«Наших дипломатов следовало бы повесить», — написала раздраженная русская императрица Николаю II в связи с неудачным положением, сложившимся на Балканах к 1915 г., т.е. за год до начала первой мировой войны. Что же произошло? Что вызвало такую резкую реакцию? И почему именно на Балканах?

В первом десятилетии XX века схватка в валютно-финансовой сфере — «борьба за золото» выделила трех победителей — Англию, Францию и Германию. К ним постепенно приближались Соединенные Штаты. Великая держава — Россия была оттеснена в разряд должников.

Основные источники сырья и рынки сбыта были захвачены и поделены между Англией и Францией. Они приобрели потенциальную возможность быстрого развития экономики (в самом широком смысле), а тем самым и возможность выигрыша в «борьбе за время».

В пространственном отношении свой контроль над мировыми торговыми путями, крупнейшими портами, Суэцким каналом установила Великобритания, над владениями которой «никогда не заходило солнце». За ней следовала Франция также с владениями на разных континентах и морях. Между тем Россия, Германия и Австро-Венгрия пользовались закрытыми морскими бассейнами, выходы из которых легко контролировались той же Англией с самым сильным военным флотом в мире.

Таким образом, англо-французский капитал имел и пространственное преимущество перед своими соперниками. Дело было за практической реализацией этих двух преимуществ. Реализовать их можно было только в дальнейшей борьбе. Между тем экономическая борьба, много раз меняя ситуацию в мире, противопоставляя одни страны другим, создавая и разрушая союзы, оставляла неизменным круг ее участников: Великобритания, Франция, Германия, Россия, Австро-Венгрия, США, Япония.

Географически в фокусе экономической и политической борьбы все больше оказывались Балканы. Через Балканы пролегали наиболее короткие и удобные торговые пути на Ближний и Средний Восток, далее в Индийский океан для трех крупнейших континентальных держав: России, Австро-Венгрии, Германии.

Для России Балканские страны вообще имели особое значение. Исторически сложившиеся дружеские связи с балканскими, в их числе и славянскими, народами могли открыть России выход в Средиземное море и дальше со всеми благоприятными последствиями для развития экономических отношений. Балканы играли ключевую роль в обеспечении доступа к торговым путям как на Запад, так и на Восток. Это было тем более важно, что основная масса русского экспорта тяготела к черноморским портам. Другие морские направления требовали больших расходов на транспорт и были менее надежны. Так, выход из Балтики мог легко блокироваться сильным германским флотом. Северный путь вдоль Скандинавии из-за тяжелых природных условий не имел большого значения и к тому же мог быть также нарушен военно-морскими силами рейха. Дальний Восток после неудачной кампании 1904— 1905 гг. не мог серьезно приниматься в расчет, тем более что и экономически было невозможно вывозить этим путем товары из европейских губерний России, а Дальний Восток в хозяйственном отношении был мало развит.

Тем самым балканское направление превращалось в наиболее перспективное, которое могло гарантировать России участие в международном экономическом сотрудничестве, а следовательно, и беспрепятственное пользование результатами международного разделения труда.

Правда, здесь Россия неминуемо сталкивалась с противодействием прежде всего Австро-Венгрии, которая сама искала в среде Балканских стран и рынки сбыта, и источники сырья, и, что очень важно, постоянного выхода в Средиземное море. Это столкновение интересов двух держав — Австро-Венгрии и России, во многом находившихся в сходной ситуации, могло быть урегулировано и компромиссным решением.

Положение на Балканах усложнялось для России тем, что за Австро-Венгрией стояла Германия. Да и политика основного кредитора России — англо-французского капитала преследовала свои интересы, отличавшиеся от русских.

Сложившееся экономическое (и политическое) положение в мире особенно не удовлетворяло Германию. Она не имела сколько-нибудь значительных колониальных владений и не смогла потеснить своих основных соперников средствами экономической экспансии. Германия все более склонялась к тому, чтобы взять силовой реванш за свои экономические неудачи на мировой арене. Высказывание Карла фон Клаузевица: «Мы утверждаем... война есть не что иное, как продолжение политических отношений при вмешательстве иных средств» — в то время еще не оспаривалось.

Кроме основных противоречий были и другие. Германия рвалась на русский рынок и резко реагировала на любые попытки ограничить ее экономическую интервенцию.

Со своей стороны Англия продолжала делать все, чтобы ее союзница Россия не расширила свой доступ к просторам океана и одновременно к международным торговым путям.

Ближе к 1910 г., когда столкновение экономических, политических и военных интересов достигло весьма опасной точки, наиболее тревожным узлом взаимных противоречий стали Балканы. Они являлись и объектом экономической экспансии, и исходной базой для ее расширения на бассейн Средиземного моря, включая Северную Африку и Ближний Восток, а за его пределами Персидский залив, Индию.

В зависимости от конкретных интересов своих промышленников крупные государства по-разному конкретизировали свои устремления.

Австро-венгерская газета «Будапешта хирлап» писала: «...Важно установить прямой путь из южной Венгрии в Болгарию, в долину реки Марица и к Константинополю. Из Константинополя лежит открытый путь в Малую Азию и к сирийскому побережью, а по Багдадской железной дороге — к Персидскому заливу».

Известный публицист Джон Элис Бакер откровенно подчеркивал: «Балканы и Малая Азия занимают самую важную стратегическую позицию в мире. Они представляют собой ядро и центр Старого Света, разделяют и одновременно связывают три материка: Европу, Азию и Африку. Балканы и Турция могут быть использованы Англией для ведения войны, а также для торговли. Они расположены в месте, откуда можно угрожать и вести нападение против трех континентов».

Россия после поражения в войне с Японией в 1905 г. пыталась решить проблему черноморских проливов на Западе дипломатическим путем. Созданный в 1912 г. Балканский союз служил преградой для германо-австрийской экспансии в этом районе. Государственный деятель Австро-Венгрии граф Дюла Андраши-младший с тревогой указывал: «Триумфом политики России было то, что ей удалось создать под своим протекторатом Балканский союз — в первую очередь против Турции, во вторую, если понадобится, против нас». Виль3гельм II назвал Балканский союз «славянским чудовищем».

Однако полны противоречиями были не только отношения между Россией, с одной стороны, и германо-австрийским капиталом — с другой. Даже среди союзников не было единства. Позиции России, Англии и Франции по многим вопросам балканской политики, например по проливам, не совпадали, и между ними шла скрытая борьба.

Сложными были отношения Германии с Австро-Венгрией, особенно в экономической области. Обе страны боролись за балканский рынок, но уже в то время Германия хотела включить в сферу своего экономического господства Австро-Венгрию. В Берлине был разработан план «Срединной Европы», предусматривавший интеграцию Австро-Венгрии с рейхом. Противоречивыми были отношения и между Веной и Римом, формально связанными союзным договором. Неудивительно, что Балканы превратились, по меткому выражению итальянского историка Луиджи Альбертини, в «пороховой погреб Европы», в опаснейший центр международной напряженности.

Начальник Большого генерального штаба Германии Гельмут Мольтке-младший в секретной записке от 11 декабря 1911 г. извещал правительство о том, что вчерне закончено составление плана нападения не только на Францию, но и на Россию. Будущая война, писал он в докладе императору, должна стать войной «германизма со славянством».

Вильгельм II поощрял экономическую экспансию Германии на Балканы и в Малую Азию. Экономическое превосходство германского империализма должно было способствовать и установлению политической гегемонии Германии. Берлинский «Дойче банк» заключил соглашение с Турцией о государственном займе на строительство железной дороги Измир — Анкара. Затем германское Оттоманское имперское общество договорилось с султанским правительством о продлении дороги от Анкары до Персидского залива. Накануне первой мировой войны Германии принадлежало 67% всех инвестиций в железнодорожном строительстве Оттоманской империи. Германия оттеснила на второй план все остальные европейские державы, кроме Англии, в области торговли и в сфере капиталовложений в промышленность Балканских стран. На долю Германии приходилось 60% экспорта и 40% импорта Румынии.

Вильгельм II, который лично определял внешнюю политику Германии, считал, что, «восточный вопрос должен быть решен железом и кровью».

Австро-Венгрия несколько иначе представляла себе свои цели на Балканах. Весьма ясно их изложил один из специалистов по международным отношениям в этом регионе: «Во-первых, намерение овладеть широким рынком для своих промышленных товаров и капиталов; во-вторых, через него освоить центральные Балканские страны... как выход в Средиземное море... Салоники дали бы Австро-Венгрии доступ большинству морских товаров на всемирный рынок» .

Обе страны, и Германия и Австро-Венгрия, ревниво следили за действиями друг друга на Балканах.

На внешнюю политику Австро-Венгрии все большее влияние оказывали представители промышленной буржуазии. В 1908 г. на заседании рейхсрата было заявлено пожелание, «чтобы балканская политика определялась не на встречах генералов, подчас неспособных генералов, а на совещаниях заинтересованных промышленников и купцов». Аналогичные взгляды высказывались часто. В 1913 г. представитель либеральной партии В. Равнихар подчеркнул: «Австрийская политика должна быть направлена на завоевание балканского рынка, что принесет и нам богатство» . При всем этом внутри габсбургской монархии существовали значительные расхождения по внешнеэкономическим и внешнеполитическим вопросам. Венгерские землевладельцы и буржуазия весьма опасались Германии, и в частности видели большую угрозу в хозяйственной экспансии своего агрессивного партнера. Венгерская оппозиция была противницей и военной конфронтации с Россией. К тому же финансовая система Австро-Венгрии испытывала серьезный кризис. В 1912 г. дефицит государственного бюджета составил 20 млн. крон. Сказалась таможенная война с Сербией, длившаяся пять лет, с 1906 по 1911 г., бойкот австро-венгерских товаров в Турции и внешняя задолженность страны.

Активную роль играла на Балканах Франция. В. И. Ленин, характеризуя особенности французского империализма, приводил слова газеты «Юманите»: «Франция — это финансовая монархия, Франция — это финансовая олигархия, Франция — это ростовщик всего света». Перед началом XX века Франция превратилась в основного кредитора на Балканах. В дальнейшем, с 1902 по 1914 г., т.е. за 13 лет, внешние займы Франции балканским государствам возросли на 340% и составили крупную по тем временам сумму 3 млрд. франков (почти 580 млн.долл.).

Участие Франции во внешних займах Греции достигало 600 млн. франков (более 100 млн. долл.), превышая займы всех других государств, вместе взятых (доля Англии — 250 млн. франков, России — 70 млн., Германии — 20 млн. франков). Для Болгарии и Румынии Франция также была одним из основных кредиторов. На пользу ей пошла и таможенная война Австро-Венгрии с Сербией, Франция оттеснила своих соперников и в этой стране. Накануне Балканских войн 1912—1913 гг. французский капитал контролировал все три ведущих банка в Сербии. Ежегодно Сербия выплачивала Франции почти четверть своего государственного бюджета в виде процентов за предоставленные ей займы. Французские монополии усиленно проникали в сербскую промышленность и железнодорожное строительство. Значительной статьей доходов Франции была продажа оружия Сербии.

Финансовая экспансия Франции имела место и в Турции. Еще с 80-х годов XIX века Франция стала членом Совета оттоманского долга, где доля ее капиталов перед первой мировой войной превысила 60%. Экономические интересы Франции на Балканах во многом определяли всю ее внешнюю политику в этом районе и даже за его пределами.

Именно об этом писал царю С. Д. Сазонов за два года до первой мировой войны: «Во Франции осложнения на Балканах вызывают опасения ...поместив в разные предприятия на Балканском полуострове значительные капиталы, французы не могут смотреть на разгорающуюся там смуту, от которой они терпят материальные убытки».

Что касается Великобритании, то закрепившись на Суэцком канале, она в начале XX века усилила свое проникновение на Балканы и Ближний Восток. Перед мировой войной 1914—1918 гг. она уже занимала первое место (35%) в импорте товаров Балканскими странами, принимая не менее активное участие, чем Франция и Германия, в железнодорожном строительстве в этом районе. Политика английского капитала, по характеристике Христо Кабакчиева, была «лицемерной», постоянно изменчивой в зависимости от международной обстановки и решения более общих задач на мировой арене. Во всяком случае, в своем докладе Николаю II в 1912 г. С.Д. Сазонов сделал вывод о непрочности союзнических обязательств со стороны Англии. Сам царь в письме вдовствующей императрице Марии Федоровне в том же году высказался более категорично: «Англия, к сожалению, мешает нам больше всех».

Правящие круги России понимали, что одна из экономических причин заинтересованности России на Балканах была связана с ее потребностью в выходах к международным торговым путям на просторах океана. «Россия потеряла Маньчжурию с Порт-Артуром и, следовательно, выход к морю на Востоке», — заявил А. П. Извольский барону А. Эренталю, министру иностранных дел Австро-Венгрии, в 1908 г. «Отныне основой для расширения военного и морского могущества России является Черное море. Отсюда Россия должна получить выход в Средиземное море».

Однако при осуществлении этой политики Россия неминуемо вступала в борьбу с Германией и Австро-Венгрией, причем последняя рассматривалась как главная соперница России на Балканах и Ближнем Востоке. Германия стремилась продвинуться на Балканском полуострове до Эгейского моря и далее в Малую Азию и Персию. России оставалось или подчиниться этому движению, или противодействовать ему. В первом случае она будет окружена Германией с запада и юга. Во втором ей надо укрепить и расширить свои соглашения с Англией и Францией. Царское правительство избрало второй путь. Еще в 1907 г. оно подписало соглашение с Англией о разделе сфер влияния на Ближнем Востоке и в Персии.

В то же время царское правительство, присоединившись к Антанте, продолжало лавировать между двумя блоками, стараясь проводить политику «равновесия сил». Франция и Англия удерживали Россию в союзе, опутав ее займами.

Задачами, стоявшими перед Россией на Балканах и Ближнем Востоке, было обеспечение интересов империи в районе проливов, укрепление политических позиций в этом регионе и создание условий для внедрения отечественного капитала и товаров на балканском и ближневосточном рынках. Царское правительство вплоть до 1908—1909 гг. обращало недостаточное внимание на развитие экономических и торговых связей с Балканами, а большинство предпринимателей и торговцев в России считали нерентабельным помещение капиталов в торговлю с Балканскими странами и Турцией. Предпочтение отдавалось Германии и другим странам Центральной Европы, Персии, Китаю и Японии. По этому поводу весьма образно выразилась в своем отчете комиссия Министерства торговли и промышленности России: «Турция и Балканы — это золотой колодец, из которого Западная Европа черпает большими ведрами, а мы сидим около в раздумье: плюнуть или подождать».

Съезд представителей русской промышленности и торговли в 1910 г. в Москве в своей резолюции резко критиковал царское правительство за то, что оно занимается «одной политикой ради политики», тогда как главной задачей должна стать экономическая экспансия. «Политика — это средство, экономика — цель». За резолюцию голосовали крупнейшие магнаты российской промышленности: П. П. Рябушинский, Ю. П. Гужон, Э. Л. Нобель и др. Однако действия царской дипломатии на Балканах в эти годы были неудачными. Они вызывали неудовольствие не только промышленных кругов, но и «высших сфер». Именно тогда, 20 сентября 1915 г., раздраженная царица написала Николаю II: «Мое мнение — наших дипломатов следовало бы повесить».

Итак, регион Балкан, Черного моря, проливов играл все большую роль в экономических связях сопредельных государств. Так, по Черному морю и Дунаю Болгария импортировала 1/3 и экспортировала более 2/3 своих товаров. Экономические связи России с Турцией, Персией и Румынией были достаточно важны. В эти страны вывозились машины и оборудование, нефть и нефтепродукты, ткань, зерно и другие продовольственные товары. Через Черное море шла в основном русская торговля зерном с западными странами.

Однако вскоре в Турции русские экономические интересы столкнулись с германскими. Немецкий капитал фактически взял в свои руки руководство турецкими финансами и банками. Предпринятое германскими промышленниками строительство прямой железной дороги Берлин — Константинополь — Багдад угрожало уже полным экономическим подчинением Турции. Обострение борьбы с Германией нарастало и в других странах региона. К тому же ситуация на Балканах ухудшилась, а Россия под влиянием экономических и других трудностей не обладала достаточными возможностями, чтобы противостоять надвигавшимся событиям.

С.Д. Сазонов признает это в своих мемуарах: «Неоспоримый факт — наша полная неподготовленность к войне». Однако кроме этой была и другая беда: крупнейшая империя не имела полной свободы действий на мировой арене.

Россия находилась в финансовой зависимости от Франции и Англии. Почти 3/5 внешнего долга Российской империи приходилось на парижские банки. Французским владельцам принадлежало 32% всех иностранных инвестиций в промышленности и банках России. Российская империя 80% всей золотой наличности держала во Франции. Англия и Франция применяли финансовый нажим на Россию для втягивания ее в войну. В 1913 г. Париж предоставил Петербургу заем в 400—500 млн. франков на условиях увеличения русской армии и строительства стратегических железных дорог. Россия должна была отвлечь на себя кроме сил Австро-Венгрии еще и силы Германии, защитив тем самым Францию и Англию.

Россия была плохо подготовлена к войне, хотя меры по усилению армии и военно-морского флота предпринимались. В 1913 г. сумма расходов на военные нужды составляла около 870 млн. руб., или почти 24% госбюджета, в 1914 г. — 975 млн. руб., или 27,5% бюджета.

Инициатором войны не случайно стала Германия. Она уже подготовилась к войне и была заинтересована в ее скорейшем развязывании. Вильгельм II мечтал о том, чтобы «покончить с Россией на Балканах» и «запереть Россию в Одессе», по его собственным выражениям.

Между тем Россия еще не могла вести активную борьбу на морских путях. За месяц до начала первой мировой войны начальник Морского генерального штаба вице-адмирал А.И. Русин уведомил, что, по его расчетам, Россия будет готова к войне на Черном море не ранее конца 1917 г.

Иным было положение у союзницы России — Англии. Великобритания, отдавая себе отчет в неотвратимости войны с Германией, была полна решимости начать ее сейчас же, так как имела превосходство на море, которое она боялась потерять через несколько лет, поскольку германский флот быстро развивался.

В России не строили себе иллюзий об отношениях с официальными союзниками. В политической справке русского Морского генерального штаба, составленной в начале 1912 г, с непосредственной и откровенной иронией указывалось, что «из двух главных наших врагов (Англии и Германии. — Я. М.) наиболее опасным в настоящее время является Германия». Россия была просто втянута в войну.

Столкновение с Германией и ее союзниками среди прочего угрожало России перекрытием ее морских торговых путей. Русский военный историк Н.Н. Головин, предостерегая царское правительство об опасности овладения Германией проливами, сравнивал Россию (если такая ситуация действительно произойдет) с «заколоченным домом», в который можно попасть только через «дымовую трубу».

Поворот в отношениях между Россией и Германией от мира к конфронтации, а затем и к вооруженному столкновению был во многом связан с таможенной войной, которая именно в 1914 г. достигла своего апогея. Германия была основным торговым партнером России: 30% по экспорту русских товаров и 45—50% по импорту. В марте 1914 г. Государственная дума одобрила введение предохранительных пошлин на импорт немецких товаров, что вызвало острое недовольство в Германии. Прусские юнкера, поставлявшие зерно, теряли российский рынок, немецкая промышленная буржуазия лишилась возможности реализовывать высокие прибыли в России. Характерной была реакция кайзера. Узнав о намерении царского правительства пересмотреть русско-германский торговый договор от 1904 г., он заявил: «Русско-прусские отношения раз и навсегда мертвы, мы стали врагами».

В целом царская дипломатия, французская дипломатия и отчасти английская потерпели поражение, что выразилось в распаде Балканского союза. Это сыграло на руку Германии и Австро-Венгрии и, что самое главное, нарушив равновесие, усилило возможность войны. Вторая Балканская война 1913 г. разрушила Балканский союз, облегчила проникновение на Балканы германо-австрийского империализма. Тем самым было ускорено сползание стран к мировой войне.

Австро-Венгрия испытывала сильнейшие экономические и политические трудности в связи с потерей балканского рынка. После второй Балканской войны финансовое положение ее ухудшилось. По официальным данным, экспорт из Австро-Венгрии на Балканы сократился в 1913 г. по сравнению с довоенным на 40%, торговый дефицит достиг 730 млн. крон, а государственный долг возрос до 20 млрд. крон. Удар по финансам нанесли и военные расходы. Оказавшись в тяжелом положении, Австро-Венгрия была недовольна буквально всем и всеми. Тем не менее экономическая слабость Австро-Венгрии, вызванная также внутренней межнациональной рознью, клановыми противоречиями, подталкивала страну к компромиссам.

Инициатором первой мировой войны явилась Германия, которая раньше других перевооружила свою армию и была заинтересована в превентивном выступлении с тем, чтобы опередить другие державы. Германская армия стала самой сильной в Европе. Она превосходила все другие армии по своей технической оснащенности. В случае войны германская армия должна была быть увеличена до 2 млн. человек. На вооружение армии был ассигнован 1 млрд. марок (около 240 млн. долл.).

Во время переговоров с Австро-Венгрией в октябре 1913 г. Вильгельм II остановился на своей излюбленной теме — задачах борьбы германизма со славянами, сделав заявление в характерном для него развязном духе: «Славяне не рождены, чтобы управлять, они могут быть только слугами, к этому их надо приучить».

Германия явилась зачинщицей первой мировой войны, сочтя это время для себя наиболее подходящим и рассчитывая на быструю победу. Видный германский теоретик Шлиффен даже утверждал, что затяжные войны «невозможны в эпоху, когда все существование нации зависит от непрерывного развития торговли и промышленности». Немецкое руководство полагало, что оно хорошо подготовилось к войне и экономически. Тем не менее, хотя один крупный военный (и реакционный) деятель Германии генерал Людендорф писал, выражая общее мнение немецкой военной верхушки, что «полководец должен организовать дело так, чтобы финансы и экономика соответствовали требованиям тотальной войны...», на практике Германия потерпела и экономическое фиаско. Вновь было доказано, что провозглашать какие-либо истины на бумаге — это одно, а обеспечить их реализацию в жизни, на деле — совсем другое.

Дальнейшие события показали, что Германия переоценила свои силы. Немаловажную роль в ее поражении сыграли экономические причины. Проявилась несостоятельность самой идеи подмены экономической мощи военной.

Германия в войну 1914—1918 гг., как и после, во вторую мировую войну, рассчитывала на быструю победу. Затягивание войны, а затем и переход ее в позиционную обнажили узость сырьевой и продовольственной базы Германии, привели к трудностям в производстве и снабжении. В дальнейшем блокада союзников поставила германскую экономику в катастрофическое положение. Несмотря на большую для того времени военную мощь и многочисленные удачи на сухопутных фронтах, достаточно напомнить, что даже в марте 1918 г., когда немцы прорвали французский фронт на реке Сомме и, приблизившись к Парижу, стали обстреливать его из дальнобойной пушки («Длинной Берты», изготовленной на заводах Круппа), Германия экономически была обречена на поражение. Её не спасло даже то, что французское командование вело военные действия с неменьшей бездарностью, которую оно позже вновь продемонстрировала во второй мировой войне.

Потери Германии в первой мировой войне были велики — 1,8 млн. убитых, больше, чем у любой другой страны, участвовавшей в конфликте. Общие военные расходы Германии составили более 40 млрд. долл.

Впрочем, потери Франции — победительницы в войне 1914—1918 гг. не многим отличались от немецких: убитых — 1,3 млн. человек, калек — 600 тыс. человек, экономические убытки были колоссальны (бюджетные расходы — 25,8 млрд. долл.). Превышение расходов над доходами по бюджету вызвало дефицит в 1918 г. 34,3 млрд. франков (6,6 млрд. долл.), в 1919 г. — 27 млрд. франков (5,2 млрд. долл). В результате франк обесценился и к концу войны потерял 2/3 своей довоенной стоимости. Из всеобщего кредитора, даже ростовщика Франция превратилась в должника: она была вынуждена взять займов у американских банков на сумму 3,7 млрд. долл..

В тяжелейшем положении оказалась Россия. Промышленное отставание от других великих держав вызывало необходимость большего использования живой силы, чтобы компенсировать нехватку техники. К концу войны в России было мобилизовано 15,8 млн. человек трудоспособного населения. Сократились размеры посевных площадей, упали сборы сельскохозяйственных культур. Промышленное производство сократилось к 1917 г. до 77% довоенного уровня, тогда как Россия была вынуждена размещать заказы на нужды войны за рубежом, влезая все дальше в долговую кабалу.

К февралю 1917 г. хозяйство страны стояло в преддверии развала и хаоса. Председатель IV Государственной думы М.В. Родзянко в записке царю охарактеризовал положение России как катастрофическое. Только бюджетные расходы на ведение войны достигли 22,6 млрд. долл. Ко времени революции Россия задолжала Франции 15 млрд. золотых франков. Ухудшилось положение России в системе внешних экономических связей. Хозяйственные и социальные трудности подорвали экспортную базу, а военные действия на суше и море нарушили торговые пути. Экспорт упал более чем в 10 раз — с 1520 млн. руб. в 1913 г. до 137 млн. руб. в 1917 г. Возникло и из года в год катастрофически возрастало отрицательное сальдо торгового баланса. Покрывалось оно за счет все новых долгов.

В. И. Ленин в докладе на II Конгрессе Коминтерна приводит соотношение между долгами главных союзных стран и их национальным имуществом: «В странах победивших, в Англии и Франции, долги составляют более 50% всего национального имущества. В отношении Италии процент этот составляет 60—70, в отношении России — 90» .

Впрочем, не все только теряли на войне. Были и те, кто выигрывал. Даже в странах, понесших тяжелые потери, было не так уж мало дельцов, которые вели дела с врагом. Как правило, им удавалось уйти от ответственности. Весной 1918 г., например, несколько французских промышленников, продававших Германии стратегическое сырье, были оправданы судом с молчаливого одобрения правительства.

Показательна судьба таинственного дельца Базиля Захарова. Еще в 1907 г. Захаров, крупный акционер ряда фирм по производству оружия, как английских ( «Виккерс» ) , так и немецких («Леве-Гонтар»), открыл контору в центре Парижа и стал быстро завоевывать позиции в деловых кругах Франции. Вскоре он вошел в правление крупнейшей французской монополии «Шнейдер-Крезо» и добился выгодных заказов на перевооружение и оснащение военно-морского флота. За заслуги на этом поприще он был награжден орденом Почетного легиона. Доходы и влияние Захарова быстро росли. Он приобрел газету «Котидьен иллюстре», обеспечил себе тайный контроль над влиятельной «Эксельсиор», через несколько лет стал членом правления Французского банка и основал французский филиал фирмы «Виккерс».

В начале 1918 г. его обвинили в том, что он через Испанию обеспечивал снабжение топливом немецких подводных лодок, топивших суда союзников в Средиземном море. Однако высшие политические круги не дали хода этому делу.

Впрочем, не эти дельцы лидировали в преступном бизнесе. В ходе первой мировой войны, стоившей человечеству 10 млн. убитых и 20 млн. искалеченных, барыши американских «королей оружия» составили 46 млрд. долл. Американский миллиардер Пьер Дюпон, обогатившийся на поставках боеприпасов, цинично заявил, что «прибыль — более сильный стимул, чем патриотизм».

Важно, что это не было точкой зрения отдельных бизнесменов, но принципом, на котором основывалась деятельность правящего класса и соответственно целых держав, в первую очередь Соединенных Штатов.

По этому поводу весьма показательно высказывание известного английского писателя Редьярда Киплинга, пользовавшегося в те годы большим авторитетом на Западе. Он в интервью журналистке Кларе Шеридан, двоюродной сестре Уинстона Черчилля, очень резко отозвался об американской политике: «США вступили в войну поздно, по-настоящему почти не воевали, преждевременно начали мирные переговоры с Германией, помешав союзникам одержать над ней полную победу, отказались ратифицировать Версальский договор и войти в Лигу наций, а теперь требуют денег у тех, кто сражался... Это недостойно!».

За годы первой мировой войны экономическая мощь европейских великих держав была подорвана, тогда как Соединенные Штаты укрепили свои позиции.

Американские промышленные вложения за границей составили к концу 1919 г. 6,5 млрд. долл. Важно при этом, что центр финансовой эксплуатации в годы первой мировой войны и после ее окончания переместился в США, так как другие империалистические державы были ослаблены. США из государства-заемщика превратились в крупнейшего кредитора. В 1913 г. США были должны иностранным государствам сумму, перекрывающую их собственные капиталовложения за границей. В годы первой мировой войны произошел решительный поворот. Иностранная задолженность была покрыта (выкуплена) на сумму около 6 млрд. долл. Более того, сами США предоставили другим странам в 1914—1922 гг. правительственных и частных капиталов около 13 млрд. долл. Начиная с первой мировой войны американские монополии окончательно выходят на авансцену экономической борьбы.

Однако еще не закончилась первая мировая война, как весь мир неожиданно оказался перед лицом принципиально новой ситуации. В одной из великих держав — России одержала победу пролетарская революция.

Назад| Оглавление| Вперёд