Освобождение Северо-Восточного Китая

      С 10 августа самолеты советской авиации начали сбрасывать листовки с обращениями над густонаселенными районами Внутренней Монголии, Маньчжурии и Северной Кореи. Всего за первые пять дней военных действий было сброшено свыше 24 млн. экземпляров листовок, в том числе политорганами 1-го Дальневосточного фронта — более 12 млн., 2-го Дальневосточного фронта — почти 5,4 млн.
      Китайское население встречало Советскую Армию восторженно. Жители Харбина. Чанчуня, Гирина, Шэньяна и других городов выходили с красными повязками на рукавах, радостно приветствовали своих освободителей. На массовый митинг по случаю освобождения Харбина собралось свыше 36 тыс. жителей. Он вылился в грандиозную демонстрацию всех слоев населения, включая духовенство, которое пришло на митинг с транспарантом «Воздадим хвалу великим мужам мира сего».
      12 августа командир 94-го стрелкового корпуса 39-й армии Забайкальского фронта генерал И. И. Попов получил письмо командующего 10-м военным округом Маньчжоу-Го генерала Чжоу Линя, в котором говорилось: «При бомбардировке г. Хайлар авиационными силами Красной Армии подчиненные мне войска отступили в местечко Шиньсхен и в данное время находятся здесь в составе 1000 с лишним всадников. Только что, сейчас, то есть в 6 часов утра 11 августа, я услышал, что войска, вверенные Вам, вступили в местечко Улап-Дарган. А потому спешу доложить Вам о своем желании со всеми моими силами вступить под Ваше высокое покровительство».
      Все маньчжуро-монгольские части, добровольно перешедшие на сторону Советской Армии, разоружались, а их личный состав распускался по домам. Это свидетельствовало о доверии советского командования к народу Маньчжурии, которому Советские Вооруженные Силы протянули руку братской помощи.
      Когда советские войска вступили в Шэньян, группа генералов и офицеров Забайкальского фронта во главе с членом Военного совета фронта генералом А. Н. Тевченковым посетила лагерь военнопленных, располагавшийся на окраине города. Здесь находилось свыше 2 тыс. человек, в подавляющем большинстве американцы. Это были изможденные худые и бледные люди, выжившие в невыносимых условиях японского плена. Когда им сообщили, что все они свободны, стихийно возник митинг. На импровизированную трибуну — крыльцо одного из домов взбежал американский солдат Александр Байби. «Нам русские войска принесли свободу, — выражая мысли всех, сказал он, — три с половиной года мы томились в японской тюрьме. Тысячи нас умирали от голода и пыток. За все время только четырем удалось бежать из этого лагеря, но и они были схвачены японцами и заморены до смерти. Нет слов, чтобы рассказать здесь об издевательствах японских властей над нами. Наши русские боевые друзья, к вам обращаюсь я, простой американский солдат, со словами горячей благодарности и любви. Никто из нас не забудет этого дня. На всю жизнь мы ваши самые верные друзья, и эту дружбу с Россией мы завещаем своим детям».
      5 сентября, после репатриации 9-10 слабых и больных, в лагере оставалось 1470 человек, в том числе И48 американцев, 253 англичанина, 59 голландцев. Из японского плена были освобождены военнослужащие союзных армий, среди них маршал авиации Великобритании П. Молтби, командиры американских корпусов генералы Дж. Паркер, А. Джонс, Б. Чиновет, У. Шарп, командиры дивизий К. Пиэрс, М. Лаф, А. Фоик и другие генералы и офицеры.
      Завершив активные боевые действия на территории Маньчжурии, войска трех фронтов после 20 августа продолжали выход в намеченные районы. К концу августа вся территория Маньчжурии площадью более 1,3 млн. кв. км с населением свыше 40 млн. человек была полностью освобождена от японских захватчиков. Требовалось срочно восстановить нормальную жизнь городов и сел: наладить производство, помочь в уборке урожая, обеспечить население продовольствием. Эти важнейшие задачи были возложены на советские военные комендатуры, которые создавались в крупных городах и важных населенных пунктах. В районах, занятых войсками Забайкальского фронта, на 28 августа имелось 48 комендатур, а в районах дислокации войск 1-го Дальневосточного фронта на 15 сентября — 44 комендатуры. Коменданты являлись первыми представителями военной и гражданской власти в освобожденных районах.
      Советские военные комендатуры контролировали всю политическую, экономическую и культурную жизнь населенного пункта, охраняли мирный труд освобожденного народа. Им пришлось вести трудную, подчас кровопролитную борьбу с хунхузами, мелкие и крупные отряды которых, связанные с гоминьдановским подпольем, грабили и терроризировали население, совершали нападения на советских военнослужащих и даже тыловые службы и учреждения советских войск. За сравнительно короткий срок только комендатура города Шэньян разоружила около 9 тыс. хунхузов и уничтожила их центр.
      Жизнь в Маньчжурии постепенно налаживалась. Были открыты начальные и средние школы, выплачена заработная плата рабочим и служащим на предприятиях Шэньяна. Харбина. Чанчуня и других городов, где она подолгу не выплачивалась. Военная комендатура Дальнего через местные органы власти добилась выдачи единовременного пособия 70 тыс. безработным. Через торговые палаты городов организовывались заготовки продовольствия. Уже в сентябре жители получили по твердым ценам продукты питания и некоторые товары первой необходимости.
      Однако если Советский Союз и его Вооруженные Силы сделали все, чтобы разгромить крупную группировку японских войск на материке, освободить Маньчжурию и вынудить Японию пойти на капитуляцию, то обе китайские противоборствующие стороны — гоминьдан и компартия Китая — спешили принять лишь срочные меры, чтобы упредить соперника и не допустить его усиления. Для этого были приведены в готовность все воинские группировки сторон, в результате чего участились стычки между гоминьдановскими войсками и частями, руководимыми коммунистами.
      Гоминьдановское командование понимало, что с вступлением Советского Союза в войну против милитаристской Японии согласованные действия союзников приведут к окончательному ее поражению. Судьба японских войск в Китае была предрешена, а главным противником для армий Чан Кай-ши становились вооруженные силы, руководимые КПК. которые могли воспользоваться наступлением Советской Армии на северо-востоке страны и в Корее, чтобы добиться установления своей власти на территории всего Китая. Чунцинское руководство давно готовило силы для гражданской войны. Теперь эта подготовка получила дополнительный импульс. Этому способствовали США, форсировавшие темпы обучения войск, поставки оружия и военной техники для армии Чаи Кай-ши.
      30 июля 1945 г., когда условия Потсдамской декларации были уже опубликованы и США знали о предстоящем вступлении СССР в войну, которое, безусловно, должно было ускорить капитуляцию Японии, американский комитет начальников штабов послал указание командующему американскими войсками в Китае генералу Ведемейеру принять меры к тому, чтобы не дать втянуть США в какую-либо кампанию в Китае. В то же время комитет высказал пожелание иметь на восточном побережье порт для реоккупации страны силами Чан Кай-ши. Среди портов назывались Шанхай, Пусап (в Корее), Яньтай (Чифу) и Циньхуандао.
      В ответе от 1 августа генерал Ведемейер информировал Вашингтон о внутриполитической нестабильности в Китае и рекомендовал принять решительные меры. В противном случае, по его мнению. Соединенным Штатам не удастся воспользоваться плодами победы, если капитуляция Японии произойдет в ближайшие недели.
      Накануне, 31 июля, Ведемейер откровенно обсудил с Чан Кай-ши ситуацию в стране и их совместные действия в условиях высадки американских войск на территории Китая. Страшась коммунистов. Чан Кай-ши просил американских руководителей высадить пять дивизий в портах: две — в Шанхае, две — в Дагу, одну — в Гуанчжоу.
      Американское командование, которое в течение всех лет войны с Японией не желало вводить в Азию ни одной дивизии, изъявило готовность помочь Чан Кай-ши и предупредило Ведемейера, что он получит две дивизии, как только «будут в наличии морские суда».
      Уже 11 августа гоминьдановцы, используя американский флот и авиацию, спешно перебрасывали преданные Чан Кай-ши части в Восточный и Северный Китай, захватывали важнейшие коммуникации и города. Во второй половине августа во всех гоминьдановских армиях, которые Чан Кай-ши намеревался использовать в гражданской войне (39 дивизий), велась антикоммунистическая пропаганда. Особенно широко она развернулась в 18 пехотных дивизиях, подготовленных американскими советниками и инструкторами и оснащенных американским оружием и боевой техникой. Именно эти дивизии должны были составить первый эшелон и главную ударную силу гоминьдана в гражданской войне. Однако гоминьдановское командование не имело необходимых транспортных средств, чтобы ускорить выдвижение своих войск в стратегически важные районы Маньчжурии.
      В конце августа в соответствии с приказом Чжу До первая группа войск КПК под командованием Чжань Цай-фана и Цзи Бо-линя вступила в Шаньхайгуань, где встретилась с войсками советской 17-й армии. С их помощью она погрузилась на поезд и по железной дороге отправилась на север с целью упредить гоминьдановские войска, стремившиеся выйти в Маньчжурию. Вслед за этой группой двинулись другие воинские формирования, руководимые компартией.
      В последних числах октября часть войск КПК сосредоточилась в Шэньяне. Вскоре эта группа разрослась до 60 тыс. человек и получила наименование 3-й колонны. Позднее к ней присоединились формирования, прибывшие из Шаньдуня морем.
      К ноябрю 1945 г. вся территория севернее реки Сунгари перешла под контроль войск Линь Бяо, Пэн Чжэня и Чжоу Бао-чжуна. Войска спешно вооружались трофейным японским оружием и снаряжением, организовывались новые колонны создаваемой армии, которые позднее были введены в бой против хорошо обученных и вооруженных гоминьдановских войск.
      Маньчжурия явилась не только арсеналом создаваемой армии КПК, но и учебным полигоном для Линь Бяо и его генералов, которые до этого никогда не имели под своим командованием более 40 тыс. человек одновременно. Они учились руководить крупными формированиями войск, использовать полученное оружие. Большую роль в создании и обеспечении новой армии сыграли командиры, прошедшие военную подготовку в Советском Союзе.
      Но для того чтобы иметь сильную и боеспособную армию, одной подготовки командного состава недостаточно. Нужна была постоянная работа по слаживанию создаваемых войск. Однако в частях и соединениях национально-революционных войск, находившихся под руководством компартии и действовавших в различных районах Китая, длительное время не проводилась систематическая боевая подготовка. Не уделялось также должного внимания приобретению опыта проведения крупных наступательных и оборонительных операций против хорошо оснащенного и обученного противника. Войска, руководимые КПК, выполняли преимущественно хозяйственные и агитационно-пропагандистские функции. Все это не могло не влиять на уровень их боеспособности. Отсутствие хорошо налаженной учебы командного состава, недооценка военной теории объяснялись спецификой военных действий армии в войне 1937 — 1945гг. против японских захватчиков, гоминьдановских и марионеточных войск.
      В тот период бои, как правило, носили характер партизанских налетов на отдельные части, соединения, базы противника и проводились с целью захвата оружия и боеприпасов, а также пополнения других материальных средств, необходимых для жизни и боевой деятельности войск. Существенным недостатком было и отсутствие у военного руководства замыслов по овладению большими городами, являвшимися местом сосредоточения крупных сил противника.
      Но кроме этих причин на отношение к военной подготовке в войсках, руководимых компартией, решающее влияние оказывали установки Мао Цзэ-дуна, как одного из руководителей КПК и председателя Военного совета. Пренебрежение теоретическими знаниями и преклонение перед «практическим опытом», характерные для всей его деятельности, он распространил и на военное дело. Знание современной военной теории Мао стремился подменить общими рассуждениями, основанными на опыте ведения вооруженной борьбы сугубо партизанскими методами.
      В новой обстановке, под влиянием Советского Союза и его Вооруженных Сил, осуществивших в кратчайшие сроки разгром крупной стратегической группировки японских войск и принудивших Японию капитулировать, военачальники реорганизуемой национально-революционной армии, особенно в Маньчжурии, весьма успешно усваивали богатый опыт Советской Армии, накопленный ею в сражениях с гитлеровскими и японскими захватчиками, тщательно изучали принципы ее организации и строительства.
      Особенно большое внимание они уделяли овладению искусством проведения крупных маневренных операций по прорыву подготовленной обороны противника, окружению вражеских группировок и уничтожению их по частям, закреплению достигнутых успехов в операциях по опыту заключительного этапа войны в Европе. Учитывая географические особенности театра военных действий, где предстояло сражаться войскам, руководимым КИК, против многочисленной и лучше вооруженной и обученной гоминьдановской армии, они особое значение придавали опыту проведения Маньчжурской стратегической наступательной операции Советскими Вооруженными Силами.
      Слабым звеном в боевом обеспечении войск были артиллерия и связь. Поэтому в ходе реорганизации войск в Маньчжурии китайские военачальники стали отводить большую роль развитию артиллерии и войск связи, искусству их использования в бою или операции. Неоценимую помощь в организации и проведении учебы высшего командного состава оказали советские военные специалисты. В годы гражданской войны большая часть операций Народно-освободительной армии Китая по разгрому гоминьдановских войск в стране планировалась при их участии.
      Одним из решающих факторов успеха наступательных операций вооруженных сил, руководимых КПК, наряду с ростом численности, повышением оснащенности частой и соединений армии современными видами вооружения и боевой техники был возросший уровень подготовки их командного состава.
      Стремясь быстро создать сильную группировку войск в Маньчжурии, освобожденной Советскими Вооруженными Силами, правительство Чан Кай-ши рассчитывало получить помощь от США в доставке своих войск в Северный Китай военно-морским флотом и транспортной авиацией. Американское командование в Китае помогло доставить туда гоминьдановекие соединения. Однако войти в Маньчжурию из этих районов можно было только по железной дороге, идущей по районам, занимаемым войсками, руководимыми КПК, или морским путем.
      По советское командование не могло удовлетворить просьбу правительства Чан Кай-ши о предоставлении железнодорожного транспорта для перевозки гоминьдановских войск из района Шаньхайгуаня и тем более об обеспечении охраны эшелонов на пути их следования. Оно не могло также допустить в районы расквартирования своих войск гоминьдановские соединения и части, которые вели себя по отношению к советским войскам недружелюбно. Поэтому в ответе на запрос чанкайшистских властей говорилось, что советское командование не возражает против занятия гоминьдановскими войсками любого пункта в Маньчжурии в соответствии с советско-китайским договором от 14 августа 1945 г., но только после вывода оттуда советских войск.
      Такая позиция советского командования не устраивала гоминьдановцев и американцев. Последние, стремясь оказать помощь в доставке гоминьдановских войск в Маньчжурию морским путем, погрузили их крупные силы на свои корабли и суда и двинулись на север. Однако единственным портом на побережье Маньчжурии, который мог принимать крупные корабли и обеспечить высадку большой массы войск и военной техники, был Дальний, где по советско-китайскому договору размещались советские войска.
      В конце октября на судах американского 7-го флота шесть гоминьдановских дивизий из 13-го и 52-го корпусов прибыли в порты Хулудао, Далянь и Инкоу. В то время отдельные части войск, руководимых КПК, были еще на пути следования в Маньчжурию, а учреждения штаба Линь Бяо проходили Шаттьхайгуань по прибрежной дороге.
      Однако советское командование, руководствуясь соглашением от 14 августа, отказалось разрешить высадку гоминьдановских войск. В результате формирования КПК получили необходимое время для сосредоточения в Южной Маньчжурии, которое закончилось 5 ноября. Гоминьдановекие войска смогли высадиться в порту Циньхуандао, расположенном в 25 — 30 км южнее Шаньхайгуаня, откуда только 16 ноября начали выдвижение в Маньчжурию.
      Но поскольку процесс создания вооруженных сил КПК еще не был завершен, руководство компартии Китая считало необходимым продлить пребывание советских войск на территории Маньчжурии и особенно в провинции Жэхэ. Подчеркивая важность этого района, Мао Цзэ-дун в телеграмме уполномоченному ЦК КПК в Маньчжурии Пэп Чженю в конце октября 1945 г. писал: «Жэхэ является узлом оперативного действия. Поэтому ни в коем случае не допускайте туда войска Чан Кай-ши. Передайте об этом советским товарищам, чтобы Красная Армия оставалась в провинции Жэхэ до конца декабря 1945 г. В течение этих двух месяцев мы организуем силы и закрепимся в Жэхэ. Результат сообщите».
      19 ноября он писал Пэн Чжэню: «В связи с поддержкой нашего старшего брата (Советского Союза) и развитием нашей партии в Маньчжурии, войска Чан Кай-ши не могли успешно продвинуться в Маньчжурии, а также не смогли провести работу по приему власти в Маньчжурии». А на следующий день, указывая на значимость отсрочки ухода войск Советской Армии из Маньчжурии, Мао вновь напомнил Пэн Чжоню: «...попросите наших друзой, чтобы они по возможности растянули срок прихода в Маньчжурию войск гоминьдана». Аналогичные просьбы на имя Пэн Чжэня шли и от Военного совета 8-й армии. «Американские войска. — говорилось в телеграмме уполномоченному ЦК КПК в Маньчжурии. — используют полуостров Циньхуандао для прикрытия концентрации гоминьдановских войск, имеющей целью захватить северо-восток. Просим передать командованию Красной Армии, чтобы оно держало в своих руках Шаньхайгуань до прибытия туда наших частей под командованием Хуан Кичэна».
      За первые два месяца пребывания советских войск на территории Маньчжурии КПК смогла провести значительную работу по созданию революционной базы, реорганизовать и укрепить вооруженные силы. Еще в октябре 1945 г. в связи с массовым притоком добровольцев командованию 8-й армии Хэбэй-Жэхэ-Ляонинского округа удалось переформировать партизанские полки в регулярные части.
      К ноябрю только в бывшей Мукденской провинции Маньчжоу-Го была сформирована более чем 100-тысячная армия. 23 ноября вооруженные силы КПК в Маньчжурии насчитывали уже 195 тыс. человек без учета охранных отрядов при уездных управлениях (около 20 тыс. человек).
      Неоценимое значение имела помощь СССР в оснащении вооруженных сил КПК в Маньчжурии оружием и боевой техникой. По настоятельной просьбе руководства КПК советское командование передало руководимым ею войскам оружие, боевую технику и снаряжение бывшей Квантунской армии. Это дало возможность перевооружить, а также оснастить вновь сформированные части и соединения. Несколько позже китайским вооруженным силам была передана и часть советского оружия.
      В результате маньчжурская группировка войск КПК еще накануне развязывания гоминьданом гражданской войны была снабжена в достаточном количестве первоклассным по тому времени оружием. Эта группировка имела преимущественное положение по сравнению с соединениями, находившимися в других частях Китая. В то же время все вооружение более чем миллионной группировки японских экспедиционных сил в Центральном и Северном Китае по условиям капитуляции оказалось в руках гоминьдановской армии.
      К концу 1945 г. в Маньчжурию были переброшены части регулярных войск общей численностью до 100 тыс. человек и около 50 тыс. партийных и административных работников. Это позволило не только усилить войска, руководимые КПК, на северо-востоке, но и создать на местах демократические органы власти.
      По мере постепенного ухода из Маньчжурии советских войск в оставляемые ими города и населенные пункты вступали войска КПК. К 1 мая 1946 г. практически вся территория, за исключением Шэньяна и прилегающего к нему района Южной Маньчжурии, была занята войсками ОДА.
      Приход в Маньчжурию войск КПК и восстановление с помощью советских организаций промышленности и транспорта имели для компартии Китая не только военно-стратегическое, но и социально-политическое значение. После долгих лет борьбы в экономически отсталых сельскохозяйственных районах компартия стала действовать в больших городах, крупных организациях, в промышленности и на транспорте, установила тесные связи с рабочим классом. Это благоприятным образом сказалось на усилении позиций коммунистов-интернационалисток, на укреплении влияния рабочего класса в органах народной власти.
      После освобождения северо-восточной части Китая и капитуляции милитаристской Японии в Китае столкнулись два диаметрально противоположных курса: курс Советского Союза на поддержку китайского народа в его борьбе за полную национальную независимость, предотвращение надвигавшейся гражданской войны, демократический путь развития и империалистический курс США на подчинение Китая интересам американских монополий, укрепление реакционного режима гоминьдановцев. Это столкновение политических курсов нашло наиболее яркое отражение в Маньчжурии, которой в планах американского империализма придавалось особое значение.
      Американское военное командование, по существу, предлагало Вашингтону прибрать Маньчжурию к рукам под предлогом установления над ней «опеки великих держав на период, пока китайское правительство не станет достаточно сильным и стабильным, чтобы принять на себя ответственность за полный контроль над страной».В докладе Ведемейера подчеркивалось, что это единственный путь, чтобы спасти Маньчжурию от коммунистов.
      Этот особый интерес американских политических деятелей, милитаристских и финансово-экономических кругов США к Маньчжурии определялся ее близостью к советскому Дальнему Востоку, огромными природными ресурсами и довольно крупным промышленным потенциалом. Экспансионистские цели США в отношении Маньчжурии видны из многочисленных официальных документов, опубликованных госдепартаментом США. Правда, эти цели прикрывались лживыми ссылками на так называемую «угрозу» Маньчжурии и всему Китаю со стороны Советского Союза.
      Это была «дымовая завеса», через которую отчетливо просматривались подлинные планы самих Соединенных Штатов. Прикрываясь лживыми заявлениями относительно «заботы» об интересах Китая, о его суверенитете и используя чанкайшистов в качестве троянского коня, американский империализм стремился проникнуть в Маньчжурию и превратить ее одновременно и в экономический придаток монополий США, и в крупнейшую военно-стратегическую базу, нацеленную на советский Дальний Восток.
      Чанкайшистов вполне устраивали эти стратегические планы США. В лице американцев они хотели иметь в Маньчжурии мощную силу, противостоящую влиянию на Китай со стороны Советского Союза, которая бы помогла гоминьдану подавить народно-революционные силы в Маньчжурии и во всем Китае.
      В докладе, подготовленном в июне 1946 г. американским межведомственным координационным подкомитетом по Дальнему Востоку (образован из представителей госдепартамента, военного и военно-морского ведомств) и посвященном вопросам политики США в отношении Маньчжурии, указывалось, что «ни один из районов Китая не представляет зоны большей опасности для советско-американских отношений, чем Маньчжурия». Отмечая исключительно важную роль, которую играла Маньчжурия в происходившей на Дальнем Востоке борьбе сильнейших держав в предшествующий период, и подчеркивая тот факт, что Маньчжурия с ее огромными промышленными и сельскохозяйственными ресурсами служила для Японии «главной опорой в ее планах установления мирового господства», стратеги из государственного департамента, военного и военно-морского ведомств США заявляли в докладе, что «вопрос состоит в том, какое государство воспользуется в своих интересах ресурсами Маньчжурии в будущем».



   назад       далее