Сказание о явлении и сотворении честнаго и животворящего креста господня, что в муромском уезде на реке на Унже

      Беша убо в прежняя времена две девы, сестре сущи, дщере некоего мужа благочестива от дворянска рода; имя единой Марфа и имя второй Мария. По времени же возраста ею даны быша на брак благоверным мужем от пресловущих градов, еже естъ Рязани и Мурома: Марфа убо мужу некоему от честна рода рязанские земли, именем Иванну, но зело небогату; Мария же мужу от племяни нарочита земли муромския, имянем Логьвину, богатством же преизобилующу, аще и не зело велика суща рода. О оте-чествии же имян ею и прослытия роду не поведано ми бысть.
      Таже по некоем времени Иванну и Логьвину случися има снитися к сродникам жену своею. Егда же приспе время вечери быти, бысть между има пря о седении места: Иванну убо хотящу первосидения честнаго ради отечествия своего, такожде и Логьвину желающу богатства ради своего. И таковаго ради начинания и гордости своея вина бысть разлучитися има от себе, не помянуша бо реченнаго господем: "Егда зван будеши ким на брак и на вечерю, шед не сяди на преднем месте" и прочая. И паки: "Иже хотяй в вас болий быти, да будет последний" и прочая. И апостолу глаголющу: "Иже высоко в человецех, мерзость есть пред богом". И за сию убо вину не токмо сии едини разлучистася друг от друга, но и женама своима между себе до смерти своея изволиша ни писании ссылатися.
      По неколицех же летех, яко же последи рекоша, случися божиим судом преставитися Иванну и Логьвину во един день и во един час. Женама убо ею, Марфе не сведомо бысть про логьвинову смерть, Марии же бо про иваннову смерть. Тогда же убо по лишении мужу своею встужившемася има сестра по сестре. И рече болшая сестра Марфа к себе сице: "Шед, посещу аз зятя своего Логьвина и поклонюся ему и сестру свою да вижду. И, аще будет зять мой призрит на мое смирение, аз же потщуся в дому его и пребывати. Аще ли презрит, аз же, токмо с сестрою си созревся и прощения получивши, восвояси возвращуся". Такожде и меншая сестра Мария рече в себе: "Иду к зятю Иванну. Поклонившася ему, с сестрою ся узрю. И аще зять мой приятелствен явится, и аз от имения своего удоволю его, и он тако же, яко и муж мой, богат и славен будет по своему достоинству". И тако поидоста сестра к сестре.
      И по божию изволению снидостася на пути близ града Мурома и сташа каяждо себе. Тогда послав меншая сестра слугу своего известно испытати, кто есть ста ту. "Егда ли будет кая, рече, жена, и мы вкупе снидемся. Аще ли будет мужеск пол, и мы вдале отидем". И шед слуга ея и вопроси тех: "Кто сим путем грядет?" И отвещаша ему: "Идет вдова к сестре своей". И, пришед, слуга возвести сия госпоже своей. И госпожа его рече: "Добре убо нами снитися вкупе!" И тако сошедшеся и поклоншемася друга ко друзей, в лицех же своих не познастася, яко беша сестре. И восхотевшима вопроситися има между себе о отечествии и сродстве своем. И рече болшая сестра к Марии: "Госпоже моя! Кто ты и откуда еси?" И отвещавше Мария к сестре своей Марфе: "Аз многогрешная, имя ми есть Мария. Еду к сестре своей Марфе". Сице же вопроси и Мария Марфы: "А ты, госпоже моя, кто и откуду еси и что ти есть имя?" И отвеща Марфа к Марии: "Аз же многогрешная Марфа. Еду к сестре своей Марии". И тако познастася во отечествии, яко сестре беша, тако же и о смерти мужу своею известистася. Тогда начаша сии между себе лобзанием любезным целоватися, яко же обычай им бе, и плакатися о мужу своею, занеже жиста не в совете между себе, по смерть свою ни съезжахуся, еще же ни писанием не изволиша ссылатися. И елико бо по мужу своею плачющеся, сугубейши сего ради себе за многовременное между себе незрение и безсоветие. И едва мало от плача преставше, порадовавшася о бозе и благодариста того, яко не лиши ею спребывания на кончине века ею. И ту представити повелеста себе трапезу и ядше и пиша в славу божию и веселистася. И по вечери сей успоша на месте том.
      И в тонце сие явися има ангел господень, глаголя Марфе и Марии коейждо особь на имя: "Господь посла к тебе злато по вере твоей к нему". Такожде и другой: "сребро". Злато же убо даде Марфе, сребро же Марии. И повеле в злате крест господень устроити, в сребре же ковчег кресту сковати. Вдати же оно повеле има, иже заутра прежде идущим человеком путем сим. Слышаста же сия, аки на яве мнящемася, вземше и ввивше каяждо злато и сребро в зарукавие си. И егда же има возбнувшима от сна, исповеда Марфа сестре си Марии виденное, такожде и Мария Марфе возвести от ангела явлшееся има вкупе единако. Тогда восхотеста си уверити видение, аще истинна суть, и абие обретосте в зарукавии си Марфа убо злато, Мария же сребро. И возрадовастася о предивном том видении, паче же божии даровании, и слезы от радости испустивше, богу благодать воздаяху, и печастеся о сем, како бы има повеленное от бога сотворити.
      Во утрии же день узревше грядущих мимо путем тем триех мужей во образе инок и возвасте к себе сих и возвестисте им вся о себе бывшая, еже от ангела има во сне видение и како приясте от него во сне злато соделати крест господень, сребро же сотворити кресту ковчег, отдати же сия во устроение человеком, заутра первошествующпм путем сим. Слышавше же чаемии иноцы от нею глаголы сия и рекоша к нима: "Не скорбита о сем, мы с его ради дела к ваю приидохом!" Тогда Марфа и Мария отдасте старцем тем в злате слити крест господень, в сребре же кресту ковчег устроити. И тако мнимии иноцы, вземше от рук сестру злато и сребро, отидоша от очию их. Сестрома же Марфе и Марии дошедшема града Мурома и ту обитаста в дому си.
      Слышавше же ближницы и сродственницы пришествие ею, сошедшеся к нима, начаша о преже бывших има и мужию их и скорбети и сетовати. Еще же и самема плачющемася за безсоветное и несогласное между себе житие, паче же вдовства и сиротства. Таже возвестиста о себе сродником своим, како подвигшимася коейждо от себе в путь к сестре си, не согласившимася, ниже сославшимася, и како сретостася на пути, идеже и преславное оно видение ото ангела видеша во сне, дающа има злато - сотворити крест господень, сребро же - устроити ковчег кресту и заутра преждешествующим человеком, еже и отдаша има на пути, и все поряду, еже прежде написася. Слышавше же сия ужики ею, вознегодоваша и реша к нима: "То како сицево сокровище, паче же божие дарование, с небрежением отдаста, а не весте кому! Или не чаясте зде обрести златаря, в сем велицем и многонароднем граде, на устроение божия делеси!" Сице истязующе ею. Онема же отвещавшема к ним: "Иже явивыйся и давый нама злато и сребро им же повеле отдати сотворити дело божие. Мы же и отдахом".
      Бе же тогда собравшеся к нима не едины сродницы ею, но и от нарочитых града, боляр же и дворян. Вопросиша о месте том, идеже явися чюдное видение то, и злато и сребро обретеся има, да идут тамо. Таже собравшеся множество людей и совещавшеся убо тамо итти.
      Поемше же с собою Марфу и Марию и приидоша на место оно. И совет сотвориша твердо: со тщанием и всякою быстротою послати на все страны по путем и малым стезям коегождо господина с чюжим рабом и раба с чюжим господином на взыскание старцов онех: да аще кии от них тех старцов со златом и сребром обрящут, и ничто же скрыто или утаено от сих сотворят. Сице убо им урядившем и уже хотяху вскоре тещи на взыскание инок тех.
      И абие узревше нецыи юноши трех инок, несуще крест господень, в злате устроен, и ковчег, в сребре сотворен, и вьложи юношам тем в сердьце искони ненавистный сатана восхитити от рук старчих богодарованное сокровище сие, и уже окаяннии коснутися хотяху. Старцы же рекоша им: "Человецы, отидите, отнюдуже приидосте". Тогда же в той час узревше со онема сестрама Марфою и Мариею муромстии градожителие триех старцов, грядущих и несущих крест господень, и возбраниша неистовству отрок онех, сами же устремишася на стретение честнаго креста, несомаго от старцов, да с честию великою приимут его.
      Мнимии же старцы дошедше к сестрама и рекоша: "Марфо и Мария! Иже убо в видении от ангела данное вама злато и сребро, еже вдасте нам во устроение креста господня и ковчега ему, се по вере ваю, паче же повелением божиим в том злате сей животворящий крест господень сотворен, в сребре же ковчег кресту соделан. Прииместа си на спасение и на благоденствие, миру же всему на исцеление недугом и разрешение страстем и бесом на прогнание". Та же сродницы тою и вси пришедшии с нима на взыскание тех инок вопросиша их: "Где убо, отцы святии, бысте и откуда приидосте семо?" Мнимии же иноцы рекоша: "Во Цареграде быхом". И паки вопросиша их: "Господие, колико время идосте от царьствующаго града, еже есть ис Костянтинополя?" Сим же рекшим: "Се убо третий час отнеле же изыдохом". Слышавше же сия, удивишася вси, тогда сущии ту, и начаша молити их, да причастятца брашну от трапезы их. Отвещаша же им непщуемии старцы: "Несмь бо ядущии, ниже пьющии, но убо вам благоволи бог в славу свою питатися от сих". И, се рекше, невидими быша от них. Тогда убо познавше Марфа и Мария с сродники своими и со градоначалники, яко тии, от бога посланнии во образе инок, ангели суть. И воздаша хвалу богу, творящему дивная и преславная чюдеса.
      По сих же убо восхотевшима сестрама Марфе и Марии совет сотворити и совопроситися со ужиками и с сродники своими о сем, да где убо има поставить той святый животворящий крест господень молитися: в дому ли си, или где в церькве господне. И бысть има видение от чюдотворнаго креста господня во сне, глаголя: "Поставите мя во святилище божии в церькви архистратига Михаила честнаго его собора на погосте, иже есть вмале отстоящь от пути места сего, яко с поприще едино". Марфа же и Мария возрадовастеся о видении, яко не презре господь желания ею. Тогда дошедше со тщанием церькви тоя и поставиша той святый и животворящий крест господень в предиреченией церькви архистратига Михаила и прочих небесных сил бесплотных честнаго их собора, иже бе во уезде града Мурома, яко двадесяти и пяти поприщ града не достигши, пребывание имея во Унжеском стану на реке Унже, идеже подает благодатию Христовою бесчисленная чюдеса и исцеления приходящим к нему с верою.
      По сих же убо оныя благочестивыя две жене, Марфа и Мария, начасте к чюдотворному оному целбоносному кресту притичюще. И не сии убо едини, но и всего града Мурома всенародное множество с великою верою прибегая; паче же различными болезньми одержимии прикасахуся, вскоре исцеление приемлюще, благодаряще бога, в домы своя отхождаху.
      Прохождаше повсуду слава о нем, любит бо таковая сих з дерзостию притицати и скорее крилатых обноситца, еже и до царствующаго града Москвы самодержцем в слухи внидоша. И сердца тех к честному оному кресту верою воспалистася и, з желанием приемлюще сего, целоваху. Сего ради обыкоша и служители тоя церькви даже и доднесь по вся лета приносити того в царьствующий град Москву к державным и в благочестии сияющим царем и святителем и всему православному християнству на освящение душам и на отгнание страстем и на исцеление телесем от различных недуг.



   назад       далее