против Суллы, последний послал в обход отряд с приказанием захватить, если возможно, одну из цитаделей и подать знак об этом дымом. Лишь только дым показался, Сулла напал с фронта и после трехчасовой жестокой битвы овладел городом. 226 Вот какие удачи за это лето выпали на долю Суллы.

 

52. С наступлением зимы он вернулся в Рим, чтобы там выставить свою кандидатуру в консулы. 227 Тем временем Гней Помпей привел к покорности марсов, марруцинов, вестинов. Другой римский командир, Гай Косконий, подступил к Салапии128 и сжег ее, захватил[18] Канны, и, осадив Канузий, энергично сопротивлялся пришедшим на помощь самнитам до тех пор, пока с обеих сторон не началась страшная резня, и Косконий[43], терпя урон, отступил в Канны. 228 Предводитель самнитов Требаций — его и Коскония разделяла река — приказал сказать ему: или он должен, переправившись через реку, вступить с ними в битву, или отступить, чтобы мог переправиться он, Требаций. 229 Косконий отступил и во время переправы Требация напал на него и одолел в битве. Во время бегства врагов к реке Косконий истребил 15 тысяч человек. Остальные вместе с Требацием бежали в Канузий. Косконий, опустошив территорию ларинатов, венузийцев[19] и эскуланов, вторгся на территорию педикулов и в два дня присоединил это племя.

 

53. 230 Его преемник по командованию, Цецилий Метелл, вторгся в Япигию и одолел в битве япигов [88 г.]. При этом пал другой предводитель повстанцев, Попедий, остальные предводители их постепенно один за другим бежали к Цецилию. 231 Таковы были главные события в Италии во время Союзнической войны. Они привели к тому, что все италийцы получили равноправие с римскими гражданами. Лишь Лукания и Самний не получили его тогда. Но, кажется, и они позже добились того, чего желали. Все новые граждане, впрочем, подобно предыдущим, зачислены были в десять новых триб с той целью, чтобы они не смешались с гражданами, находившимися в старых трибах, и при голосовании не получили перевеса вследствие своего многолюдства129.

http://ancientrome.r...a=1468001000#35

Ответить

Фотография Стефан Стефан 23.10 2021

Римляне и италики

 

С тех пор как последняя война италиков за независимость закончилась победой над Пирром, т. е. в течение почти 200 лет, главенство Рима в Италии ни разу не было потрясено в своих основаниях, даже в периоды величайшей опасности. Тщетно геройский род Баркидов, тщетно преемники великого Александра и Ахеменидов пытались поднять италийский народ против всемогущего Рима. Италики покорно шли на поля сражений на берегах Гвадалквивира и Медшерды, в Темпейском ущелье и на Сипиле, и ценой крови своей молодежи помогли своим повелителям завоевать три части света. Но их собственное положение изменилось скорей к худшему, чем к лучшему. Впрочем, в материальном отношении они в общем могли не жаловаться. Если мелкие и средние землевладельцы во всей Италии страдали от безрассудных римских хлебных законов, то зато богатели владельцы крупных поместий, а еще больше — сословие купцов и капиталистов, так как в отношении финансовой эксплуатации провинций италики пользовались в сущности такой же защитой властей и такими же привилегиями, как римские граждане. Таким образом, материальные выгоды, связанные с политической гегемонией Рима, в значительной мере распространялись и на италиков. Экономическое и социальное положение Италии вообще не находилось в прямой зависимости от различия политических прав населения. В некоторых, преимущественно союзных, областях, как например в Этрурии и Умбрии, свободное крестьянство совершенно исчезло. В других, как например, в долинах Абруццских гор, крестьяне жили еще в сносных условиях и частично даже совсем не пострадали; такие же различия существовали и в ряде округов с населением из римских граждан. Но политический гнет становился все жестче, все тяжелее. Правда, открытое формальное с.208 правонарушение не имело места, по крайней мере в главнейших вопросах. Римское правительство в общем не нарушало свободы общинного самоуправления, закрепленного договорами под именем суверенитета италийских общин; а когда римская партия реформ в начале аграрного движения пыталась отнять у привилегированных союзных общин закрепленные за ними государственные земли, она встретила упорное сопротивление со стороны 162 строго консервативной и умеренной партии, да и сама оппозиция очень скоро отказалась от своего намерения.

 

Унижение и угнетение подданных

 

Но теми правами, которые принадлежали и должны были принадлежать Риму, как ведущей общине, — высшей военной властью и высшим надзором за всем управлением, — римляне пользовались так, словно союзники были объявлены на положении бесправных подданных. В VII в. [сер. II — сер. I вв.] в Риме неоднократно проводились смягчения чрезмерно строгих римских военных законов, но это распространялось, как видно, исключительно на тех солдат, которые были римскими гражданами. Относительно важнейшего из таких смягчений, отмены смертной казни по приговорам военных судов, это достоверно известно. Нетрудно себе представить, какое впечатление производили подобные факты: видным латинским офицерам по приговорам римского военного суда рубили головы (как во время войны с Югуртой), тогда как последний солдат, если он был римским гражданином, мог в аналогичном случае апеллировать к народному собранию в Риме. В союзных договорах не было установлено, как это следует, в какой пропорции должны привлекаться к военной службе союзники и римские граждане. В старые времена те и другие поставляли в среднем одинаковое количество солдат. (I, 87, 399). Но теперь, хотя численность римских граждан по сравнению с союзниками скорее увеличилась, чем уменьшилась, требования, предъявляемые к союзникам, постепенно несоразмерно возросли (I, 413, 755): на союзников возлагали самую тяжелую и дорого обходившуюся службу, или же стали брать на каждого солдата из римских граждан систематически по два солдата от союзников. Подобно военной власти Рима, был расширен также контроль над местным гражданским управлением; этот контроль, а также высшую административную юрисдикцию, почти неотделимую от функций надзора, Рим всегда удерживал за собой, это было его право по отношению к зависимым италийским общинам. Но с течением времени военная власть и гражданский контроль Рима были расширены в такой мере, что в результате италики оказывались отданными на произвол любого из бесчисленных римских магистратов и положение их в этом отношении почти не отличалось от положения жителей провинций. В одном из самых с.209 значительных союзных городов, Теане Сидицинском, римский консул приказал поставить главу городского управления к позорному столбу и наказать его розгами за то, что когда супруга консула пожелала выкупаться в мужских банях, муниципальные служащие недостаточно быстро выгнали оттуда купавшихся, и бани показались ей недостаточно чистыми. Аналогичные случаи происходили и в Ферентине, тоже принадлежавшем к числу привилегированных городов, и даже в Калесе, старой и крупной латинской колонии. В латинской колонии Венусии один свободный крестьянин позволил себе насмешку над носилками, в которых находился юный римский дипломат, бывший здесь проездом без официальной должности. Крестьянина схватили, повалили на землю и ремнями от носилок избили до смерти. Об этих случаях упоминается в эпоху восстания во Фрегеллах. Не подлежит сомнению, что подобные беззакония совершались часто и нигде нельзя было добиться действительного удовлетворения. Между тем жизнь и неприкосновенность римского гражданина так или иначе ограждались правом апелляции, нарушение которого редко оставалось безнаказанным. В результате 163 такого обращения с италиками если не совершенно исчез, то во всяком случае должен был ослабеть разлад, тщательно поддерживавшийся мудростью предков между латинами и прочими италийскими общинами (I, 757). Римские цитадели и те области, которые Рим держал в повиновении с помощью этих цитаделей, находились теперь под одним и тем же гнетом. Латин мог напомнить жителю Пицена, что оба они одинаково находятся «под властью секиры». Прежних господских приказчиков и подневольное население объединила теперь ненависть к общему господину.

 

Таким образом, италийские союзники из более или менее терпимого зависимого положения попали в самую тяжелую кабалу. Вместе с тем у них была отнята всякая надежда на расширение их прав. Уже со времени покорения Италии доступ в ряды римских граждан был чрезвычайно затруднен: дарование гражданских прав целым общинам было совершенно прекращено, а дарование их отдельным лицам было очень ограничено (I, 756). Теперь пошли еще дальше в этом направлении. Когда в 628 г. и в 632 г. [126, 122 гг.] происходила борьба за распространение прав римского гражданства на всю Италию, Рим ограничил даже право переселения италиков: постановлением сената и народа все проживавшие в столице неграждане были изгнаны из Рима. Эта жесткая мера была не только ненавистной, но и опасной, так как нарушала множество частных интересов. Короче говоря, прежде италийские союзники находились по отношению к римлянам на положении опекаемых братьев, это была скорее защита, с.210 чем опека, они не были обречены на вечное несовершеннолетие и находились на положении подневольных слуг, с которыми господа обходились милостиво, не отнимая у них надежду на освобождение. Но теперь все италийские союзники оказались примерно в одинаковом подвластном и безнадежном положении, под розгами и секирами своих повелителей. Самое большее — они могли в качестве привилегированных слуг передавать несчастным провинциалам те пинки, которые сами получали от своих господ.

 

Раскол

 

По самому своему характеру такие раздоры, сдерживаемые чувством национального единства и воспоминаниями о совместно пережитых опасностях, проявляются вначале мягко и робко. Но постепенно разрыв усиливается. Отношение между властвующими и повинующимися становится отношением голого насилия: первые опираются только на свою силу, вторые повинуются только под влиянием страха.

 

Война с Фрегеллами

 

До восстания и последовавшего за ним разрушения Фрегелл в 629 г. [125 г.] брожение среди италиков не носило, в сущности говоря, революционного характера. Но разрушение Фрегелл как бы официально констатировало перемену в характере римского владычества. Требования равноправия постепенно выросли из тайных желаний в громко заявляемые просьбы. Но чем определеннее высказывались эти требования, тем решительнее был отказ.

 

Трудности организации всеобщего восстания

 

Очень скоро выяснилось, что союзники не могут рассчитывать добиться своего добром. У них должно было явиться желание взять силой то, в чем им отказывали. Но тогдашнее положение Рима не позволяло и помышлять об осуществлении этого желания. Численное соотношение римских граждан и неграждан в Италии невозможно точно определить, но можно считать несомненным, что число римских граждан не очень уступало числу союзников и приблизительно на 400000 способных носить оружие 164 римских граждан приходилось по меньшей мере 500000, а вероятнее 600000 союзников1. Пока при таком соотношении сил с.211 римский народ был силен своим единством и ему не угрожал опасный враг извне, италийские союзники не могли предпринять совместного выступления; они были раздроблены на множество отдельных городских и сельских общин и связаны с Римом множеством нитей, отношениями общественного и частноправового характера. Правительству не требовалось особой мудрости, чтобы держать в повиновении недовольных подданных, опираясь на сплоченную массу римских граждан, используя весьма значительные ресурсы провинций и восстанавливая одну общину против другой.

 

Италики и римские партии

 

Поэтому италики сохраняли спокойствие до тех пор, пока революция не стала расшатывать Рим. Но когда вспыхнула революция, италики приняли участие в борьбе и интригах партий с тем, чтобы с помощью той или другой партии добиться равноправия. Они действовали сначала в союзе с народной партией, потом с сенатской, но от обеих добились немногого. Им пришлось убедиться, что лучшие люди обеих партий, аристократы и популяры, признавали обоснованность и справедливость их требований, но были одинаково бессильны убедить большинство среди своих партий в необходимости удовлетворить эти требования. Италики видели, что как только самые даровитые, самые энергичные и чтимые государственные мужи Рима выступали ходатаями за италиков, их тотчас покидали их собственные приверженцы, и роль их кончалась. За 30 лет революции и реставрации неоднократно происходила смена правительства, но как бы ни менялись программы, неизменно царил близорукий эгоизм.

 

Италики и олигархия

 

Последние события особенно ясно показали всю тщетность надежд италиков на то, что Рим согласится принять во внимание их претензии. Пока стремления италиков смешивались с требованиями революционной партии и разбивались о неразумное сопротивление народной массы, можно было еще питать надежду на то, что олигархия выступает не столько против самого равноправия по существу, сколько против людей, предлагавших его; можно было думать, что более разумное правительство согласится принять эту меру, не нарушающую интересов олигархии и спасительную для сената. Однако последние годы, когда сенат снова 165 управлял государством с почти неограниченной властью, пролили свет также на намерения и римской олигархии.

 

Закон Лициния — Муция

 

Вместо ожидаемых смягчений издан был в 659 г. [95 г.] консульский закон, строго запрещавший негражданам присваивать себе права граждан и угрожавший ослушникам судебными преследованиями и карами. Много самых видных с.212 и уважаемых личностей, более всех заинтересованных в уравнении прав, были брошены этим законом из рядов римлян обратно в ряды италиков. По своей формально-юридической неоспоримости и политическому безумию этот закон стоит на одном уровне со знаменитым парламентским актом, положившим начало отделению Северной Америки от метрополии. Подобно этому акту закон Лициния — Муция явился ближайшей причиной гражданской войны. А между тем авторами этого закона были не заядлые и неисправимые оптиматы, а такие люди, как Квинт Сцевола и Луций Красс. Это являлось тем печальнее, что Сцевола, умный и всеми уважаемый человек, был, как, впрочем, и Джордж Гренвиль, по призванию юристом, а по воле судьбы государственным деятелем; вследствие своей столь же почтенной, сколь вредной привязанности к букве закона, он явился главным виновником войны, вспыхнувшей сначала между сенатом и всадниками, а затем между римлянами и италиками. Оратор Луций Красс был другом и союзником Друза и вообще одним из самых умеренных и проницательных оптиматов.

 

Италики и Друз

 

В разгар сильного брожения, вызванного во всей Италии этим законом и многочисленными процессами, возникшими на его почве, у италиков снова явилась надежда в лице Марка Друза. Случилось то, что казалось почти невозможным: консерватор усвоил реформаторские идеи Гракхов и выступил бойцом за равноправие италиков. Видный аристократ решился одновременно эмансипировать и италиков от Сицилийского пролива до Альп и правительство. Он готов был отдать на выполнение этих возвышенных планов всю свою испытанную энергию. Нельзя установить, действительно ли Друз, как утверждали, стал во главе тайного общества, нити которого расходились по всей Италии и члены которого клятвенно2 обязывались с.213 стоять за Друза и за общее дело. Но если он и не принимал участия в таких опасных предприятиях, действительно недопустимых для римского должностного лица, дело, несомненно, не ограничивалось общими обещаниями. Несомненно, от имени Друза были установлены рискованные связи даже без его согласия и против его воли. Италики ликовали, когда Друз провел свои первые законы с согласия большинства сената. С еще большим восторгом 166 все общины Италии встретили потом известие о выздоровлении трибуна, внезапно тяжело заболевшего. Но когда обнаружились дальнейшие намерения Друза, все изменилось. Друз не мог осмелиться внести свой главный закон, он был вынужден отсрочить его, колебаться и вскоре отступить. Италики узнали, что большинство сената становится ненадежным и грозит покинуть своего вождя. Быстро пронеслись по италийским общинам известия о последних событиях: проведенный уже закон отменен, капиталисты царят наглее, чем когда-либо, на трибуна совершено покушение, он погиб от руки убийцы (осень 663 г.) [91 г.].

 

Подготовка общего восстания против Рима

 

Со смертью Марка Друза италики потеряли последнюю надежду добиться путем соглашения принятия их в число римских граждан. Если и этот консервативный и энергичный человек при благоприятнейших условиях не мог склонить к этому свою собственную партию, то, значит, вообще невозможно добиться этого добром. Италикам приходилось выбирать одно из двух: покориться и терпеть или же еще раз возобновить по мере возможности объединенными силами попытку, которая за 35 лет до этого была подавлена в самом зародыше разрушением Фрегелл, взяться за оружие, уничтожить Рим и завладеть его наследством, или же заставить Рим признать равноправие италиков. Разумеется, на второй путь можно было решиться лишь с отчаянья. При сложившихся условиях восстание отдельных городских общин против римского правительства казалось еще более безнадежным, чем восстание североамериканских колоний против метрополии. По всей видимости, римское правительство при некоторой бдительности и энергии могло покончить с этим восстанием так же, как с первым. Но, с другой стороны, как сидеть сложа руки и молча все терпеть? На это тоже можно было решиться, лишь предавшись отчаянию. Если римляне прежде притесняли италиков без всякого к тому повода, то чего могли ожидать италики теперь, когда виднейшие деятели во всех италийских городах находились или якобы находились — по своим последствиям это было почти одно и то же — в сговоре с Друзом, сговоре, который был направлен именно против победившей теперь партии и мог рассматриваться, как государственная измена? Всем тем, кто действительно принимал участие в этом тайном союзе, и даже тем, кто мог быть только заподозрен в таком участии, не оставалось с.214 иного выбора, как начать войну или же покорно подставить шею под топор палача. К тому же момент был еще сравнительно благоприятен для повсеместного восстания во всей Италии. У нас нет точных данных, в какой мере римляне успели уничтожить большие италийские союзы (I, 399). Но не лишено вероятия, что в то время союзы марсов, пелигнов, быть может, даже самнитов и луканов, еще существовали в своем старом виде, хотя и утратили политическое значение; частично эти союзы, вероятно, ограничивались совместным устройством празднеств и жертвоприношений. Так или иначе эти союзы могли служить опорой для начинавшегося восстания. Но кто знает, не побудит ли это римлян поскорее покончить и с этими союзами? Кроме того, тайный союз, который якобы возглавлялся Друзом, потерял в его лице своего действительного или ожидаемого вождя, но не перестал существовать и мог служить важной основой для политической организации восстания. Что касается военной организации восстания, то ей шло на пользу то, что каждый союзный город располагал своей собственной армией и испытанными в боях солдатами. С другой стороны, в Риме не приняли серьезных мер 167 предосторожности. Знали, что в Италии волнения, что союзные города энергично сносятся между собой; это бросалось в глаза. Но вместо того, чтобы немедленно призвать граждан к оружию, правящая коллегия ограничилась тем, что по традиционной формуле призвала должностных лиц республики к бдительности и разослала шпионов, чтобы получить более точные сведения. Рим в такой мере оставался беззащитным, что один энергичный марсийский офицер, Квинт Помпедий Силон, один из близких друзей Друза, составил, как утверждали, план захвата Рима. Он якобы намеревался пробраться внутрь города с отрядом надежных людей, вооруженных спрятанными под одеждой мечами, и овладеть городом врасплох. Итак, италики готовили восстание, заключали договоры, энергично вооружались втайне. Восстание, как обычно, вспыхнуло благодаря случаю раньше, чем желали его руководители.

 

Начало восстания в Аскуле

 

Римский претор Гай Сервилий, облеченный проконсульской властью, узнал от своих шпионов, что город Аскул (Асколи) в Абруццах отправляет соседним городам заложников. Сервилий со своим легатом Фонтейем и небольшим отрядом отправился в Аскул и обратился к жителям, собравшимся в театре на большое представление, с громовой речью и угрозами. Знакомый вид секир и угрозы претора были искрой, которая воспламенила веками накопившуюся ненависть. Толпа тут же в театре растерзала римских магистратов, а затем, словно для того, чтобы неслыханным злодеянием отрезать всякий путь к примирению, местные власти с.215 приказали запереть городские ворота, и все находившиеся в городе римляне были перебиты, а имущество их разграблено.

 

Марсы и сабеллы

 

Восстание распространилось по полуострову с быстротой степного пожара. Впереди шел храбрый и многочисленный народ марсов, действовавший заодно с мелкими, но энергичными абруццскими союзами: пелигнами, марруцинами, френтанами и вестинами. Душой движения был храбрый и умный Квинт Силон, о котором уже упоминалось выше. Марсы прежде всех формально порвали с Римом; поэтому эту войну впоследствии стали называть марсийской.

 

Средняя и южная Италия

 

Их примеру последовали самнитские общины, а затем и все прочие италийские общины — от Лириса и Абруцц до Апулии и Калабрии. Таким образом вскоре вся средняя и южная Италия поднялась против Рима.

 

Римская партия среди италиков

 

Этруски и умбры держали сторону Рима; они уже прежде выступали на стороне всадников против Друза. Характерно, что у них уже с давних пор была всесильна земельная и денежная аристократия, а среднее сословие совершенно исчезло, тогда как в Абруццах и вокруг них крестьянство сохранилось лучше, чем во всей прочей Италии. Восстание было, таким образом, в основном делом крестьянства и вообще среднего сословия, тогда как муниципальная аристократия и теперь еще продолжала держать сторону Рима. Отсюда понятно, почему отдельные общины в восставших округах, а в восставших общинах меньшинство, стояли за союз с Римом. Так например, вестинский город Пинна остался верным Риму и выдержал тяжелую осаду; в области гирпинов образован был отряд сторонников Рима под начальством Мината Магия из Эклана, поддерживавший военные операции римских войск в Кампании. Наконец, Риму оставались верны находившиеся в лучшем положении союзные города в Кампании, Нола и Нуцерия, и греческие приморские города, Неаполь и Регий, а также если не все, то большинство латинских колоний, как например, Альба и Эзерния. 168 В общем, как и во время войны с Ганнибалом, латинские и греческие города остались на стороне Рима, а сабелльские примкнули к восставшим. Предки римлян основали свое владычество в Италии на выделении привилегированной аристократии; искусно разделяя италийское население по степеням зависимости, римляне держали одни общины в повиновении с помощью других, более привилегированных, а в каждой общине властвовали с помощью муниципальной аристократии. Лишь теперь, при никуда не годном управлении олигархии, вполне выявилось, как прочно государственные мужи IV и V вв. [сер. V — сер. III вв.] строили свое здание. Здание это выдержало уже не одно сотрясение, оно устояло и теперь против бури. Впрочем, если привилегированные города не отпали сразу от Рима при с.216 первом же толчке, это еще не значило, что они останутся, как во время войны с Ганнибалом, преданными Риму и впредь, после тяжелых поражений. Решительного испытания еще не последовало.

 

Впечатление, произведенное в Риме восстанием

 

Итак, была пролита кровь, и Италия разделилась на два больших военных лагеря. Правда, как мы видели, это еще далеко не было всеобщим восстанием италийских союзников. Но восстание уже приняло такие размеры, которых, быть может, не ожидали сами вожди. Поэтому со стороны восставших не было заносчивостью, когда они предложили римлянам приемлемое соглашение. Они отправили послов в Рим и предложили сложить оружие при условии приема их в число римских граждан.

 

Римляне отвергают соглашение

 

Это предложение было отвергнуто. Дух солидарности, так долго отсутствовавший в Риме, казалось, внезапно воскрес теперь с тем, чтобы с упрямой ограниченностью воспротивиться справедливым требованиям подданных, которые опирались теперь также на значительные военные силы.

 

Комиссия по делам о государственной измене

 

После поражений правительственной политики в Африке и Галлии каждый раз начиналась волна процессов. Точно так же и теперь ближайшим последствием восстания италиков была волна процессов. Всадническая аристократия расправлялась таким путем с теми лицами из правительственной партии, которых — основательно или нет — считали ближайшими виновниками катастрофы. По предложению трибуна Квинта Вария, была учреждена особая комиссия по делам о государственной измене, несмотря на сопротивление оптиматов и интерцессию со стороны других трибунов. Разумеется, комиссия состояла из членов сословия всадников; это сословие боролось за предложение Вария, причем открыто прибегало к силе. Комиссия должна была расследовать заговор, затеянный Друзом и широко распространенный в Италии, а также в Риме; восстание якобы выросло из этого заговора, а поэтому участие в последнем теперь, когда половина Италии взялась за оружие, являлось в глазах озлобленных и испуганных римлян несомненной государственной изменой. Приговоры комиссии сильно опустошили ряды тех сенаторов, которые склонялись к соглашению. В числе других видных лиц был отправлен в изгнание близкий друг Друза, молодой и талантливый Гай Котта. Престарелый Марк Скавр еле избежал той же участи. Недоверие и подозрительность по отношению к сенаторам, сочувствовавшим реформам Друза, зашли так далеко, что вскоре затем консул Луп писал из армии сенату, будто оптиматы в его лагере поддерживают постоянные сношения с неприятелем. Однако показания пойманных марсийских лазутчиков выявили всю неосновательность с.217 этого подозрения. В этом смысле царь Митридат правильно утверждал, что партийные распри 169 раздирают римское государство сильнее, чем сама союзническая война.

 

Энергичные решения

 

Однако на первых порах восстание и террор комиссии по делам о государственной измене восстановили по крайней мере видимость единодушия и силы римлян. Партийные распри умолкли. Выдающиеся офицеры всех направлений — демократы, как Гай Марий, аристократы, как Луций Сулла, друзья Друза, как Публий Сульпиций Руф, предоставили себя в распоряжение правительства. Раздачи хлеба были сильно ограничены; это произошло, кажется, именно в это время, согласно постановлению народа, в целях экономии государственных средств для военных нужд. Это было тем более необходимо, что при угрожающей позиции царя Митридата провинция Азия могла в любую минуту оказаться во власти неприятеля, и римская казна лишилась бы одного из главных источников своих доходов. По постановлению сената, все суды, за исключением комиссии по делам о государственной измене, временно приостановили свою деятельность. Деловая жизнь замерла, все заботы направлены были исключительно на набор солдат и производство оружия.

 

Политическая организация восстания. «Противо-Рим»

 

Пока Рим собирал таким образом силы для предстоящей тяжелой борьбы, повстанцам надо было разрешить более трудную задачу: построить во время войны свою политическую организацию. «Противо-Римом», или городом «Италия», был избран город Корфиний в прекрасной равнине у берегов реки Пескары. Он лежал в области пелигнов среди марсийских, самнитских, марруцинских и вестинских земель, т. е. в самом сердце восставших областей. Право гражданства Корфиния было распространено на все восставшие общины; в городе были отведены соответственной величины места для форума и сенатской курии. Сенату из 500 членов поручено было выработать конституцию и организовать военное руководство. По его призыву граждане избрали из лиц сенаторского звания двух консулов и 12 преторов, которым было передано, по примеру двух консулов и 6 преторов в Риме, высшее управление в военное и мирное время. Латинский язык, бывший уже в то время во всеобщем употреблении у марсов и пиценов, остался официальным языком, но наряду с ним и на равных правах был поставлен самнитский язык, преобладавший в южной Италии. Надписи на серебряных монетах делались то на одном, то на другом языке. Новое италийское государство чеканило монеты от своего имени, но по римскому образцу и римской пробы; таким образом оно присвоило себе также монетную регалию, которая уже в течение 200 лет принадлежала Риму. Из этих мероприятий явствует, что, — как впрочем, и само собой с.218 понятно, — италики ставили себе целью уже не добиваться уравнения в правах с Римом, а уничтожить или покорить Рим и основать новое государство. Но эти же мероприятия говорят также, что новая италийская конституция была лишь сколком, точной копией с римской или — что одно и то же — обе конституции повторяли те учреждения, которые с незапамятных времен существовали у италийских народов: вместо государственного устройства городское устройство с исконными народными собраниями, столь же громоздкими и ничтожными, как римские комиции, с правящей коллегией, заключавшей в себе такие же элементы олигархии, как и римский сенат, с исполнительной властью, разделенной между множеством соперничающих между собой высших должностных лиц. Римскому образцу подражали вплоть до мельчайших деталей.

 

170 Так например, у италиков главнокомандующий, одержавший победу, тоже получал право заменить свой титул консула или претора титулом императора. Изменились только некоторые названия: так например, на монетах повстанцев было изображено то же божество, что на римских, но слово «Roma» заменялось словом «Italia». Новый Рим повстанцев отличался от первоначального — не в свою пользу — только тем, что старый Рим все же имел за собой эволюцию города и, находясь теперь в неестественном промежуточном положении между городом и государством, по крайней мере дошел до этого состояния путем естественного развития. Напротив, новая «Italia» была не чем иным, как местом съездов повстанцев, а право гражданства этой новой столицы, предоставленное всем жителям полуострова, было чистой юридической фикцией. Но характерно следующее: хотя внезапное слияние целого ряда отдельных общин в одно новое политическое целое наводило на мысль о представительной форме правления в современном смысле, мы не находим даже намека на эту форму правления. Мы видим даже противоположное3: городское управление воспроизводится здесь в еще более бессмысленных формах, чем до сих пор. Пожалуй, здесь всего ярче сказывается, что по античным понятиям свободные с.219 учреждения неразрывно связаны с личным участием суверенного народа в исконных народных собраниях, т. е. с городом. Великая основная идея современного республиканского и конституционного государства, идея представительного собрания, воплощающего в себе суверенитет народа, идея, без которой немыслимо свободное государство, принадлежит исключительно нашему времени. Даже италийские государства ни разу не перешагнули за эти пределы ни в Риме, ни в «Italia», хотя они приближаются к свободному государству нового времени своими сенатами, носящими в известной мере характер представительства, и отодвижением комиций на задний план.

 

Подготовления к войне

 

Итак, уже через несколько месяцев после смерти Друза, зимой 663/664 г. [91—90 гг.], началась борьба сабелльского быка и римской волчицы; так эта борьба изображена на одной из монет повстанцев. Обе стороны деятельно готовились к войне. В «Italia» были собраны большие запасы оружия, продовольствия и денег; Рим свозил запасы из всех провинций, особенно из Сицилии, и на всякий случай привел в состояние обороны городские стены, давно находившиеся в пренебрежении. Боевые силы обеих сторон были более или менее равны. Пробелы в италийских контингентах римляне восполнили усиленным набором из римских граждан и из почти совершенно романизованных уже жителей кельтских областей по эту сторону Альп (в одной кампанской армии их служило 10000 чел.)4, отчасти вспомогательными войсками из нумидийцев и других 171 народов за пределами Италии. С помощью греческих и малоазийских свободных городов римляне собрали военный флот5. С обеих сторон, не считая гарнизонов, было мобилизовано до 100000 солдат6, причем италийцы нисколько не уступали римлянам в доблести, в военном искусстве и в вооружении.

 

Раздробление обеих армий

 

Военные действия очень затруднялись как для восставших, так и для римлян тем, что восстание простиралось на очень большую территорию, причем на последней было разбросано много крепостей, стоявших на стороне Рима. Повстанцам приходилось вести осаду крепостей, что раздробляло с.220 их силы и отнимало у них много времени, и в то же время защищать длинную линию границы. С другой стороны, и римляне должны были вести борьбу одновременно со всеми восставшими областями, которые нигде не концентрировали своих сил. В военном отношении территория восстания распадалась на две части. Северная половина ее, простиравшаяся от Пицена и Абруцц до северной границы Кампании, охватывала население, говорившее на латинском языке. Здесь военными действиями руководили на стороне восставших марсов Квинт Силон, а на стороне римлян Публий Рутилий Луп, оба в должности консулов. В южной половине, включавшей Кампанию, Самний и вообще области сабелльского языка, войсками повстанцев командовал в качестве консула самнит Гай Папий Мутил, а войсками римлян — консул Луций Юлий Цезарь. При италийском главнокомандующем состояло шесть, при римском пять военачальников; каждый из них руководил обороной и нападением в определенном районе. Консульским армиям предоставлено было больше свободы действий, они должны были стараться нанести противнику решительный удар. Виднейшие римские офицеры, как например, Гай Марий, Квинт Катул, и два консуляра, испытанные в испанской войне, Тит Дидий и Публий Красс, отдали себя в распоряжение консулов для замещения упомянутых постов. Италики не могли противопоставить им столь же знаменитые имена, но ход борьбы доказал, что их полководцы нисколько не уступали римлянам.

 

В этой совершенно децентрализованной войне инициатива наступления в общем принадлежала римлянам. Но и здесь не было проявлено энергичной инициативы. Замечательно следующее: римляне не концентрировали своих войск для нападения на повстанцев с превосходными силами, а повстанцы не делали попыток вторгнуться в Лаций и ударить на вражескую столицу. Впрочем, мы слишком мало знаем об условиях, в которых находились обе стороны, чтобы судить о том, возможно ли было действовать иначе и как именно, и в какой мере этот недостаток единства в военном руководстве объяснялся вялостью римского правительства и слабой связью между восставшими общинами. Понятно, что при таком способе ведения войны бывали поражения и победы, но воюющие стороны очень долго не могли добиться окончательного решения. Понятно также, что наши крайне отрывочные источники не дают возможности 172 составить себе наглядное представление об этой войне; она свелась к ряду сражений между отдельными одновременно действовавшими отрядами, причем действовали они то разрозненно, то сообща.

 

Начало войны

 

Первым делом, конечно, были атакованы крепости, расположенные на территории восстания и оставшиеся верными Риму. Население их поспешило запереть ворота крепостей, с.221 предварительно перевезя сюда ту свою движимость, которая находилась за чертой города.

 

Крепости

 

Силон напал на цитадель марсов, укрепленный город Альбу, а Мутил — на латинский город Эзернию в центре Самния. Оба они встретили самое решительное сопротивление. Подобные же бои, вероятно, велись на севере за Фирм, Атрию, Пинну и на юге за Луцерию, Беневент, Нолу, Пестум. Эти бои, вероятно, велись еще до появления римских войск у границы восставших областей, а также после этого.

 

Цезарь в Кампании и Самнии

 

Южная римская армия под начальством Цезаря собралась весной 664 г. [90 г.] в Кампании, бо́льшая часть которой оставалась еще верной Риму. Армия оставила гарнизоны в Капуе, с ее столь важными для римской казны государственными землями, а также в важнейших союзных городах, затем она пыталась перейти в наступление и придти на помощь более мелким отрядам Марка Марцелла и Публия Красса, высланным вперед в Самний и область луканов. Но самниты и марсы под начальством Публия Веттия Скатона отразили армию Цезаря и причинили ей большие потери. Тогда крупный город Венафр перешел на сторону повстанцев и выдал им весь римский гарнизон. Отпадение этого города, лежащего на дороге из Кампании в Самний, отрезало крепость Эзернию; неприятель осаждал ее очень энергично, и отныне она могла рассчитывать только на мужество и выдержку своих защитников и их начальника Марцелла. Минутное облегчение доставил эзернинцам маневр Суллы, выполненный им с той же отвагой и хитростью, как несколько лет назад его поход к Бокху.

 

Взятие Эзернии повстанцами

 

Однако жестокий голод вынудил защитников Эзернии после упорного сопротивления капитулировать в конце года. В Лукании Публий Красс был разбит Марком Лампонием и вынужден был запереться в Грументе; после долгой и упорной осады город сдался. Апулию и южные области и без того пришлось предоставить их собственным силам.

 

Взятие Нолы

 

Восстание разрасталось. Мутил во главе самнитской армии проник в Кампанию, и граждане Нолы сдали ему город и выдали римский гарнизон. Начальник гарнизона был по приказанию Мутила казнен, а солдаты зачислены в армию победителя.

 

Потеря римлянами большей части Кампании

 

За единственным исключением Нуцерии, которая упорно держала сторону Рима, вся Кампания до Везувия была потеряна римлянами. Салерн, Стабии, Помпеи, Геркулан примкнули к восстанию. Мутил мог проникнуть на территорию к северу от Везувия и во главе своей самнитско-луканской армии осадил Ацерры. Нумидийцы, которых было очень много в армии Цезаря, стали толпами переходить к Мутилу, с.222 вернее, к Оксинту, сыну Югурты. Оксинт попал в руки самнитов при сдаче Венусии и появился теперь среди них в царском пурпурном одеянии. Цезарю пришлось немедленно отправить весь африканский отряд обратно на родину. Мутил отважился даже напасть на римский лагерь, но был отбит; римская конница атаковала отступавших самнитов, причем они потеряли около 6000 человек убитыми. Это был первый 173 значительный успех римлян в этой войне. Армия провозгласила своего полководца императором, а жители Рима, сильно упавшие духом, теперь воспрянули. Впрочем, вскоре после этого при переправе через какую-то реку победоносная армия была атакована Марием Эгнатием, который нанес ей решительное поражение. Разбитая армия должна была отступить в Теан для перегруппировки. Однако энергичному консулу удалось еще до наступления зимы восстановить боеспособность своей армии и снова занять прежнюю позицию под стенами Ацерр, осажденных главной самнитской армией под начальством Мутила.

 

Сражения с марсами

 

Одновременно начались военные действия также в средней Италии. Восстание в Абруццах и в окрестностях Фуцинского озера угрожало опасностью столице, так как эти местности находились недалеко от Рима. В область пиценов был послан самостоятельный отряд под начальством Гнея Помпея Страбона, чтобы угрожать Аскулу, опираясь на Фирм и Фалерий. Главные же силы северной римской армии под начальством консула Лупа стали на границе области латинов и марсов там, где неприятель, занявший via Valeria и via Salaria, ближе всего подошел к столице. Армии противников разделяла небольшая река Толен (Турано), пересекающая via Valeria между Тибуром и Альбой и впадающая у Риети в Велино. Консул Луп нетерпеливо стремился дать решительное сражение и пренебрег неприятным ему советом Мария предварительно поупражнять неопытных солдат в мелких стычках. Один отряд его в 10000 человек под начальством Гая Перпенны был разбит наголову. Консул сместил Гая Перпенну, а остатки его отряда присоединил к отряду Мария. Но эта неудача не изменила его намерения атаковать врага. Двумя отрядами — одним командовал сам консул, другим Марий — римская армия начала переправу через Толен по двум мостам, наведенным в небольшом расстоянии друг от друга. На другом берегу стояло войско марсов под начальством Публия Скатона. Его лагерь находился на том месте, где потом перешел через речку Марий. Но еще прежде чем римляне начали переправу, Скатон выступил из лагеря, оставив там лишь лагерные посты, ушел вверх по реке и устроил там засаду. Оттуда он внезапно напал на отряд Лупа во время переправы; часть римлян была перебита, часть утонула в реке (11 июня 664 г.) [90 г.].

 

Поражение и смерть Лупа

 

с.223 Сам консул и 8000 его солдат погибли. Едва ли это поражение компенсировалось тем, что Марий, узнав, наконец, об уходе Скатона, переправился через реку и причинив врагу урон, завладел неприятельским лагерем. Впрочем, переход через Толен и победа, одержанная в то же время Сервием Сульпицием над пелигнами, заставили войско марсов несколько отодвинуть назад линию обороны. По постановлению сената, Марий сменил Лупа на посту главнокомандующего и ему удалось по крайней мере приостановить дальнейшие успехи неприятеля. Но вскоре в армию Мария был назначен на равных с ним правах Квинт Цепион. Это назначение состоялось не потому, что Цепиону удалось одержать победу в сражении, а потому, что всадники, задававшие в то время тон в Риме, благоволили к Цепиону за его резкую оппозицию Друзу. Поверив Силону, притворившемуся, что он хочет предать все свое войско римлянам, Цепион попал в засаду марсов и вестинов и погиб со значительной частью своих войск. После гибели Цепиона Марий снова стал единоличным начальником своей армии. Упорно обороняясь, он помешал неприятелю использовать свой успех и постепенно все 174 глубже проникал в область марсов. Он долго избегал сражения; наконец, дал битву и победил пылкого противника. В этой битве погиб в числе прочих вождь марруцинов Герий Азиний. Во втором сражении войско Мария действовало совместно с отрядом Суллы, принадлежавшим к южной римской армии. На этот раз римляне нанесли марсам еще более чувствительное поражение: марсы потеряли 6000 человек. Но честь этой победы досталась младшему начальнику, ибо хотя битва была дана и выиграна Марием, но Сулла отрезал бежавшим отступление и истребил их.

 

Война в Пицене

 

В то время как у Фуцинского озера велись упорные бои с переменным успехом, пиценский отряд под начальством Страбона также то побеждал противника, то терпел поражения. Полководцы повстанцев Гай Юдацилий из Аскула, Публий Веттий Скатон и Тит Лафрений объединенными силами атаковали Страбона, разбили его и принудили его запереться в Фирме. Здесь Лафрений осаждал Страбона, а Юдацилий вступил в Апулию и привлек на сторону повстанцев Канусий, Венусию и другие города, державшие еще сторону Рима. Но победа Сервия Сульпиция над пелигнами дала ему возможность отправиться в Пицен на помощь Страбону. Страбон напал на Лафрения с фронта, а Сульпиций с тыла. Неприятельский лагерь был сожжен, сам Лафрений убит, а остатки его армии в беспорядке бежали в Аскул. Положение в Пиценской области совершенно изменилось: если прежде во власти римлян был только Фирм, то теперь у италиков остался только Аскул. Таким образом война здесь снова свелась к осаде.

 

Сражения в Умбрии и Этрурии

 

с.224 Наконец, в течение того же года, кроме тяжелой борьбы во многих пунктах средней и южной Италии римлянам пришлось воевать также на севере. Опасное положение, в котором Рим оказался в первые месяцы войны, побудило многие умбрийские и некоторые этрусские общины присоединиться к восстанию. Пришлось послать против умбров Авла Плотия, а против этрусков Луция Порция Катона. Впрочем, римляне встретили здесь гораздо менее упорное сопротивление, чем в Марсийской и Самнитской областях, и имели решительный перевес во всех боях.

 

Неблагоприятные результаты первого года войны

 

Так закончился тяжелый первый год войны, оставив как в военном, так и в политическом отношении печальные воспоминания и мрачные перспективы. В военном отношении обе римские армии, действовавшие против марсов и в Кампании, были ослаблены тяжелыми поражениями и пали духом, северная армия вынуждена была прежде всего прикрывать столицу, южная армия, стоявшая под Неаполем, подвергалась серьезной опасности быть отрезанной, так как повстанцы могли без больших трудностей проникнуть туда из области самнитов или марсов и укрепиться где-нибудь между Римом и Неаполем; поэтому римское командование сочло необходимым протянуть хотя бы цепь постов от Кум до Рима. В политическом отношении восстание за этот первый год войны разрослось, территория его расширилась во всех направлениях. Переход Нолы на сторону повстанцев, быстрая капитуляция укрепленной крупной латинской колонии Венусии, умбро-этрусское восстание — все эти тревожные симптомы свидетельствовали о том, что римская симмахия расшатана в своих основах и не в состоянии выдержать это последнее испытание. От граждан уже требовали напряжения всех сил; чтобы выставить цепь на латинско-кампанском побережье, в гражданскую милицию было зачислено около 6000 вольноотпущенников; от союзников, которые еще оставались верными Риму, 175 требовали самых тяжелых жертв. Не было никакой возможности еще сильнее натягивать тетиву лука, не рискуя потерять все.

 

Упадок духа в Риме

 

Настроение римлян было чрезвычайно подавленное. После битвы на Толене трупы консула и многих видных граждан были привезены с поля битвы, находившегося на близком расстоянии от столицы, в Рим и похоронены здесь; все должностные лица в знак общественного траура сняли с себя пурпур и все знаки отличия; правительство призвало к оружию массу населения столицы. Немало граждан предалось тогда отчаянию и считало, что все погибло. После побед Цезаря при Ацеррах и Страбона в Пицене настроение несколько поднялось. После первой из этих побед римляне снова заменили военные одежды гражданскими, после второй — сняли знаки общественного траура. Тем не менее для с.225 всех было ясно, что в общем итоге победа в этой войне оказывалась не на стороне римлян. А главное — сенат и граждане утратили то состояние духа, которое помогло им перенести все тяжелые испытания во время войны с Ганнибалом и в конце концов обеспечило тогда победу. Нынешнюю войну римляне начали с такой же гордой уверенностью, но не сумели сохранить ее, как тогда, до конца. Твердое упорство и непреклонная последовательность уступили место дряблости и трусости. Уже после первого года войны Рим внезапно изменил свою внешнюю и внутреннюю политику и повернул на путь соглашений. Несомненно, это было самое разумное, что можно было сделать. Но не потому, что сила врага вынуждала римлян соглашаться на невыгодные для них условия мира, а потому, что сам предмет спора, увековечение политического первенства Рима в ущерб остальному населению Италии, приносил республике больше вреда, чем пользы. В общественной жизни бывает, что одна ошибка исправляет другую. Так и на этот раз трусость до некоторой степени исправила вред, причиненный безрассудным упрямством.

 

Поворот в политических процессах

 

664 год [90 г.] начался во внешней политике резким отказом от соглашения, предложенного италиками, а во внутренней — волной процессов, которыми капиталисты, самые ревностные поборники патриотического эгоизма, мстили всем заподозренным в умеренности и в агитации за своевременные уступки. Но уже в конце этого года трибун Марк Плавтий Сильван, вступивший в свою должность 10 декабря, провел закон, изменявший состав комиссии по делам о государственной измене; вместо присяжных из капиталистов в нее вошли новые присяжные, избираемые всеми трибами свободно без всяких цензовых ограничений. В результате эта комиссия из бича для умеренных превратилась в бич для крайних. В числе прочих был приговорен к изгнанию сам учредитель этой комиссии Квинт Варий, которого общественное мнение обвиняло в худших злодеяниях демократической партии, отравлении Квинта Метелла и убийстве Друза.

 

Дарование прав римского гражданства италикам, сохранившим верность Риму или покорившимся добровольно

 

Важнее, чем этот странно откровенный отказ от прежних взглядов, была перемена политики в отношении италиков. Ровно 300 лет прошло с тех пор, как Рим в последний раз был вынужден принять условия мира, продиктованные победителем. Теперь Рим снова оказался побежденным, и мир, которого он жаждал, был возможен лишь при условии хотя бы частичного удовлетворения требований противника. Что касается тех городов, которые уже взялись за оружие с целью подчинить и разрушить Рим, то вражда к ним зашла слишком далеко, и римляне не могли превозмочь себя и согласиться на требуемые уступки; а если бы Рим даже пошел 176 на эти уступки, то, возможно, они были бы отвергнуты с.226 противной стороной. Другое дело, если бы Рим удовлетворил теперь с некоторыми ограничениями первоначальные требования тех городов, которые до сих пор еще оставались верны ему. Рим сохранил бы видимость добровольной уступчивости, предотвратил бы неизбежное расширение вражеского союза и проложил бы себе путь к победе. Итак, двери римского гражданства, которых так долго не могли открыть никакие просьбы, теперь внезапно раскрылись, когда в них стали стучаться мечом. Но и теперь они открылись не полностью: даже те, которые были впущены в них, впущены были неохотно и обидным для них образом. Проведенный консулом Луцием Юлием Цезарем7 закон предоставил права римского гражданства гражданам всех тех италийских союзных общин, которые еще не отложились открыто от Рима. Согласно второму закону, предложенному народными трибунами Марком Плавтием Сильваном и Гаем Папирием Карбоном, всем лицам, проживавшим в Италии на правах италийских граждан, был предоставлен двухмесячный срок, в течение которого они могли вступить в число римских граждан, заявив об этом римскому магистрату. Однако эти новые граждане, подобно вольноотпущенникам, получали лишь ограниченное право голоса: они могли быть приписаны лишь к восьми из 35 триб, подобно тому как вольноотпущенники — к четырем. Нельзя установить с точностью, было ли это ограничение личным или, как кажется, наследственным. Эта мера распространялась первоначально только на собственно Италию, которая простиралась тогда лишь немного севернее Анконы и Флоренции.

 

Дарование латинского права италийским кельтам

 

В стране кельтов по эту сторону Альп, юридически считавшейся зарубежной страной, но по своему управлению и благодаря учреждению колоний давно уже признававшейся частью Италии, все латинские колонии находились на одинаковом положении с италийскими общинами. С тех пор как перестали существовать старые родовые общины кельтов, бо́льшая часть циспаданской территории, хотя не получила муниципального устройства, принадлежала римским гражданам, жившим большею частью в торговых местечках (fora). Союзнические города Циспаданской Галлии (их было немного), в частности Равенна, а также вся территория между По и Альпами, получили согласно закону, предложенному в 665 г. [89 г.] консулом Страбоном, италийское городское право. При этом те общины, у которых не было данных для этого, а именно поселения в альпийских долинах, были с.227 приписаны к отдельным городам в качестве зависимых и платящих подать деревень. Однако эти новые городские общины не получили прав римского гражданства. При помощи юридической фикции, что они являются латинскими колониями, их наделили теми же правами, которыми до сих пор пользовались непривилегированные латинские города. Таким образом в тот период Италия простиралась фактически до реки По, а страна по ту сторону реки считалась как бы ее преддверием. Здесь, к северу от По, не было полноправных гражданских или латинских колоний, за исключением — Кремоны, Эпоредии и Аквилеи, и туземные племена не были вытеснены здесь, как к югу от По. Уничтожение кельтского областного устройства и введение италийского 177 городского устройства расчистили путь для романизации этой богатой и значительной страны. Это было первым шагом на длительном и чреватом последствиями пути преобразования галльского племени. Галлы, против которых некогда объединилась вся Италия, становятся в результате этого преобразования товарищами своих италийских повелителей.

 

Как ни важны были эти уступки в сравнении со строгой замкнутостью круга римского гражданства, длившейся более 150 лет, все же они нисколько не были капитуляцией перед действительно восставшими общинами. Эти уступки преследовали цель удержать в повиновении те общины, которые колебались и угрожали отпадением, и привлечь на сторону Рима возможно больше перебежчиков из рядов неприятеля. Нельзя точно сказать, в каких масштабах применялись эти законы, особенно наиболее важный из них, закон Юлия, так как размеры восстания к моменту издания этого закона известны нам лишь в общих чертах. Во всяком случае, самое важное было то, что таким образом вступили в римский гражданский союз те общины, которые до сих пор были латинскими: остатки старого латинского союза, как Тибур и Пренесте, и особенно также латинские колонии, за исключением немногих, перешедших на сторону восставших. Кроме того, новый закон был применен к оставшимся верными Риму союзным городам в Этрурии, и особенно в южной Италии, как то: Нуцерия и Неаполь. Некоторые общины, которые до сих пор пользовались особыми привилегиями, колебались, принять ли право римского гражданства. Это понятно. Так например, Неаполь сомневался, отказываться ли ему от существующего договора с Римом, гарантировавшего его гражданам свободу от военной службы и их греческое городское устройство, а может быть, также пользование государственными землями, чтобы получить взамен этого лишь ограниченные права новых римских граждан. По-видимому, этими колебаниями объясняется тот факт, что с Неаполем, с.228 Регием, а может быть и с другими греческими городами в Италии, были заключены договоры, согласно которым эти города и после вступления в римский гражданский союз сохраняли свое прежнее греческое городское устройство и официальное употребление греческого языка. Так или иначе, эти законы чрезвычайно расширили круг римских граждан. В него вошло теперь много крупных городов от Сицилийского пролива до реки По. Кроме того, страна между По и Альпами получила наиболее полные союзнические права, что делало ее как бы законным кандидатом на получение полных прав римского гражданства.

 

Второй год войны

 

Опираясь на эти уступки в пользу колебавшихся общин, римляне с новой силой ведут борьбу против мятежных районов. Из существующих политических установлений Рима было уничтожено ровно столько, сколько считалось необходимым для того, чтобы помешать распространению пожара. С тех пор восстание по крайней мере не расширялось.

 

Умиротворение Этрурии и Умбрии

 

В Этрурии и Умбрии, где восстание только начиналось, оно было подавлено поразительно скоро, причем не столько силой оружия, сколько благодаря закону Юлия. В бывших латинских колониях, в густонаселенных местностях по течению По открылся обильный источник новых воинских контингентов, на которые отныне можно было положиться. С их помощью и силами самих римлян можно было приступить к тушению пожара, оказавшегося теперь изолированным. Оба полководца, руководившие до сих пор военными 178 действиями, вернулись в Рим; Цезарь был избран цензором, а Марий был отозван, потому что его руководство считали нерешительным и медлительным. 66-летний Марий был объявлен впавшим в старческий маразм. По всей вероятности, этот упрек был лишен основания. Марий ежедневно появлялся в Риме на гимнастических упражнениях и доказал, что он, во всяком случае, сохранил свои физические силы. Да и в качестве полководца он, кажется, проявил в последней кампании в общем свое прежнее искусство. Но ему не удалось добиться блестящих успехов, которые одни могли бы реабилитировать его в общественном мнении после его политического банкротства. Поэтому, к великому огорчению Мария, его прославленный меч пошел теперь в лом. Место Мария в армии, действовавшей против марсов, занял теперь консул этого года Луций Порций Катон, отличившийся в боях в Этрурии, а место Цезаря в кампанской армии — его помощник Луций Сулла, которому римляне были обязаны некоторыми из важнейших успехов в кампании прошлого года. Гней Страбон, который в прошлом году с таким большим успехом командовал армией, действовавшей в области пиценов, остался во главе этой армии теперь в качестве консула.

 

Война в Пиценской области

 

с.229 Так началась вторая кампания 665 г. [89 г.]. Повстанцы открыли ее еще зимой. Отряд марсов в 15000 человек сделал смелую попытку, напоминавшую грандиозные эпизоды войн с самнитами: этот отряд должен был пойти в Этрурию на помощь начинавшемуся в северной Италии восстанию. Но Страбон — отряд этот должен был пройти через район его армии — преградил ему путь и разбил его наголову; лишь немногим марсам удалось вернуться на свою далекую родину. Когда время года позволило римлянам перейти в наступление, Катон вступил в область марсов и успешно продвигался вперед. Но в окрестностях Фуцинского озера он был убит при штурме неприятельского лагеря. Тогда руководство военными действиями в средней Италии перешло к Страбону.

 

Осада Аскула

 

Страбон занялся, с одной стороны, продолжением осады Аскула, с другой — покорением земель марсов, сабеллов и апулийцев. Юдацилий с пиценским ополчением отправился на выручку своего родного города и появился у стен Аскула. Юдацилий атаковал армию, осаждавшую город, а осажденные одновременно сделали вылазку и бросились на римские линии. В этот день, как утверждают, сражалось 75000 римлян против 60000 италиков. Победа осталась за римлянами, но Юдацилию с частью приведенных им войск удалось укрыться в городе. Осада возобновилась. Она была очень продолжительна8, так как город был хорошо укреплен, а жители сражались с мужеством отчаяния; они помнили трагические события в их городе, которыми началась война. После нескольких месяцев мужественной обороны Юдацилий, предвидя неизбежность капитуляции, приказал предать пыткам и умертвить вождей преданной Риму партии и сам лишил себя жизни.

 

Взятие Аскула

 

Городские ворота раскрылись перед римлянами, и римские экзекуции заменили италийские. Все офицеры и все видные граждане города были казнены, остальные были изгнаны из города и обречены на нищенство, все их имущество было конфисковано в пользу государства.

 

Покорение сабеллов и марсов

 

179 Во время осады Аскула и после его падения сильные римские отряды обходили восставшие соседние области и склоняли одну за другой к изъявлению покорности. Марруцины покорились после решительного поражения, нанесенного им Сервием Сульпицием под Теате (Chieti). В Апулию вторгся претор Гай Косконий, взял Салапию и Канны и осадил Канусий. Самнитский отряд под начальством Мария с.230 Эгнатия пришел на помощь этой маловоинственной области; ему удалось оттеснить римлян. Но римский полководец разбил самнитов во время переправы через реку Ауфид. Эгнатий был убит, а остатки его войска заперлись в Канусии. Римляне двинулись дальше, достигли Венусии и Руби и завладели всей Апулией. Они восстановили свою власть также в главных центрах восстания, у Фуцинского озера и в Майелльских горах. Марсы сдались помощникам Страбона Квинту Метеллу Пию и Гаю Цинне, а вестины и пелигны в следующем, 666, году [88 г.] — самому Страбону. Столица повстанцев «Италия» снова превратилась в Корфиний, скромный город пелигнов. Остатки италийского сената бежали в Самнитскую область.

 

Покорение Кампании до Нолы

 

Южная римская армия, находившаяся теперь под начальством Луция Суллы, начала наступление одновременно с армией Страбона и проникла в занятую повстанцами южную Кампанию. Стабии были взяты и разрушены самим Суллой (30 апреля 665) [89 г.], Геркулан — Титом Дидием, который, по-видимому, погиб при штурме этого города (11 июня). Помпеи сопротивлялись дольше. Самнитский полководец Луций Клуентий явился на выручку города, но был отражен Суллой. Когда Клуентию пришли на помощь кельты, он повторил свою попытку, но потерпел решительное поражение, главным образом, вследствие ненадежности этих помощников. Самнитский лагерь был взят, а сам Клуентий погиб вместе с большинством своих воинов во время бегства по направлению к Ноле. Благодарное римское войско поднесло своему главнокомандующему венок из трав; по римскому солдатскому обычаю это скромное отличие давалось воину, спасшему своей доблестью отряд своих товарищей по оружию.

 

Сулла в Самнии

 

Не тратя времени на осаду Нолы и других кампанских городов, занятых еще самнитами, Сулла немедленно двинулся в глубь страны к главному очагу восстания. Быстрое падение Эклана и страшная кара, постигшая этот город, навели страх на всю Гирпинскую область. Она покорилась, не выжидая подкреплений из Лукании, шедших к ней на помощь, и Сулла получил возможность беспрепятственно проникнуть во владения самнитского союза. Он обошел горный перевал, где его поджидало самнитское ополчение под начальством Мутила, атаковал врага с тыла и разбил его. Лагерь неприятеля был взят, раненый самнитский полководец спасся бегством в Эзернию. Сулла подошел к главному городу самнитов Бовиану и после второй победы, одержанной под стенами этого города, заставил его сдаться. Лишь наступившее холодное время года прекратило здесь военные действия.

 

Восстание в общем подавлено

 

Положение совершенно изменилось. В начале кампании 665 г. [89 г.] восстание было грозно, победоносно и расширялось; с.231 к концу этого года оно оказалось подавленным, повсюду разбитым и совершенно безнадежным. Вся северная Италия была замирена. В средней Италии оба берега были в полной власти Рима, Абруццы почти полностью, Апулия до Венусии, а Кампания до Нолы. Заняв Гирпинскую область, римляне перерезали сообщение 180 между Самнитской и Лукано-Бреттийской областями, которые только и продолжали еще открытое сопротивление. Территория восстания походила на громадное потухавшее пожарище: всюду пепел, развалины и тлевшие головни, то там, то здесь между руинами вспыхивало пламя, но везде с пожаром уже справились, и опасность миновала. К сожалению, по дошедшим до нас поверхностным преданиям нет возможности установить в достаточной мере причину этого резкого поворота. Несомненно, успеху римлян много содействовало искусное руководство Страбона, а еще более — Суллы, а именно более энергичная концентрация римских сил и более быстрое наступление. Но кроме военных причин этому беспримерно быстрому крушению мощи восстания должны были содействовать также политические. Возможно, что закон Сильвана и Карбона достиг своей цели и посеял в рядах врагов разлад и измену. Возможно также, что неудачи, как это часто бывает, вызвали раздоры между восставшими общинами, весьма слабо связанными между собой.

 

Упорное сопротивление самнитов

 

Мы знаем лишь (и это тоже указывает на внутреннее разложение «Италии», несомненно, сопровождавшееся сильными потрясениями) следующее. Самниты, возможно, под предводительством марса Квинта Силона, который с самого начала был душою восстания и после капитуляции марсов бежал к соседним самнитам, ввели у себя теперь новое устройство на чисто сельско-областной основе и после падения «Италии» продолжали борьбу в качестве «сафинов» или самнитов9. Укрепленный город Эзерния стал из цитадели римлян последним оплотом самнитской свободы. Здесь собралось войско, насчитывавшее, по рассказам, 30000 человек пехоты и 1000 всадников; 20000 рабов, отпущенных на свободу, были зачислены в войско. Во главе его стояли 5 военачальников, на первом месте Силон, затем Мутил. Ко всеобщему удивлению, после 200-летнего перерыва возобновились самнитские войны, энергичный земледельческий народ, совсем как в V веке [сер. IV — сер. III вв.], пытается еще раз силой оружия завоевать себе независимость от Рима, делает эту попытку на свой риск, так как общеиталийский союз потерпел крах. Но эта решимость отчаянного мужества не изменила с.232 положения дел в основном. Военные действия в самнитских и луканских горах потребовали от римлян еще некоторого времени и некоторых жертв, однако по существу восстание уже теперь было подавлено.

 

Начало войны с Митридатом

 

Впрочем, тем временем возникли новые осложнения. Создавшаяся в Азии обстановка настоятельно потребовала объявления войны понтийскому царю Митридату и отправки в ближайшем, 666, году [88 г.] в Малую Азию консула с консульской армией. Если бы эта война вспыхнула годом раньше, то одновременное восстание половины Италии и важнейшей провинции поставило бы римское государство в чрезвычайно опасное положение. Теперь же, после того как удивительное счастье Рима еще раз сказалось в быстром подавлении италийского восстания, начавшаяся война в Азии не была в сущности опасной, хотя и совпала с еще незаконченной италийской войной. К тому же Митридат в своей самонадеянности отклонил просьбу италиков оказать им прямую помощь. Так или иначе эта война все же была очень некстати для Рима. Прошли те времена, когда римляне, не задумываясь, одновременно вели войну в Италии и за морем. Два года войны совершенно истощили государственную 181 казну; создание новой армии наряду с действующими в Италии казалось почти неосуществимой задачей. Римляне сделали все возможное. Денежные средства были добыты путем продажи под постройки земельных участков на Капитолийском холме, которые издавна оставались незастроенными (I, 104). Это дало 9000 фунтов золота. Вместо того, чтобы сформировать новую армию, решено было отправить в Азию кампанскую армию Суллы, как только положение дел в южной Италии позволит взять ее оттуда. Успехи армии Страбона в северной Италии позволяли надеяться, что такая возможность явится скоро.

 

Третья кампания

 

Итак, третья кампания 666 г. [88 г.] началась при благоприятных для Рима условиях. Страбон подавил последнее сопротивление повстанцев в Абруццах.

 

Взятие Венусии

 

В Апулии преемник Коскония Квинт Метелл Пий, сын завоевателя Нумидии, не уступавший своему отцу ни военными дарованиями, ни твердостью своих консервативных убеждений, покончил с восстанием, овладев Венусией, причем захватил в плен 3000 вооруженных повстанцев.

 

Смерть Силона

 

В Самнии Силону удалось снова овладеть Бовианом; но в сражении, данном им римскому полководцу Мамерку Эмилию, победили римляне, и — что было важней самой победы — среди 6000 убитых, оставленных самнитами на поле сражения, оказался сам Силон. В Кампании Сулла отнял у самнитов еще занятые ими мелкие города и осадил Нолу. В Луканию вторгся Авл Габиний и достиг здесь значительных успехов. Но при штурме неприятельского лагеря римский полководец был убит, и тогда вождь повстанцев, Лампоний, снова стал с.233 господином обширной и дикой Лукано-Бреттийской области, почти не встречая сопротивления. Он даже пытался захватить Регий, но наместник Сицилии Гай Норбан воспрепятствовал этому. Несмотря на отдельные неудачи, римляне неудержимо приближались к цели. Казалось, что вскоре предстоит падение Нолы и покорение Самния и явится возможность отправить в Азию значительные силы, когда неожиданный поворот дел в столице дал возможность восстанию, почти уже подавленному, снова окрепнуть.

 

Брожение в Риме

 

В Риме царило сильнейшее возбуждение. Нападение Друза на всаднические суды, его внезапная смерть, дело рук партии всадников, затем обоюдоострое оружие Вариевых политических процессов — все это вызвало самую острую вражду между аристократией и буржуазией, равно как и между умеренными и крайними. Ход событий полностью доказал правоту партии, стоявшей за уступки; то, что она предлагала дать добровольно, теперь пришлось уступить большей частью под гнетом необходимости. Но форма, в которой были сделаны эти уступки, носила отпечаток эгоистической и близорукой зависти, совершенно в духе прежних отказов. Вместо того, чтобы дать всем италийским общинам равные права, теперь лишь иначе формулировали пренебрежительное отношение к ним.

 

Дарование права римского гражданства; ограничения этого права

 

Многие италийские города получили право римского гражданства, но это было сопряжено с известным унижением; новые граждане поставлены были по отношению к старым примерно в такое же положение, как вольноотпущенники к свободнорожденным. Предоставление латинского права городам между р. По и Альпами скорее раздражило, чем удовлетворило их. И, наконец, значительная и отнюдь не худшая часть италиков, все восставшие и затем покоренные города, не получили права римского гражданства. Мало того, в отношении этой категории даже не восстановили формально 182 старых договоров, аннулированных восстанием, в лучшем случае восстанавливали их лишь в виде милости с возможностью отмены их по своему усмотрению10. Ограничение в праве с.234 подачи голосов было тем более обидно, что при тогдашнем составе комиций оно было политически бессмысленно; лицемерная заботливость правительства о незапятнанной чистоте избирателей должна была казаться смешной всякому беспристрастному человеку. Но все эти ограничения были опасны тем, что открывали демагогам широкую возможность преследовать свои цели, принимая на себя роль защитников более или менее справедливых требований новых граждан и тех италиков, которые не получили права римского гражданства.

http://ancientrome.r...tm?a=1305185604

Ответить

Фотография Ученый Ученый 23.10 2021

о предоставлении союзникам прав рим. гражданства.

Мы видели, насколько плачевным было положение подданных Рима и как они, должно быть, завидовали положению римского гражданина. И дело не только в задетом самолюбии, речь шла о куда более реальных и важных вещах. Человек, не являвшийся римским гражданином, не считался ни мужем, ни отцом; по закону он не мог быть ни собственником, ни наследником. Званию римского гражданина придавалось огромное значение; не имевший его оставался вне закона, и только тот, кто имел звание гражданина, входил в состав организованного общества. Вот почему это звание стало объектом самых горячих желаний. Латины, италийцы, греки, а позже испанцы и галлы стремились стать гражданами Рима – это был единственный способ получить права и приобрести хоть какой-то вес в обществе. Все эти народы, один за другим, примерно в том порядке, как они попадали под владычество Рима, начали добиваться того, чтобы войти в состав Римского государства, и после долгих усилий они добивались поставленной цели. Этот медленный процесс вступления в состав Римского государства был последним актом долгой истории преобразования социального строя древних народов. Для того чтобы изучить каждый этап этих преобразований, мы должны вернуться в IV век до н. э.

Завоеванные народы один за другим входят в состав Римского государства. Древний город. Религия, законы, институты Греции и Рима [litres] (wikireading.ru)

Ответить

Фотография Ученый Ученый 23.10 2021

Предоставление римского гражданства италикам

 

Хотя к концу 90 года до н.э. римляне смогли отыграть ряд поражений, которые они потерпели в его начале, война всё ещё складывалась не в их пользу. Положение вновь осложнилось осенью, когда стало известно, что к восстанию готовы примкнуть прежде лояльные этруски и умбры. В войско приходилось зачислять даже вольноотпущенников.

 

Чтобы удержать верных союзников в подчинении и внести разлад в ряды мятежников, осенью 90 года до н.э. консул Цезарь провёл в народном собрании закон (lex Iulia de civitate), предоставлявший римское гражданство тем общинам, которые не принимали участия в восстании или согласились сложить оружие в течение двух месяцев. Это стало первой серьёзной уступкой Рима требованиям италиков. Закон Юлия повлиял на настроения в Этрурии, которая сохранила верность союзным отношениям. Умбры, поднявшие восстание, были усмирены консулом следующего года Луцием Порцием Катоном. Множество италийских общин обрели требуемые ими гражданские права, но марсы, самниты, пицены и другие непримиримые враги Рима по-прежнему продолжали сопротивление.

 

Хотя римляне одержали победу на поле боя, итогом восстания стал компромисс. Сенату всё же пришлось пойти навстречу требованиям италиков и даровать им гражданские права. Правда, это было сделано с рядом серьёзных ограничений, главным образом касавшихся вопроса распределения новых граждан по имеющимся избирательным округам-трибам. Опасаясь, что при своей большой численности италики получат перевес над старыми гражданами, сенат не стал распределять их по существующим 35 трибам, а вместо этого включил в состав восьми или десяти новообразованных. Таким образом, новые граждане оказались в меньшинстве и при существующем раскладе не могли серьёзно повлиять на ход политического процесса. Это решение создало новые точки напряжённости в отношениях между Римом и его союзниками, что получило продолжение в ходе последующих гражданских конфликтов.

 

 

Италийский бык против римской волчицы | Warspot.ru

Ответить

Фотография Ученый Ученый 23.10 2021

Денарий Марсийской конфедерации с надписью Италия

 

image00545.jpg

Ответить

Фотография Ученый Ученый 23.10 2021

Квинт Помпедий (Поппедий) Силон

«Помпедий Силон, пользовавшийся среди италийцев наибольшей властью и влиянием, сказал ему: «Если ты великий полководец, Марий, выйди и сразись со мной»; на это Марий ответил: «Если сам ты великий полководец, то заставь меня сразиться с тобой против моей воли».

 

Плутарх

Ответить

Фотография Стефан Стефан 23.10 2021

§ 2. Хронология основных событий Союзнической войны (91–88 гг. до н.э.)1

 

91 г., весна Союзники подготовляли восстание в латинский праздник на Альбанской горе.

 

91 г., октябрь (?) Римским сенатом направлены уполномоченные к союзникам: претор Сервилий – к пиценам, Домиций – к марсам, Гальба к луканам, Л. Сципион и Л. Ацилий – к самнитам, Постумий – в Кампанию.

 

91 г., ноябрь Восстание в г. Аскуле.

 

91 г., ноябрь Отклонение сенатом просьбы представителей италийских народов об уравнении в правах.

 

91 г., декабрь Союзники осадили Эзернию (колония Рима в Самнии); Альбу (колония Рима на границе с марсами); Пинну (союзный город пелигнов, отказавшийся стать на сторону восставших).

 

91 г., конец года Восставшие италики создают федеративное государство «Италия». Учреждается верховный орган – совет 500. Под руководством преторов восставших народов Италии (пицены, марруцины, вестины, пелигны, марсы, френтаны, самниты, луканы, япиги, бруттии, кампанские союзники и некоторые латинские) у каждого из народов формируется своя армия. Общий численный состав армий италиков достигал 200 тыс. человек.

 

Наступление союзников на южном фронте

 

90 г., весна Веттий Скатон обратил в бегство консульскую армию Л. Юлия Цезаря, Эзерния. {144}

 

начало лета Гай Папий Мутил разбил легата Л. Юлия Цезаря Луция Постумия и взял римскую колонию Нолу, а затем города Стабии и Минервий, другую римскую колонию Салерн и город Нуцерию, Кампания.

 

Марк Лампоний нанес поражение легату Л. Юлия Цезаря Лицинию Крассу у города Грумента, Лукания.

 

Видацилий взял римскую колонию Венузий и очистил от римлян, не примкнувших к союзникам, союзные города в Апулии, в том числе Канузий.

 

Наступление союзников на северном фронте

 

90 г., весна, начало лета Публий Презентей разбил, положив на месте 4 тыс. человек и обратив в бегство армию легата Рутилия Лупа Гая Перпенны, у реки Толен.

 

90 г., февраль – апрель Веттий Скатон, претор пелигнов, разбил консульскую армию Рутилия Лупа у города Карсеол. Консул был смертельно ранен.

 

Квинт Помпедий Силон, претор марсов, завел в засаду Цепиона, сменившего Рутилия, и уничтожил многих из его армии вместе с Цепионом.

 

Некоторые успехи римлян

 

Северный фронт

 

90 г., лето Гн. Помпей осадил город Аскул в Пицене. 90 г., 11–12 июня Гай Марий разбил пелигнов на реке Толене

 

90 г., июнь – июль Гай Марий и Корнелий Сулла совместными усилиями нанесли поражение марруцинам у верхнего течения реки Лириса (Толен).

 

Южный фронт

 

90 г., июль (?) Консул Секст Юлий Цезарь напал на лагерь Гая Папия Мутила – претора самнитов, осаждавшего римский муниципий – город Ацерры, и перебил до 6 тыс. человек.

 

Новые успехи италиков

 

Южный фронт

 

90 г., осень Марий Эгнатий, претор френтанов, напал на двигавшуюся к Теану по обрывистому ущелью 45-тысячную армию консула С. Юлия Цезаря и перебил бо́льшую часть консульской армии. Остатки ее разбежались, побросав оружие.

 

Северный фронт

 

90 г., осень Видацилий, претор пиценов, Тит Лафрений, претор примкнувших к восстанию латинов, Публий Веттий Скатон, {145} претор пелигнов, объединенными силами сразились с армией Гнея Помпея у Фалернской горы и преследовали его до города Фирм.

 

90 г., осень Выступление против Рима этрусков, умбров и других племен севера Италии.

 

Некоторые успехи римлян

 

90 г., ноябрь – декабрь Катон разбил этрусков у города Окрикула, на юге Этрурии, и города Фезулы, на севере Этрурии, и умбров у города Нуцерии.

 

90 г., ноябрь – декабрь Гней Помпей разбил Тита Лафрения, осаждавшего город Фирм.

 

90 г., декабрь Линия фронта: города Аскул, Фирм (Пицен), Фезулы, Окрикул (юг Этрурии), река Толен, города Ацерры, Капуя.

 

89 г. до н.э. Консулы Гней Помпей Страбон и Луций Порций Катон.

 

Военные действия в 89 г. до н.э. на северном фронте

 

89 г., январь Победа Помпея совместно с Секстом Цезарем над двадцатипятитысячной армией союзников. Начало осады Помпеем Аскула, продолжавшейся в течение года.

 

Военные действия на южном фронте

 

89 г., февраль – март Сражение Катона с союзниками у Альбы Фуценской. Смерть Катона во время боя от руки всадников.

 

89 г., март Сулла потерпел поражение от Клуэнция у Помпейских гор.

 

89 г., апрель Решительная победа Суллы над Клуэнцием невдалеке от города Нолы.

 

Заключительные победы римлян над союзниками

 

89 г., май – октябрь Покорение Помпеем вестинов и марруцинов. Расправа Суллы с восставшими городами Кампании, Гирпинии и Самния.

 

89 г., осень Завоевание Косконием Апулии. Захват Суллой г. Бовиана, новой столицы созданного восставшими государства «Италия».

 

89 г., осень Переговоры о мире Секста Помпея (брата консула) от имени сената и Веттия Скатона от имени восставших союзников.

 

88 г. Консулы – Секст Помпей и Луций Корнелий Сулла.

 

88 г., весна и лето Гней Помпей (проконсул) подавил восстание вестинов, покорил город Корфиний – столицу пелигнов. Сторонники мира выдали Помпею вождя восставших Веттия Скатона. Он также покорил город Аскул – столицу пиценов. Легаты Луций Морена и Цецилий Пий подчинили марсов. Победа римского полководца Эмилия Мамерка над Квинтом Помпедием Силоном (убито 6 тыс. воинов Помпедия). {146}

 

Окончательная победа пропретора Цецилия Метелла над союзниками у реки Теана. Смерть Квинта Помпедия Силона и Обсидия – верховных командующих армией союзников. Взятие Метеллом Венузии и покорение Апулии. {147}

 

 

1 См. Ф.М. Нечай. Союзническая война в источниках. Уч. зап. БГУ, вып. 10, серия историч. Минск, 1050; Основные вопросы восстания италийского крестьянства в начале Союзнической войны в Риме. Уч. зап. БГУ, юбил. выпуск. Минск, 1951. {144}

 

Нечай Ф.М. Рим и италики. Мн.: Изд-во М-ва высш., сред. спец. и проф. образования БССР, 1963. С. 144–147.

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 21.11 2021

Плутарх, Жизнеописание Суллы 6:

Когда рас­сер­жен­ный Марий собрал­ся было уни­что­жить эти изва­я­ния, а сто­рон­ни­ки Сул­лы гото­ви­лись встать на его защи­ту и раздор меж­ду при­вер­жен­ца­ми того и дру­го­го едва не вверг в пла­мя весь город, тогда-то раз­ра­зи­лась, сдер­жав на этот раз рас­прю, дав­но уже угро­жав­шая горо­ду Союз­ни­че­ская вой­на. В войне этой, кото­рая ока­за­лась и чрез­вы­чай­но жесто­кой, и пол­ной вся­че­ских пре­врат­но­стей, кото­рая при­нес­ла рим­ля­нам мно­го­чис­лен­ные бед­ст­вия и самые тяж­кие опас­но­сти, в этой войне Марий не смог совер­шить ниче­го вели­ко­го и тем самым дока­зал, что воин­ская доб­лесть нуж­да­ет­ся в цве­ту­щем воз­расте и силе; Сул­ла же заме­ча­тель­ны­ми подви­га­ми стя­жал у сограж­дан сла­ву вели­ко­го пол­ко­во­д­ца, у дру­зей — вели­чай­ше­го и даже у вра­гов — само­го счаст­ли­во­го и удач­ли­во­го.

...

Ведь и в «Вос­по­ми­на­ни­ях» Сул­лы напи­са­но, что дела, на кото­рые он отва­жи­вал­ся по вне­зап­но­му побуж­де­нию, уда­ва­лись ему луч­ше тех, кото­рые он счи­тал хоро­шо обду­ман­ны­ми. Там же он гово­рит, что боль­ше ода­рен сча­стьем, чем воен­ны­ми спо­соб­но­стя­ми, а ста­ло быть, отда­ет пред­по­чте­ние сча­стью перед доб­ле­стью; вооб­ще он счи­тал себя любим­цем боже­ства — ведь даже согла­сие с Метел­лом11, сво­им това­ри­щем по долж­но­сти и свой­ст­вен­ни­ком, он при­пи­сы­вал неко­ей боже­ст­вен­ной уда­че. В самом деле, тот, кто, как мож­но было ожи­дать, доста­вит Сул­ле нема­ло хло­пот, ока­зал­ся самым сго­вор­чи­вым това­ри­щем по долж­но­сти. Кро­ме того, в «Вос­по­ми­на­ни­ях» Сул­ла убеж­да­ет Лукул­ла (кото­ро­му это сочи­не­ние посвя­ще­но) ни на что не пола­гать­ся с такой уве­рен­но­стью, как на то, что ука­жет ему ночью боже­ство. Когда он был послан с вой­ском на Союз­ни­че­скую вой­ну, рас­ска­зы­ва­ет Сул­ла, то близ Лавер­ны12 широ­ко раз­верз­лась зем­ля, оттуда вырвал­ся язык пла­ме­ни и огнен­ным стол­пом упер­ся в небо. Это, по сло­вам пред­ска­за­те­лей, озна­ча­ло, что доб­лест­ный муж, с пре­крас­ною и необыч­ною внеш­но­стью, при­дет к вла­сти и пре­кра­тит нынеш­ние сму­ты в государ­стве. И вот он-то сам, утвер­ждал Сул­ла, и есть этот муж: ведь золо­ти­стые воло­сы отли­ча­ют его сре­ди дру­гих людей, а о доб­ле­сти сво­ей после столь­ких пре­крас­ных и вели­ких подви­гов он может гово­рить без лож­но­го сты­да. Тако­вы были его пред­став­ле­ния о боже­ст­вен­ном.

...

За слу­чай­ные про­вин­но­сти он засе­кал до смер­ти, но смот­рел сквозь паль­цы на самые тяж­кие пре­ступ­ле­ния, лег­ко мирил­ся с лютой обидой, а за мел­кие и ничтож­ные оскорб­ле­ния мстил каз­ня­ми и кон­фис­ка­ци­я­ми иму­ще­ства; такую несо­раз­мер­ность в нака­за­ни­ях мож­но, пожа­луй, объ­яс­нить тем, что, кру­той нра­вом и мсти­тель­ный от при­ро­ды, Сул­ла, ради поль­зы, умел сдер­жи­вать гнев, усту­пая рас­че­ту. Так, когда его сол­да­ты в ту же Союз­ни­че­скую вой­ну кам­ня­ми и пал­ка­ми уби­ли лега­та Аль­би­на, быв­ше­го пре­то­ра, Сул­ла оста­вил столь тяж­кий про­сту­пок без­на­ка­зан­ным и даже гор­дил­ся этим, не без хва­стов­ства гово­ря, что бла­го­да­ря это­му его люди, дескать, ста­нут еще воин­ст­вен­нее, иску­пая храб­ро­стью свою вину. На тех, кто осуж­дал его, Сул­ла не обра­щал ника­ко­го вни­ма­ния, но угож­дал соб­ст­вен­но­му вой­ску, уже тогда замыш­ляя покон­чить с Мари­ем, и счи­тая, что вой­на с союз­ни­ка­ми окон­че­на, наде­ял­ся полу­чить коман­до­ва­ние в войне с Мит­ри­да­том.

http://ancientrome.r...tm?a=1439002400

Плутарх, Жизнеописание Гая Мария 32 - 34:

32. Вер­нув­шись в Рим, Марий постро­ил дом непо­да­ле­ку от фору­ма, не желая, по его соб­ст­вен­ным сло­вам, затруд­нять даль­ней доро­гой при­хо­див­ших почтить его, а на самом деле пола­гая, что к нему при­хо­дит мень­ше наро­ду, чем к дру­гим знат­ным рим­ля­нам, лишь из-за уда­лен­но­сти его жили­ща. В дей­ст­ви­тель­но­сти же дело было не в этом. Усту­пая дру­гим в любез­ном обхож­де­нии и во вли­я­нии на дела государ­ства, Марий жил теперь в пре­не­бре­же­нии, подоб­ный орудию вой­ны во вре­мя мира. Никто из тех, кто пре­вос­хо­дил его сла­вой, не застав­лял его так стра­дать и тер­зать­ся, как Сул­ла, кото­рый при­об­рел могу­ще­ство, исполь­зуя нена­висть зна­ти к Марию, и сде­лал враж­ду с ним осно­вой сво­его воз­вы­ше­ния. Когда же нуми­ди­ец Бокх, объ­яв­лен­ный союз­ни­ком рим­ско­го наро­да, воз­двиг на Капи­то­лии ста­туи Победы, несу­щей тро­феи, а рядом с ними — золо­тое изо­бра­же­ние Югур­ты, пере­да­вае­мо­го им Сул­ле, Марий, уязв­лен­ный в сво­ем често­лю­бии и раз­гне­ван­ный тем, что Сул­ла при­пи­сы­ва­ет себе его подви­ги, гото­вил­ся силой сбро­сить дары Бок­ха. Сул­ла вос­про­ти­вил­ся это­му, и рас­пря уже гото­ва была вспых­нуть, но ее пре­сек­ла Союз­ни­че­ская вой­на, неожи­дан­но обру­шив­ша­я­ся на Рим. Самые мно­го­чис­лен­ные и воин­ст­вен­ные из ита­лий­ских наро­дов вос­ста­ли про­тив Рима и едва не низ­верг­ли его вла­ды­че­ство, ибо были силь­ны не толь­ко людь­ми и ору­жи­ем, но и талан­том пол­ко­вод­цев, кото­рые не усту­па­ли рим­ля­нам ни отва­гой, ни опыт­но­стью. 33. Эта вой­на, с ее бед­ст­ви­я­ми и пре­врат­но­стя­ми судь­бы, настоль­ко же уве­ли­чи­ла сла­ву Сул­лы, насколь­ко отня­ла ее у Мария. Ибо он стал мед­ли­те­лен в наступ­ле­нии, все­гда был полон робо­сти и коле­ба­ний, то ли пото­му, что ста­рость уга­си­ла в нем преж­ний пыл и реши­тель­ность (ему было уже боль­ше шести­де­ся­ти пяти лет), то ли пото­му, что, стра­дая болез­нью нер­вов и осла­бев телом, он, по соб­ст­вен­но­му при­зна­нию, лишь из бояз­ни позо­ра нес непо­силь­ное для него бре­мя вой­ны. И все же он одер­жал боль­шую победу31, истре­бив шесть тысяч вра­же­ских вои­нов, и при этом его вой­ско было неуяз­ви­мым для вра­гов, пото­му что он остал­ся на месте, когда они окру­жи­ли его рвом, и не под­дал­ся гне­ву, когда они вызы­ва­ли его на бой и насме­ха­лись над ним. Рас­ска­зы­ва­ют, что Пом­пе­дий Силон, поль­зо­вав­ший­ся сре­ди ита­лий­цев наи­боль­шей вла­стью и вли­я­ни­ем, ска­зал ему: «Если ты вели­кий пол­ко­во­дец, Марий, вый­ди и сра­зись со мной»; на это Марий отве­тил: «Если сам ты вели­кий пол­ко­во­дец, то заставь меня сра­зить­ся с тобой про­тив моей воли». В дру­гой раз, когда неосмот­ри­тель­ность вра­гов созда­ла удоб­ный слу­чай напасть на них, а рим­ляне настоль­ко оро­бе­ли, что обе сто­ро­ны ста­ли отсту­пать, Марий, созвав сво­их сол­дат на сход­ку, ска­зал им: «Затруд­ня­юсь решить, кто более трус­лив — наши про­тив­ни­ки или мы: ни они не реши­лись взгля­нуть нам в спи­ну, ни мы им в заты­лок». Одна­ко, в кон­це кон­цов, по при­чине телес­ной немо­щи и болез­ни он сло­жил с себя обя­зан­но­сти пол­ко­во­д­ца.

34. Когда вой­на в Ита­лии бли­зи­лась к кон­цу и мно­гие в Риме ста­ли искать рас­по­ло­же­ния наро­да, чтобы полу­чить коман­до­ва­ние в войне с Мит­ри­да­том, народ­ный три­бун Суль­пи­ций, чело­век крайне дерз­кий, совер­шен­но неожи­дан­но для сограж­дан вывел Мария на форум и пред­ло­жил облечь его кон­суль­ски­ми пол­но­мо­чи­я­ми и отпра­вить пол­ко­вод­цем про­тив Мит­ри­да­та.

Комментарий:

31…одер­жал боль­шую победу… — В 90 г. в обла­сти мар­сов; но и ее успех был при­пи­сан Сул­ле, отре­зав­ше­му путь непри­я­те­лю.

Комментарии:

11Метелл (впо­след­ст­вии вое­вав­ший про­тив Сер­то­рия в Испа­нии) — при­хо­дил­ся двою­род­ным бра­том жене Сул­лы и был вме­сте с ним кон­су­лом в 80 г.
12Лавер­на — ита­лий­ская боги­ня воров; место ее куль­та в вул­ка­ни­че­ской зоне Апен­нин точ­но не извест­но.

http://ancientrome.r...tm?a=1439002200
Ответить

Фотография andy4675 andy4675 21.11 2021

Плутарх, Жизнеописание Помпея 4:

4. Сра­зу после кон­чи­ны Стра­бо­на Пом­пей был при­вле­чен, вме­сто умер­ше­го, к суду по делу о хище­нии государ­ст­вен­ных денег. Изоб­ли­чив одно­го из воль­ноот­пу­щен­ни­ков, Алек­сандра, Пом­пей дока­зал, что бо́льшая часть денег похи­ще­на этим воль­ноот­пу­щен­ни­ком. Одна­ко само­го Пом­пея обви­ни­ли в том, что он при­сво­ил охот­ни­чьи сети и кни­ги из добы­чи, захва­чен­ной в Аску­ле3. Эти вещи он дей­ст­ви­тель­но полу­чил от отца после взя­тия Аску­ла, но поте­рял их, когда после воз­вра­ще­ния Цин­ны в Рим его тело­хра­ни­те­ли ворва­лись в дом Пом­пея и раз­гра­би­ли его. На этом про­цес­се у Пом­пея было нема­ло пред­ва­ри­тель­ных столк­но­ве­ний с обви­ни­те­лем. В них моло­дой чело­век выка­зал быст­рую сооб­ра­зи­тель­ность и твер­дый не по летам ум и тем стя­жал нема­лую сла­ву и сим­па­тии сограж­дан, так что пре­тор Анти­стий, кото­рый был судьей на про­цес­се, полю­бил Пом­пея и пред­ло­жил ему в жены свою дочь. Об этом он вел пере­го­во­ры с дру­зья­ми Пом­пея. Пом­пей при­нял пред­ло­же­ние и меж­ду ними было заклю­че­но тай­ное согла­ше­ние, одна­ко из-за хло­пот Анти­стия в поль­зу Пом­пея об этой сдел­ке ста­ло извест­но наро­ду. Нако­нец, когда Анти­стий огла­сил выне­сен­ный судья­ми оправ­да­тель­ный при­го­вор, то, как по коман­де, народ издал воз­глас, про­из­но­си­мый по ста­рин­но­му обы­чаю на свадь­бах, — «Тала­сию!»4 Про­ис­хож­де­ние это­го обы­чая, как гово­рят, сле­дую­щее. Когда самые доб­лест­ные рим­ляне похи­ща­ли доче­рей саби­нян, при­шед­ших в Рим посмот­реть на игры, несколь­ко без­вест­ных поден­щи­ков и пас­ту­хов схва­ти­ли кра­си­вую и высо­кую девуш­ку и, взва­лив ее на пле­чи, понес­ли. Чтобы какой-нибудь знат­ный чело­век при встре­че не отнял добы­чи, они бежа­ли с кри­ком «Тала­сию!» Тала­сий был одним из все­ми люби­мых и извест­ных граж­дан, и пото­му, слы­ша это имя, встреч­ные хло­па­ли в ладо­ши как бы в знак радо­сти и одоб­ре­ния. Так как брак Тала­сия ока­зал­ся счаст­ли­вым, это вос­кли­ца­ние, как гово­рят, ста­ло употреб­лять­ся в шут­ку на свадь­бах. Это объ­яс­не­ние наи­бо­лее прав­до­по­доб­но из всех. Спу­стя несколь­ко дней Пом­пей всту­пил в брак с Анти­сти­ей.

Комментарии:

3Аскул — опор­ный пункт вос­став­ших союз­ни­ков, был взят Пом­пе­ем-отцом в 89 г.
4«Тала­сию!» — см.: Ром., 15. Види­мо, когда Плу­тарх писал био­гра­фию Пом­пея, био­гра­фия Рому­ла не была еще им напи­са­на.

2Луций Мар­ций Филипп — защи­щал Пом­пея в 86 г., когда того обви­ни­ли в неза­кон­ном при­сво­е­нии добы­чи, захва­чен­ной в Союз­ни­че­ской войне (гл. 4).

http://ancientrome.r...a=1439003200#n3

Плутарх, Жизнеописание Сертория 4:

4. (1) Эти собы­тия при­нес­ли Сер­то­рию извест­ность в Испа­нии, и едва он вер­нул­ся в Рим, как был назна­чен на долж­ность кве­сто­ра той Гал­лии, что лежит по реке Паду, — и это было весь­ма ко вре­ме­ни. 2Уже назре­ва­ла Мар­сий­ская вой­на, и Сер­то­рий полу­чил при­ка­за­ние соби­рать вои­нов и гото­вить ору­жие; он про­явил в этом деле такое рве­ние и стре­ми­тель­ность (осо­бен­но если срав­ни­вать с мед­ли­тель­но­стью и вяло­стью дру­гих моло­дых вое­на­чаль­ни­ков), что при­об­рел доб­рую сла­ву чело­ве­ка дея­тель­но­го. 3(2) Даже став началь­ни­ком, Сер­то­рий не забы­вал о воин­ской отва­ге и сам тво­рил в бою чуде­са; он не щадил себя в сра­же­ни­ях и, в кон­це кон­цов, поте­рял один глаз — чем, впро­чем, неиз­мен­но гор­дил­ся. 4По его сло­вам, дру­гие не могут все­гда носить на себе награ­ды, полу­чен­ные за подви­ги, но сни­ма­ют почет­ные цепи, уби­ра­ют копья и вен­ки — он же посто­ян­но сохра­ня­ет свое отли­чие, напо­ми­наю­щее всем, кто видит Сер­то­рия, о его доб­ле­сти и вме­сте с тем о его поте­ре. 5(3) И народ воздал ему соот­вет­ст­ву­ю­щие поче­сти: когда Сер­то­рий появил­ся в теат­ре, его встре­ти­ли шум­ны­ми при­вет­ст­вен­ны­ми кли­ка­ми — а это нелег­ко было заслу­жить даже людям, кото­рые намно­го пре­вос­хо­ди­ли его и воз­рас­том и сла­вой. 6Одна­ко когда он стал доби­вать­ся три­бу­на­та, Сул­ла про­ти­во­дей­ст­во­вал ему, и попыт­ка Сер­то­рия закон­чи­лась неуда­чей; по-види­мо­му, из-за это­го он и воз­не­на­видел Сул­лу.

http://ancientrome.r...tm?a=1439002900
Ответить

Фотография Стефан Стефан 21.11 2021

Важнейшим последствием расширения зависимой от Рима территории и изменения принципов колонизации стала социальная мобильность римско-италийского населения. Особенно большое значение в развитии этого процесса сыграла Союзническая война (91–88 гг. – Liv. Per., 72–80; Vell., II, 15–17), открывшая новый этап трансформации Римской республики в империю40. Формально основным ее пунктом был вопрос о предоставлении союзникам прав римского гражданства, на деле – о характере и способах интеграции народов Италии в римскую социальную систему.

 

Изменение характера колонизации, усиление давления римлян на италийских союзников и унификация их положения по отношению к Риму способствовали чрезвычайному повышению значимости римского гражданского статуса среди италиков. В этом смысле немаловажное значение имела и активизация роли союзников в экономической и социально-политической жизни Римской республики. Многие италийские города (Путеолы – Liv., XXIV, 7; Анкона и Аквилея – Liv., XLI, 1; Strabo, V, 1, 8; Неаполь, Тарент, Брундизий) развились в крупные торговые центры. Италийских дельцов можно было встретить в Галлии, Испании, Фракии, Греции, Азии, Северной Африке (Liv., XXXVIII, 44, 4; Diod., V, 26; 34, 2; 36, 3–4; Strabo, IV, 6,1). Сравнительный анализ данных источников позволил исследователям говорить о том, что по большей части это были не римляне, а именно представители {39} италийских общин41. Жившие в римских провинциях италики становились для римской администрации важной и надежной опорой. Известно, например, что в Дельфах жил гражданин Брундизия Раммий, который принимал у себя римских полководцев, послов, знаменитых людей и, как следует из сообщения Ливия, являлся своего рода осведомителем Рима (Liv., XLII, 17).

 

Определенную роль в повышении римского гражданского статуса среди италиков играла социальная политика самого Рима: распродажи дешевого хлеба, раздача земель и военной добычи привлекали в Рим огромное количество иммигрантов из союзнических общин. Статус римского гражданина во второй половине II в. стал объектом самых активных притязаний со стороны союзников. Эта проблема неоднократно возникала в отношениях Римской республики и италиков. Она имела самые разные проявления: массовые переселения из союзнических общин в общины с римским правом (Liv., XXXIV, 42, 5–6) и непосредственно в Рим (Liv., XXXIX, 3, 4; XLI, 8, 7), переход в фиктивное рабство с последующим отпуском на свободу, а соответственно и получением на правах вольноотпущенника римского гражданства (Liv., XLI, 8, 9–10; 9, 9–12); жалобы на произвол римских граждан и римской администрации в сенат (Liv., XXVI, 3, 5–6; XLV, 13, 10); моральное осуждение римского произвола (Liv., XVII, 1; 7–8; 10; XLIV, 16, 7); открытое сопротивление42. {40}

 

Впервые как государственно-политическая программа вопрос о предоставлении прав римского гражданства союзникам был заявлен Тиберием и Гаем Гракхами, позднее (91 г.) народным трибуном Ливием Друзом (Liv. Per., 71; Vell., II, 14, 1). Однако решающее значение в этом сыграла Союзническая война, по итогам которой италийскому населению были предоставлены гражданские права. Для Римской республики это было неизбежным условием выживания.

 

В данном случае, на наш взгляд, значение имели не только социально-политические причины, но и демографические43. В 131 г. количество граждан в Риме достигло 317 823 человек (CIL, I, Fast. cons. a Varr., 131; Liv. Per., 59), что означало известный (до 20 000) спад по сравнению с серединой II в. и указывало на серьезность развивавшегося в Римской республике кризиса. В 125 г. после реформы Гракхов число римских граждан вновь возросло до 390 736 (CIL, I, Fast. cons. a Varr., 125; Liv. Per., 60). Прирост гражданского населения составил примерно 70 000. Исследователи ссылаются порой на то, что эта цифра связана с осуществлением аграрных законов братьев Гракхов44. Однако, по мнению Я.Ю. Заборовского, в соответствии с гракханским законодательством число римских граждан могло увеличиться не более чем на 17 00045. Так или иначе независимо от экономической стороны реформа Гракхов приостановила демографический спад. Вместе с тем, если бы планы Гая Гракха были полностью реализованы, мы имеем в виду принятие lex de sociis, развивавшийся общий социально-политический кризис республики мог бы принять более мягкие формы. Следующий известный ценз (115 г.) дает 394 336 человек (Liv. Per., 63), а 86 г. – 463 000 человек. Эти цифры говорят о некоторой демографической стабилизации: за 30 лет количество римских граждан увеличилось почти на 70 000. {41}

 

Количество италиков можно восстановить на основании данных Полибия об осуществленной в Италии накануне нашествия галлов переписи (Polyb., II, 24), в соответствии с которой римляне и италики могли совместно выставить для защиты 770 000 человек. Оценка общих военных ресурсов Полибия совпадает с данными Диодора (770 000 – Diod., XXV, 13), а оценка ресурсов собственно Рима (273 000) соответствует данным ближайшего, приведенного Ливием, ценза (270 213 – Liv. Per., 20). Если учесть замечание Полибия о том, что 85 000 составляли латины, количество италийского населения к римскому гражданству можно определить примерным соотношением 2/1.

 

Таким образом, увеличение числа римских граждан в 131–86 гг. на 140 000 предполагает соответствующий рост числа италиков примерно на 280 000; соответственно этим цифрам общее число римского и италийского мужского населения цензового возраста – более миллиона человек.

 

Вместе с тем на 111–81 гг. приходятся огромные людские потери. Ливий сообщал о гибели 120 000 римлян в битве с кимврами при Араузионе (Liv. Per., 67). Цифра, может быть, преувеличена, но, учитывая другие поражения (Карбона при Норее в 113 г., Силана в 109 г., Г. Кассия Лонгина и Л. Кальпурния Пизона в 107 г. – Caes. B.C., I, 12; Liv. Per., 65), неизбежные потери в победоносных сражениях при Аквах Секстиевых и Верцеллах (Liv. Per., 68), а также в Югуртинской войне, уровень гражданского населения был отброшен примерно к догракханскому. Имея в виду эти потери, еще раз обратим внимание на то, что деятельность Гракхов, направленная на увеличении количества римских граждан, спасла Рим, который мог не вынести этот и последующие кризисы.

 

В Союзнической войне, по оценкам Веллея Патеркула, потери с обеих сторон составили 300 000 (Vell., II, 15, 3) и обессилили римлян (Vell., II, 17, 1). Число римских граждан сократилось до 200–250 000. Цензовый список 86 г. включал 463 000 человек, следовательно, около половины из них были бывшие союзники. В 84 г. они были включены во все 35 триб (Liv. Per., 84; App. B.C., I, 77). Часть союзников – самниты, луканы, япиги, мессапии, марсы, пелигны и др., активно участвовавшие в Союзнической войне против Рима, римское гражданство не получили. {42}

 

В ходе гражданской войны 83–82 гг. были опустошены Лациум, Самний, Этрурия, Кампания и некоторые другие районы и города. Значительная часть союзников, не получивших права римского гражданства по итогам Союзнической войны, была физически уничтожена. В 81–70 гг. гражданство фактически не расширялось: Рим вел тяжелейшие войны (Серторианскую, Митридатову, во Фракии и против Спартака). Военное напряжение достигло 29–45 легионов. По переписи 69 г. число римских граждан составило 450 000 (Liv. Per., 98). В этих условиях дальнейшее распространение гражданских прав на Италию стало возможным и неизбежным.

 

Итоги Союзнической войны трудно переоценить. Безусловно, было укреплено численно римское гражданство и изменилась его административно-государственная организация. Это имело позитивные и негативные последствия. Римская civitas получила дополнительные материальные и людские ресурсы и новый импульс для развития. Но именно это привело к дальнейшему ослаблению полисных основ и в конечном итоге к обострению кризисной ситуации. Возникла проблема реальной интеграции Италии в римскую государственную систему и общегосударственные интересы46. По сведениям Веллея Патеркула, италики, получившие римское гражданство, приписывались лишь к 8 сельским трибам (Vell., II, 20, 2). По версии Аппиана, они были распределены в 10 новых триб (App. B.C., I, 53). Несмотря на расхождение в цифрах, античные историки сходились в оценке сути явления. Они подчеркивали, что сделано это было с той целью, чтобы «новые граждане» не смешались со старыми, не получили численного преимущества в комициях и таким образом не умалили влияния последних. Непоследовательность решения проблемы «новых граждан» осложняла процесс территориальной и социальной интеграции и составляла основу нового социального кризиса: неизбежно должны были обостриться аграрная проблема и проблема снабжения хлебом малоимущих римских граждан; право гражданства перестало давать преимущества, общинные отношения постепенно и болезненно начали заменяться общественными. {43}

 

Союзническая война деформировала социальную структуру римской civitas и вместе с тем обострила внутриполитический кризис республики: к традиционным проблемам в отношениях между господствовавшими сословными группировками добавилась проблема участия во власти и общинной собственности новых людей из представителей италийской аристократии. {44}

 

 

40 Ростовцев М.И. Рождение Римской империи. С. 16; Badian E. Foreign Clientelae… P. 221–223; Hantos Th. Das römische Bundesgenossesystem in Italien. S. 168, 181; Alföldy G. The social history… P. 38–40, 67, 72–73. {39}

 

41 Маяк И.Л. Взаимоотношения Рима и италийцев… С. 108; Циркин Ю.Б. 1) Римская колония Новый Карфаген // ВДИ. 1981. № 4. С. 145–148; 2) Древняя Испания. М., 2000. С. 168–169; Syme R. The Testament of Dasumii: Some Novelities // Chiron. 1985. № 15. P. 43; Petersmann H. Die Urbanisierung des römischen Reiches im Lichte der lateinischen Sprache // Gymnasium. 1989. Bd. 96. Hf. 5. S. 423–424.

 

42 Мы вслед за И.Л. Маяк склонны видеть подобные проявления в таких фактах, как расследование дел о вакханалиях 186 и об отравлениях 180 г. (Cic. De leg., II, 15; Liv., XXXIX, 8–19; XL, 37, 4–6; Val. Max., I, 3; VI, 3). Хотя в источниках нет прямых указаний на связь этих событий с проявлением недовольства италиков, широкий размах движений – 3000 «отравителей» и 7000 участников вакханалий – позволяет предположить, что италики могли примкнуть к ним и таким образом выразить свое недовольство. См.: Маяк И.Л. Взаимоотношения Рима и италийцев… С. 133–134, 137. {40}

 

43 Мы благодарим А.Б. Егорова за ценные замечания, сделанные в устной беседе по поводу демографических проблем середины II – середины I в., которые частично учтены в данном сюжете.

 

44 Сергеев В.С. Гражданская война в Риме… С. 96.

 

45 Заборовский Я.Ю. 1) Римские цензы в период кризиса и падения Римской республики (102–28 гг. до н.э.) // ВДИ. 1982. № 3. С. 46–47; 2) Очерки по истории аграрных отношений… С. 19. {41}

 

46 Meier Chr. Res publica amissa. Eine Studie zu Ferfassung und Geschichte der späten römischen Republik. Wiesbaden, 1966. S. 301–304; Alföldy G. The social history… P. 91. {43}

 

Чеканова Н. Римская диктатура последнего века Республики. СПб.: Гуманитарная Академия, 2005. С. 39–44.

Ответить